Маргарита Полякова - Алхимик

— Мирлин, ты что, серьезно собираешься выйти в этом выступать? — не выдержала я.

— А что? — удивилась моя подопечная. — Это же специальный наряд для бродячих актеров. Мы обязаны носить это на землях людей, чтобы нас даже случайно не перепутали с порядочными жителями. Люди относятся к актерам с еще большим презрением, чем Высшие расы. Их даже хоронят за оградой кладбища.

— Да, я что‑то такое слышала… а почему же тогда тролли не нацепили на себя цветные лоскуты? — кивнула я на Манку с Мимелом.

Нет, тролли, конечно, тоже смотрелись довольно непривычно — в черной коже, украшенной медными бляшками, они походили на помесь рокеров с героями мечты мазохиста. Мимел натянул на себя высокие сапоги, широкие кожаные штаны и кожаную же безрукавку на голое тело, а Манка красовалась в кожаных юбке и корсете. Однако это было все равно не так забавно, как петушиные наряды остальных. И даже пестрая блузка, одетая Манкой под корсет, не уравнивала внешний вид актеров.

— Так тролли это ведь не люди. И для них существует свой наряд, — объяснила мне Мирлин.

— То есть ты хочешь сказать, что мне на себя тоже придется эти тряпки одевать? — поморщилась я, ощупывая дешевую ткань цветастого костюма Мирлин.

— Зачем? Брин, ты же менестрель!

— И какой наряд у людей предусмотрен по этому поводу?

— Даже люди не станут оскорблять менестрелей, заставляя их одеваться по своему вкусу, — обрадовала меня Мирлин. — Ты можешь носить обычное платье. Главное, чтобы оно было скромным, пристойным и не ярким.

— Мое платье пойдет? — оглядела я свой наряд, добросовестно пытаясь найти в нем хотя бы намек на нескромность. Однако длинное платье темно — синего цвета, укрывающее меня от шеи до пят, такого намека мне не предоставило.

— Тебе нужно будет закрыть платком вырез и не стягивать пояс на талии.

Вырез? Да где она увидела вырез? Там кроме ключиц и не видно ничего! А уж если я на талии пояс не затяну, это не платье, это мешок будет! Впрочем… выбора у меня, кажется, все равно не было. Так что я вздохнула, и последовала совету Мирлин.

К воротам города мы подъехали на рассвете. Я вообще‑то, надеялась оглядеться (все‑таки это мой первый в данном мире город людей), а то и пообщаться с кем‑нибудь (на предмет того, где здесь можно выступить с наибольшей для себя выгодой), но моим мечтам сбыться было не суждено. Несмотря на то, что Мимел сунул таможенникам довольно впечатляющую взятку, они трясли нас долго и основательно. Так что в самом городе мы оказались ближе к обеду. Вообще‑то, для начала неплохо было бы перекусить, да остановиться где‑нибудь на ночлег, но Мимел решил, что первым делом самолеты, и мы двинулись на городскую площадь. Сначала я решением тролля была недовольна, но потом, подумав, поняла, что он был прав. После нашего выступления найти подходящий ночлег окажется наверняка проще. А если повезет, то нас еще и ужином угостят. Да и вообще — выступив на площади и найдя контакт с толпой, мы перестанем быть для окружающих откровенными незнакомцами.

Мда. Мечты, мечты, где ваша сладость? Похоже, местным жителям мы не понравились еще больше, чем это предполагал Мимел. Сначала нам битых два часа пришлось уговаривать местного градоначальника вообще разрешить нам выступать, а потом пришлось быстро уносить из города ноги. И главное — я никак не могу понять — почему? Выступили мы просто на высшем уровне. Правда, гуляющий на свободе варш напугал людей до беспамятства (надо ему ошейник с поводком купить срочно), но все остальное они принимали на «ура». Тем более, что на сей раз даже гремлины старались держаться разумных рамок (по проволоке вверх ногами не ходили и огонь не глотали, предпочитая самые простые фокусы). Тролли тоже показали себя молодцами — Мимел снисходительно позволил парочке «вояк» доблестно себя побороть, а Манка изображала из себя тварь бессловесную, выступая только в роли ассистентки. А уж что касается меня — так я вообще была на высоте. Поведала о том, как Мудрые, Великие и Могучие люди победили Высшие расы и стали жить припеваючи. (Бедный Толкин, если бы он услышал, как я переврала его творчество, он бы в гробу перевернулся!)

Словом, все было прекрасно до тех самых пор, пока мы не возжелали устроиться где‑нибудь на ночлег. Тут‑то и начались проблемы. Оказалось, то, что люди позволили нам себя развлекать (как вам постановка вопроса?) еще не означает, что они должны снизойти до нашего присутствия в городе. Нам было без обиняков сказано, что подобной швали здесь не место, что одно только предположение о том, что нам будет позволено ночевать в одном городе с порядочными людьми, глубоко этих самых людей оскорбило, и что в наших же интересах убраться отсюда куда подальше, пока нами вплотную не занялась стража. Судя по мордам этой самой стражи, они просто мечтали, чтобы мы дали им повод. Ха! Ищи дураков! Мы собрались и (распростившись с мыслью об удобном ночлеге) выехали за ворота. Да… накрылись медным тазом мои мечты о цивилизованном отдыхе. Город людей оказался негостеприимным до крайности, и единственное благо, которым мы смогли воспользоваться — стоявший недалеко от города магический камень, где Мирлин и Тур обменялись клятвами. Красивое зрелище, кстати! Солнечные лучи буквально обняли парочку и погасли. Да… теперь моя подопечная официально считается невестой. Что ж… будем надеяться, что она не пожалеет о своем выборе.

Шерман следил издалека за повозкой и ругал Яргела. Долго, смачно и в самых непристойных выражениях. Как, ну как этому идиоту пришла в голову идея отправить Брин в такое опасное путешествие? Король что, совсем нюх потерял? Неужели он не понимает, что Брин грозит опасность? Впрочем… это‑то Яргелу скорее всего вообще безразлично. Но если на Брин польститься какой‑нибудь человек, что станет со спрятанным в лютне медальоном? А то, что такой вариант возможен, Шерман не сомневался. Слишком уж Брин отличалась от обычных человеческих женщин. Непередаваемо хрупкая, изящная, светлая… Огромные карие глаза, рассыпавшиеся по плечам золотистые волосы, трогательная улыбка… Властители, да даже он, норлок, которого не раз обвиняли в жестокости и беспринципности (причем за дело), чувствовал потребность защитить Брин! Разогнать к гоблинам окружающую ее толпу, набить морду парочке совсем уж откровенно пускавших слюни мужиков и забрать ее с собой! Вот только куда? Шерман поморщился. Неужели у него появится еще один (очередной!) повод ненавидеть Эльтель? Похоже, что так. Потому что он просто не мог спокойно смотреть, как мелочные, глупые и недалекие людишки, пыжась от сознания собственной значимости, выставляли из города Брин вместе с другими актерами.

Стоп! А куда это Мимел коней направил? Нет! Только не это! Неужели тролль не знает, что лезет прямиков в пасть к неприятностям? Причем, гораздо большим, чем те, от которых актеры только что отделались? Фу — ух! Королевская труппа решила остановиться на ночлег прямо в лесу. А это еще что? Властители! Только не это! Похоже, неприятности, не дождавшись, пока актеры до них доедут, сами решили выйти им навстречу. Точнее, сам. Шерман приблизился на максимально возможное для него расстояние. Надо же, это ведь глава ордена пуритан, мастер Ллойд. Помнится, при прошлой встрече, он пытался наслать на норлока какие‑то особо страшные проклятья. И чего ему понадобилось среди актеров? Пуритане ведь издавна считают их чем‑то вроде помеси мерзкой падали и служек демона (в их глазах даже не знаешь, какое из определений можно принять за комплимент). Так что же нужно мастеру Ллойду от исчадий ада? Неужели собирается пригласить их выступить? Странно. Шерман напрягся, но двинулся следом за повозками. Да, похоже пуритане (почему‑то) отступили от своих давних традиций и готовы посмотреть на выступление артистов. И даже им заплатить. Правда, только после предварительного просмотра предлагаемых номеров и их беспощадной цензуры. Ну и, естественно, актерам придется переодеться.