Маргарита Полякова - Алхимик

Мирлин счастливо улыбнулась и закивала головой, соглашаясь со сказанным. Что‑то не нравится мне такая ее податливость. Как бы моя подопечная какой‑нибудь фортель неожиданный не выкинула. Насколько я успела узнать Мирлин, она на такое вполне способна. Слишком уж эта девчонка привыкла быть сама себе хозяйкой. Да и на самом деле — когда ты все свои 14 лет никому не нужна была, трудно привыкнуть к тому, что кто‑то интересуется твоей жизнью. И практически невозможно смириться с тем, что кто‑то за тебя решает твою судьбу. Меня, например, такие действия просто бесят. Разве я обрадовалась, когда обнаружила на себе татуировку в форме бабочки? А когда выяснила, что мне срочно нужно замуж выходить? То‑то. А почему же я удивляюсь, что подобное вмешательство в личную жизнь не нравится Мирлин? Она ведь девочка свободолюбивая. И самостоятельная. Даже чересчур.

Впрочем, в нашей развеселой королевской труппе с характером были все. Чего — чего, а такое в дороге никак не скроешь. Даже при большом желании. А прятать свой норов, в общем‑то, не желал никто. Да и зачем? Не благородные же рыцари вокруг собрались, актеры. А им в принципе нормальными быть не полагается. Взять хотя бы Мимела. Ну что мы знаем о троллях? Что они злобные, тупые, воинственные и жестокие. Единственный эпитет, который я опустила бы при характеристике Мимела — «тупые». Соображал тролль так, что дай бог всякому. Я порой даже думала, что напрасно Мимел подался в бродячие актеры. Воин бы из него получился — первый сорт. И не просто воин, а командующий. Однако быть его солдатом я точно не согласилась бы, ибо тролль предпочитал командовать тычками, пинками и постоянным ором. Слава Богу, нас с Мирлин это не касалось, а вот гремлины и Манка от его отвратительного характера страдали периодически. Мне даже казалось, что Тур к нам перебирался в повозку не только из‑за красивых глазок Мирлин, но и для того, чтобы скрыться с глаз Мимела. В общем‑то, я тоже старалась лишний раз под горячую руку ему не попадаться. Хоть Мимел и пытался сдерживать свой темперамент в отношении меня, но нарываться на неприятности не хотелось. Так что лично я общалась с троллем только тогда, когда он был в наиболее благодушном состоянии — то есть после обеда. Впрочем, Мимел и в хорошем настроении собеседником был паршивым. Говорил мало, короткими, рублеными фразами, а часть вопросов вообще пропускал мимо ушей.

Манка по своему характеру отличалась от Мимела, как день от ночи. Ни одна из характеристик троллей не подходила к ней даже с самой большой натяжкой. Общительностью, правда, она тоже не страдала — в лучшем случае могла перекинуться парой фраз. Но злобной и жестокой ее не смог бы назвать даже самый недоброжелательный человек. Скорее, Манка подходила под типаж «идеальная жена». Она носилась с Мимелом как курица с яйцом. И кормила его в первую очередь, и за вещами его тщательно следила, и бегала как ошпаренная при первом желании тролля типа «пойди, подай, принеси». Причем Мимел (как, впрочем, и все мужчины) воспринимал внимание Манки как нечто само собой разумеющееся и пользовался им без всякого стеснения. Меня иногда прям с души воротило. Но не будешь же в чужие отношения вмешиваться! Тем более, что Манка, казалось, была просто счастлива только от того факта, что Мимел вообще позволил ей находиться рядом. А на мой намек поискать себе что‑нибудь получше возмущенно фыркнула. И объяснила, что лучше, чем ее любимый тролль, мужчин на свете в принципе не бывает. Ну, что ж… каждому свое. И если Манка считает, что Мимел — мужчина ее мечты, то кто я такая, чтобы возражать?

Да уж, любовь — это довольно странная штука. И опасная. Любовь считают головокружительной радостью. Вроде глупых стишков, написанных на открытках к дню святого Валентина, украшенных перышками и ленточками. Нет, все совсем не так. Это мучительное, грызущее душу, лихорадочное и тяжелое чувство, жажда, которую невозможно утолить. Манка из‑за нее превратилась в тень самой себя. Она и живет‑то, кажется, только затем, чтобы Мимелу было легко, удобно и комфортно существовать. А Тур? С тех пор, как ему понравилась Мирлин, он не отходит от нее ни на шаг, забывая о своих обязанностях и получая за это нагоняи от Мимела с Тором. Кстати, надо отдать старшему гремлину должное — он приложил все усилия, чтобы привести Тура в чувство и отвлечь его от сомнительного увлечения. Счаз — з-з! Упертый гремлин доводов старшего брата слушать не желал. И даже вежливо его посылал куда подальше намекая, чтоб тот сначала с собственными проблемами разобрался. Я, конечно, попыталась выяснить, что это за проблемы такие, но братья молчали как партизаны. Ясно было только одно — с Тором что‑то действительно не так. Ибо он из умеренно общительного типа превратился в абсолютно безмолвного. Мало того, Тор еще и откололся от коллектива. Не знаю уж, где (а главное — зачем) он пропадал, но видела я его только во время обеда. Причем выглядел гремлин настолько мрачно и раздраженно, что приставать к нему с вопросами я не решалась. Мало ли какие особенности есть у гремлинов! Хотя… Тур же не такой!

Младший из братьев гремлинов действительно (на наше с Мирлин счастье) был другим. Веселым, общительным, услужливым… если бы не его влюбленность в малолетнюю Мирлин — цены бы Туру не было. Он развлекал нас рассказами про гремлинов, показывал мелкие фокусы и помогал управляться с повозкой. Изредка к нашей компании присоединялась Манка, но обычно только для того, чтобы послушать меня. Впрочем, мое творчество действовало даже на Тора с Мимелом. Они оживлялись и теряли свою ледяную невозмутимость. А мне что, жалко поиграть что ли? Тем более, надо же мне было на ком‑то «обкатывать» свой репертуар. Выкидывать из песен непонятные строчки (или адаптировать их под существующую реальность) и перекраивать сказочных героев согласно требованиям местного менталитета. Тем более, что за репетициями время пролетало незаметно.

Деревушка троллей, в которой мы должны были остановиться у родственников Мимела, вынырнула из‑за холма совершенно неожиданно. Длинная стена из отесанных каменных глыб окружала несколько десятков вросших в землю домов довольно непрезентабельного вида. При ближайшем рассмотрении картина оказалась еще более плачевной. Разбросанные в хаотичном порядке дома представляли собой куполообразные сооружения, сложенные из тех же грубо отесанных глыб, что и стена. Причем было полное ощущение, что строила эти дома бригада самых криворуких строителей в мире, предпочитавших скорость и качеству, и удобству. Радовало одно — Мимела здесь приняли с распростертыми объятиями. И даже с почестями. Странно. Он же, вроде бы, говорил, что тролли актеров недолюбливают. А глава поселка перед Мимелом прям таки ковриком стелился. Впрочем, радовалась сему факту я недолго, ибо никаких вожделенных мною благ цивилизации тролли нам так и не предоставили. Просто потому, что в деревушке их не было. Нас с Мирлин подселили в дом к какой‑то бездетной семейке, и я тяжко вздохнула, прощаясь со сладостными мечтами о горячей ванной. Хотя… грех жаловаться. Нам выделили целую бочку с водой. Вода, правда, была чуть теплая, но, по крайней мере, мы с Мирлин смогли привести себя в порядок перед выступлением и даже постирать свои вещи (хорошо хоть я в свое время не поскупилась на запасную одежду).