Татьяна Чернявская - Ферзи

Внутри было темно, настолько темно, что виднеющийся в проломе край площадки казался ярко освещённым и полным полутонов. Тех же крох света, что умудрялись пробираться в большой дом хватило лишь на то, чтобы зацепить край длинного вытянутого стола и жестяной бак резко пахнущий помоями. Помимо неприятного запашка застоявшейся гнили в воздухе улавливались легкие, почти успевшие выветриться ароматы свежего хлеба, горкловатого от частого каления растительного масла, рыбных потрохов и копчёной свинины. Более изнеженное обоняние нашло бы такое сочетание тошнотворным, но после длительного пребывания на псарне любая вонь утрачивала свою первичную отвратность. В сочетании же с темнотой и мягким теплом, исходившим из глубины помещения, и вовсе создавалось ощущение почти домашнего уюта. Вот только после нескольких часов сидения в холодной, сырой яме, полной постоянного шебаршения, вздохов и скрежетов, Валент уже не была настроена так легкомысленно считать какое-либо пространство безоговорочно безопасным, если сразу же не удавалось определить всех в нём присутствующих.

Придерживаясь казавшегося относительно безопасным стола, девушка создала небольшого болотистого светляка, что мелко замигал и поспешил спрятаться за плечо чародейки, будто полностью разделял чувства хозяйки.

— Это кухня, — слегка удивлённо заметила Алеандр, когда смогла получше оглядеться в большом, оказавшимся на диво пустынным помещении, в которое, кроме наружной, вели сразу три двери разной степени изящества и один колоритный пролом, отдалённо смахивающий на очертания сбежавшего монстра.

— Я вижу, — согласно кивнула духовник и вернулась к копанию в буфете: её едва затянувшийся резерв заклинания ночного зрения долго не выдержал и девушка старалась максимально использовать халявное освещение.

— Ты притащила меня прятаться на общую кухню… — всё более растерянно бормотала Эл, глядя на ряды разделочных досок и сгрудившиеся на столе большущие кастрюли.

— Угум, — невнятно прошамкала откуда-то из глубин длинного узкого пенала Танка

— … и теперь сидишь здесь и жрёшь колбасу, — печально закончила травница, установив источник подозрительных звуков, показавшийся ей вначале проделками беглой нежити.

— В точку! — радостно отсалютовала ей огрызком копчёной колбасы Чаронит и принялась выкладывать на полотенце другие обнаруженные припасы, предварительно принюхиваясь к каждому и придирчиво пробуя на зуб.

— Э-э-э, — протянула смущённая таким поведением подруги Алеандр осторожно подбираясь к увлёкшейся девушке. — А ничего, что совсем недавно на наших глазах сожрали человека?

— Это должно было меня как-то смутить? — Танка прожевала кусок какого-то тёмного мяса и вопросительно свела брови.

— Вопрос исчерпан, — тяжело вздохнула травница, понимая, что моральных терзаний или приличествующих ситуации переживаний от гадюки всё равно не добьётся. — Делись давай, обжора! — вырвав из рук духовника копчёного угря, проголодавшаяся за день Алеандр лишь недоумённо пробормотала: — Только тебе могло прийти в голову прятаться на кухне…

Слишком занятая ревизией в чужих закромах Чаронит предпочла проигнорировать явный упрёк в сторону своей прожорливости и всеядности и лишь презрительно фыркнула:

— По-твоему, нас здесь кто-то станет искать, когда вокруг скачут горные тролли, а внутри та шипохвостая чувырла?

Вопрос, судя по выражению лица духовника, предполагался риторический, хотя Валент здесь бы с удовольствием поспорила. Всё же само появление нежити должно было взволновать похитителей, да и находиться со странной тварью в одном здании не особенно хотелось. Только за неимением лучших вариантов девушка промолчала, сосредоточенно вгрызаясь в выделенную утиную ногу. Снаружи вновь что-то бухнуло, на этот раз окатив купол серебристой волной и вызвав у заточённой нежити слаженный визг: очевидно используемое снаружи заклятье сильно не пришлось по душе мутировавшим заключённым. Со стороны самой обшарпанной двери раздался топот тяжёлых бойцовских ботинок, чудом пронёсшийся мимо, но заставивший изрядно поволноваться.

— Слушай, Тан, — Валент подёргала за рукав напарницу. — Мы не можем забаррикадироваться в кухне и ждать, пока всё прекратиться.

— А жаль, — недовольно поджала губки чародейка и продолжила сосредоточенно заворачивать продукты.

— Ты слышишь меня? — рассерженно притопнула босой пяткой Эл и состроила серьёзное лицо для большей внушительности. — Я говорю, что мы не можем отсиживаться в кухне! И не можем скрыться лесом из-за этих страшил. Если начнётся драка, а она начнётся, я по рожам этих троллей сразу догадалась, нас сметут в первые минуты, как деликатес на фуршете! Придумай, что-нибудь немедленно!

Рассерженная Валент — это было, конечно, забавно (походила она на бешеного котёнка или обиженную белку), но при наличии в поле видимости какого-либо оружия ещё и опасно, поскольку в запале швырялась она особенно метко. Чаронит отвлеклась от своего увлекательного занятия и задумчиво потёрла переносицу, напуская на себя вдумчивый вид, при котором Эл обычно переставала её дёргать.

«Как же я устала, — думала меж тем блондинка, вглядываясь в абрисы виднеющегося в проломе дерева. — Какого чёрта меня в тот туалет понесло? Сейчас был бы реальный шанс отсидеться в вполне комфортабельной спальне под видом заложницы. Будь то даже конкуренты, всё равно бы дали возможность сначала выговориться, навели бы справки, глядишь, за это время и с побегом бы дело продуманней получилось. Для затравки, можно было бы им про золото рассказать, раз уж его всё равно отняли. Хотя не факт, что при штурме бы какой-нибудь лихой боец, не разворотил бы к упырям моё убежище. Да и с кормёжкой для пленниц у них явные проблемы были. Как же болит голова… Зачем же так бить было? Могли бы просто кровь показать, и я сама бы благополучно потеряла сознание. Стоп, Танка! Не думаем о крови! Не думаем о крови — думаем о чём-нибудь приятном. К примеру, о том, что стражники рано или поздно здесь окажутся и ни тем, ни другим погулять на эти золотые явно не светит…. Точно! Золотые! Как же я могла забыть о том, на что истратила демонову прорву энергии и едва не загнала в минус резерв!»

На синеватом в свете травницкого светляка лице Яританны расплылась хищная, поистине тенеглядская улыбка, от которой Валент невольно передёрнула плечами.

— Хм-м-м, есть одна идейка, — едва не мурлыкала от одной ей понятной радости Чаронит, разворачивая меж пальцев блёклый из-за недостатка потенциала поисковой клубок.

— Стоящая? — недоверчиво покосилась на подругу Эл.

— На мешок золота.

В кабинете царил полумрак. Небольшой светляк, предусмотрительно загнанный в найденную за шкафом колбу, слегка мерцал, покрывая мягким оранжевым светом тяжёлую, усеянную свитками столешницу рабочего стола и пестрящую плакатами стену. В неясном свете графики и цифры подрагивали и разбегались перед смотрящим, словно намекая, что давно бы стоило покинуть рабочее место и предаться разгулу, как того и требовал субботний вечер. От молодого Главы Совета этого требовал не только вечер, да распутный образ «золотой молодёжи», а теперь ещё и самого завидного жениха столицы, но и собственная мать, уже трижды связывавшаяся по служебному болтуну и рыдавшая в трубку о сыновей неблагодарности. Свой личный болтун чародей уже давно заблокировал для вызовов несчастной родительницы, упорно делая вид, что у него проблемы со связью. Впрочем, это никогда не останавливало целеустремлённую госпожу Важич, и вслед за личным пришлось заблокировать и несколько служебных. Одному Триликому известно, какие коварные планы были у несчастной вдовы на этот вечер для собственного сына, но Мастер предпочитал на глаза ей не попадаться ещё, как минимум дней пять, пока сумасбродная идея с женитьбой не будет забыта ввиду приближающихся родов невестки. Хотя с Альжбетты вполне могло статься приволочь жреца прямо к родильному отделению, чтобы, так сказать, не отходя от лавки и внучку осветить, и её мать пристроить. Стоило, наверное, на всякий случай, не появляться у неё на пути ближайший месяц, благо слепок энергико-чародейской печати Араон всё равно успел спрятать в надёжном месте.