Катерина Диченко - Механик и все-все-все

— Хочешь, я это сделаю?

В его предложении было больше издевательства, чем любезности.

— Не стоит, ты и так достаточно ее смутил.

— Ревнуешь?

— Опасаюсь. Ты бессовестный, клыкастый интриган. Тебе — забава, а ей — месяц сердечных переживаний.

Пока я сбегала к тетушке и вкратце объяснила, что снова уезжаю, Алдар отнес мои вещи в свою машину и подождал, пока я закрою дом.

В уютном дорогом салоне, не менее дорогой машины было тепло и приятно пахло чем-то освежающим.

— Лучше сними пальто, нам ехать несколько часов, упаришься, — посоветовал вампир, заводя машину.

— Разве мы не на вокзал?

— Нет. — Он изогнул губы в подобии улыбки. — Я наконец-то над тобой сжалился и решил сказать, куда мы едим. Одному моему старому другу понадобилась помощь механика, а живет он недалеко от Алтан-Нарэ в Сатту-Маре.

Я немного знала этот город и была в нем один раз. Он располагался на пути следования полноводной реки, которая в городе разбивалась на мелкие речушки и делила его на целые районы и кварталы. Очень красивое место. Дома, сохранившие старый архитектурный стиль, мощеные улочки и множество мостов и мостиков, соединяющих улицы. Сатту-Маре уступал столице размерами, но никак не амбициями. В этом городе когда-то родился гениальный мастер, входивший в Круг Великих мастеров. Город гордился этим историческим фактом и всячески подчеркивал его. Количество мостов Речного города — еще одно его упрощенное название, не уступало количеству памятников великому мастеру.

Из столицы доехать к Сатту-Маре поездом можно было за сорок минут, машиной — за два-три часа. Алдар почему-то решил ехать машиной. Лично я не возражала (ха, и толку!). За прошедшие сутки я успела вдоволь натрястись в вагонах. До сих пор качает. Вампир управлял машиной настолько умело, что я абсолютно не чувствовала дороги. Было такое ощущение, что мы скользили по зеркальной поверхности. О том, что все занесено снегом и даже паровозы ходят с трудом я вспомнила далеко не сразу. А спросив Алдара, как ему удается так легко ехать, в ответ получила очередную ехидную колкость, отбившую всякое желание к дальнейшим расспросам.

Усталость физическая и эмоциональная, а также трудная ночь давали о себе знать и меня начало клонить в сон. Неожиданно кресло чуть дернулось и спинка начала плавно опускаться вниз, приняв почти горизонтально положение.

— Поспи, — насмешливо сказал Элиш, регулируя высоту кресла и наслаждаясь моим замешательством. — Нам еще долго ехать.

Отказываться от такого заманчивого предложения было глупо и, отвернувшись к окну, я вскоре задремала.

Снилась какая-то ерунда. То я убегала от кареты, запряженной радостно гавкающим Серым, то лазила в мусорке, ища воронье перо, а когда нашла, откуда ни возьмись с неба на меня спикировал огромный ворон и послышался далекий стук копыт.

Я вздрогнула и проснулась. На лобовое стекло налетел ворон и Алдар с силой вывернул руль, чтобы не столкнуться с птицей. Злобно каркая, она избежала удара, лишь мазнув черным крылом по лобовому стеклу, и скрылась в темноте. В ушах все еще стоял цокот копыт.

— Разбудил? — участливо спросил сир, выворачивая машину.

— Ничего, я сама почти проснулась.

Выпрямившись в кресле, я устало потерла глаза, прогоняя остатки тревожного сна и успокаивая учащенное сердцебиение. По-моему, у меня появилась фобия — я стала бояться ворон. Если раньше эта птица вызывала у меня отрешенное любопытство, то теперь ассоциировалась с Извозчиком и пугала предзнаменованием неизбежной смерти. Как так в стихе-загадке звучит: «…Дорогой ворона пройди, минуя плачь скорбящих…».

— Пройти дорогой ворона… Что она имела в виду?

— Ты собираешься умереть? — раздался над ухом ироничный вопрос, и кожу опалило горячим дыханием.

Я не заметила, как пробормотала эти слова вслух и вампир их услышал. Сердце тревожно забилось. Сначала я испугалась, что Алдар имеет ввиду меня, точнее мою смерть, а потом поняла, что он говорит о другом… о моих словах.

— Извини, не поняла?

— Пойти дорогой ворона — значит умереть. — Он улыбался, но глаза оставались серьезными и сосредоточенными. — Существует одна старая легенда, в которой ворона отожествляют с вестником смерти. Отсюда и такое выражение. Ты не знала?

— Нет, впервые слышу. — Страх сменился волнением. Мысли лихорадочно заработали, а в крови забурлил адреналин. Неужели сейчас откроется еще одна часть загадки? — Алдар, а как ты думаешь, можно зазвать души погибших в пожаре скорбящими?

— Странные ты вопросы задаешь, — подозрительно сощурил глаза вампир, заметив мой ажиотаж. — Назвать так можно, если только твой скорбящий был умалишенным или юродивым.

От волнения я неосознанно схватила его за руку.

— Ты не выдумываешь?

— Хочешь перекрещусь? — иронично предложил он.

Вид крестящегося вампира показался мне не самым лучшим вариантом и я отрицательно покачала головой, рассеянно смотря вперед себя.

Еще одна часть стиха-загадки становится почти ясной:

Первая строчка — что-то вроде призыва столкнуться с тем, кого считают мертвым. Что же касается Извозчика, теперь понятно, какой смысл вложили в это слово. Извозчик — это смерть, которая знает все пути. Согласитесь, нет ни одного, кто рано или поздно не пересечется с ней на одной дороге жизни. Правда, это он нашел меня, а не я его, но от этого суть не меняется. Насчет следующей строчки — про дорогу ворона и плачь скорбящих я не могу сказать наверняка. То ли имеется в виду, что я уже иду дорогой ворона, то ли должна ее пройти… Хотя последнее как-то абсурдно звучит, но буду считать, что и эта часть разгадана. Так же, как и часть про плачь скорбящих. Птицы в мертвом саду вполне могут быть душами тех, кто сгорел в пожаре. Сама понимаю, насколько дико и неправдоподобно это звучит. Только моя жизнь и происходящие в ней события давно перешли за рамки обыденного и объяснимого. За неимением других вариантов буду придерживаться этой версии. Про Лебяжье крыло и ведьмину руду — все и так ясно, я их первыми разгадала. Лебяжье крыло успешно пройдено, ведьмина руда лежит у меня в сумке вместе с инструментами. А вот последняя строчка как раз и есть это «почти». В ней говорится о каком-то зеркале, которое нужно разбить, чтобы уничтожить «В». Туманно, непонятно, легко может быть аллегорией или сравнением. Возможно, для разгадки этой части просто еще не пришло время.

— Кать, Катерина! Да, что с тобой сегодня?!