Маргарита Полякова - Алхимик

— Тогда наплюй на все! Моя «Астрея» поможет тебе скрыться от любых обязательств!

— И от этих? — мрачно поинтересовался норлок, показывая татуировку на запястье.

— Вот черт! — расстроился Ялс. — Да уж… от Властителя не убежишь. Но какого дьявола ему понадобилось от тебя? Да еще и на землях лорда Фотона?

— Найти какой‑то медальон, — отмазался Шерман. — Ну так что, ты возьмешь меня на борт?

— Спрашиваешь! — обиделся Ялс. — Но дай мне слово, после того, как ты развяжешься с Властителем, ты пойдешь со мной в рейс!

— Хорошо, — согласился Шерман, ни мало не надеясь, что он вообще когда‑нибудь избавится от Таштена.

Ялс тут же расплылся в улыбке и приказал подать еще пару кувшинов вина. Шерман развалился на стуле и расслабился. Отдохнуть было просто необходимо. Непрерывная скачка оставила его без сил, а его коня довела до такого состояния, что Шерман с трудом смог продать его за полцены. Норлок уписывал горячий ужин и внимательно слушал новости, которые рассказывал ему Ялс. Новости были неутешительные. Герцог Гарри Картасский собирался восстать против своего брата и сюзерена короля Людовика 27. Ну а поскольку лорд Фотон, в чьи владения держал путь Шерман, будучи верным вассалом короля, наверняка отправится сражаться за своего августейшего повелителя, на его землях будет неспокойно. Шерман скривился. Путешествовать по стране, в которой идет война, ему совершенно не хотелось. Однако мысль о том, что в эпицентре военных действий окажется Брин, заставляла Шермана нервничать. Настолько, что он постоянно подгонял Ялса. В конце концов, капитан даже рявкнул на неуемного норлока, чтобы тот не мешался под ногами, и Шерману пришлось отступиться. Ялс действительно делал все, что мог. И «Астрея» летела к цели на всех парусах. Однако норлоку этого казалось недостаточно. Он метался по палубе, по своей каюте, бесился от того, что не знает, где сейчас Брин и не может ей помочь…

Шерман понимал, что ведет себя как полный идиот. Его чувства к Брин были полным безумием, но избавиться от них норлок не мог. Хотя и пытался. Много раз пытался. Шерман не раз говорил себе, что последовать за Брин было полным идиотизмом, что баб на свете полно, и любая из них будет просто счастлива разделить с ним постель, что такие типы как он вообще влюбляться не могут, однако это не помогало. Его собственные чувства противоречили словам. Он отнюдь не испытывал сожаления, что последовал за Брин. Более того, Шерман прекрасно отдавал себе отчет в том, что если бы ему представился еще один шанс, он поступил бы так же. Вот ведь гоблин! Да как же это его угораздило‑то? Разве это не его, не Шермана, называли хладнокровным циником, бессердечным кобелем, бесчувственной сволочью и еще многими, многими «ласковыми» словами? И вот итог — всего один укус змеи, и любовный яд отравил его кровь и лишил его разума. Норлок еще надеялся, что испытываемые им чувства не так уж серьезны и пройдут со временем, как проходило все остальное, но с каждым днем эта надежда таяла. Мысль о Брин не покидала Шермана ни днем, ни ночью. Невозможно было даже на некоторое время забыться и перестать думать о ней. Шерман поморщился. Лучше бы его ранили в какой‑нибудь схватке! Боль от ран была привычнее. И она со временем проходила. Брин, сама того не желая, скрутила его в безнадежный и болезненный узел. Шерман отчаянно тосковал в разлуке с ней и изо всех сил стремился к ней навстречу. Практически не спал, перекусывал в седле, загонял лошадей, двигался без них (когда предоставлялась такая возможность) и все‑таки… все‑таки не успел.

Шерман понял, что опоздал, едва только ступил на земли лорда Фотона. Надежда найти Брин еще до того, как начнутся военные действия, растаяла, как туман. Горящие деревни и рыскающие в окрестностях разбойничьи шайки не оставляли никаких шансов. Необыкновенная злость, боль и отчаяние охватили Шермана, но он только сжал зубы. Не сдаваться! Только не сдаваться! Не позволять себе думать о том, что Брин могла стать добычей разбойников! Шерман раздраженно потер знак на татуировке, но возникшая перед ним карта ничего нового не сказала. Медальон находился во владениях лорда Фотона. Но где именно? Карта на этот вопрос ответить не могла. Ну и что делать? Прошерстить все владения, заглядывая в лицо каждой встречной женщине? Шерман был готов на это безумство. Однако для начала неплохо было бы добраться до замка лорда Фотона. Насколько Шерман знал Брин, она непременно воспользовалась бы любым удобным случаем, чтобы туда попасть, хотя бы в качестве менестреля. Шерман хмыкнул. Его драгоценная Брин терпеть не могла неудобств и отсутствия денег. Так что прежде, чем отчаиваться, он непременно должен был попасть в замок. Наверняка там норлок сможет узнать что‑нибудь более определенное. Красоту Брин невозможно не заметить. И не запомнить.

Таштен лежал на диване и скучающе смотрел на маячок сигнализации. Он оставался темным и неподвижным. В принципе, Властитель и не надеялся, что накопитель обнаружит себя в ближайшее время, но глаз с маячка не спускал. Мало ли. Нанятый им норлок уже добрался до владений лорда Фотона, но пока тоже не нашел ничего интересного. Впрочем… не стоит быть слишком привередливым. Этот Шерман воистину был находкой. Он действовал настолько быстро, как не сумел бы ни один другой человек. Жаль, что магические законы не позволяли следить за Шерманом постоянно. Смотреть на работу профессионального воина было одно удовольствие. Чувство милосердия и понятие «угрызение совести» Шерману, похоже, вообще не были знакомы. Ну и к лучшему, поскольку в игру, похоже, вступил Панек. Похоже, этот сволочной тип вычислил Шермана по татуировке на руке и послал за ним наемных убийц. Убийцы остались лежать в лесу без малейших признаков жизни. Разумеется, Таштен понимал, что магический сигнал татуировки может привлечь внимание другого Властителя, но по — другому поступить просто не мог. А как еще, скажите, он может удерживать на поводке Шермана?

Таштен потер уставшие глаза и вновь упрямо уставился на маячок. Нет, он совершенно не собирался жалеть о татуировке. Ведь помимо того, что она давала возможность связываться с Шерманом, а самому норлоку показывала территорию нахождения медальона, это была еще и гарантия. Абсолютная гарантия того, что Шерман будет лоялен и выполнит задание до конца. Таштен был слишком большим реалистом, чтобы себе врать. Шерман вовсе не проникся желанием ему служить и выполнять его приказы. Он ищет свою девчонку. И как только найдет… вполне может отказаться от поисков медальона. Даже за цену возвращения домой. В конце концов, этот авантюрист прекрасно чувствует себя в другом мире. И что тогда будет делать Таштен? А все очень просто. Таштен прочитает заклятье, и татуировка начнет действовать. Жизнь Шермана окажется в руках Властителя, и тот преминет сообщить об этом норлоку. Интересно, каково будет этому наглецу, когда он выяснит, что вместе с новым телом получил и браслет полного подчинения? Своеобразный рабский ошейник?