Алексей Матвеев - Конан и Властелин Огня

— Не думаю, хотя Нергал его разберёт. — усмехнулся Конан. — Он заявил, что является хранителем здешних земель, и что несильно рад нас здесь приветствовать.

— Вот это поворот. — задумчиво протянул Гарт, но получилось у него фальшиво, что вновь не укрылось от взгляда варвара.

— Это не к добру. — согласился с Гартом Сулдан.

— И я о том же. — кивнул Конан, решив пока не доводить до остальных содержания своей беседы с загадочным хранителем острова, и словно спохватившись, спросил:

— А где «господа»?

— На корабле. — буркнул Торм. — Ганца прислали, требуют, чтоб ты, командир, снаряжал людей и завтра на рассвете выдвигался на поиски храма.

— К чему такая спешка? — съязвил Конан, скривив лицо в недоброй ухмылке. — Ладно, никого насильно тянуть за собой не собираюсь. Спрашиваю: кто пойдет со мной к нергалову храму?

— Я пойду. — подал голос Леоний.

— Ну, тогда и я. — пробасил Торм.

— А меня возьмете? — осторожно осведомился Тейгек. — Хороший стрелок всегда в дороге пригодится.

— Только если по воронам и попугаям стрелять не будешь. — подначил товарища варвар.

— Клянусь духами степей — не буду.

— Верю на слово.

— А ты, Гарт, что скажешь? — спросил варвар, наблюдая за реакцией приятеля.

— Приключения? — покачал головой Гарт. — Это не по мне. Здесь от меня пользы больше будет.

— Как хочешь. — кивнул Конан.

— Значит, пойдём втроём? — решил уточнить Леоний.

— Троих вполне достаточно. — ответил Конан. — Остальным быть готовым к нашему возвращению. Всё ясно?

— Да, командир. — услышал варвар в ответ.

— Кто тушу разделывать будет? — спросил Конан. — Я между прочим, голоден как волк, у меня с утра в желудке не было и крошки.

— Я разделаю. — раздался мягкий голос Лейлы.

— Отлично. — заулыбался варвар. — Если ты не против, то я готов тебе помочь с этим.

— Кажется кто-то здесь очень хотел есть. — нарочито тонким голоском пропел Тейгек, а остальные в знак солидарности с приятелем, потихоньку захихикали, как говорится в кулачок.

— Молчать! Бездельники! А ну за дровами, живо! Того, что вы притащили и до заката не хватит. — рявкнул Конан, пинками сгоняя лентяев с насиженных у костра мест, а те, в свою очередь, не в силах сдерживать смеха, в припрыжку побежали выполнять приказ, перебрасываясь на ходу веселыми шуточками, отпускаемыми в сторону своего командира.

— Настоящая саранча. — бросил им Конан вслед. — Только бы пожрать, да поржать. Бездельники.

Лейла, с интересом наблюдая за подобной сценой, так же как и остальные члены их небольшой команды, нахохоталась от души, и едва угомонившись, взялась за нож, чтобы освежевать принесенного охотниками оленя. Наконец, и у варвара, пристроившегося к сему не столь хитроумному занятию, появилась долгожданная возможность побеседовать с привлекательной девушкой наедине, без колких фраз и смешков приятелей.

Лейла, ловко разделывая оленину, рассказывала истории из своей жизни, по большей части проведенной в стенах собора Солнцеликого Митры, а Конан слушал молча, лишь иногда задавая попутные вопросы, и не забывал при этом, улучив подходящий момент, одаривать её многозначительными взглядами, от чего девушка застенчиво опускала глаза, а на щеках проступал алый румянец. Конан же старательно делал вид, что не замечает её легкой взволнованности. Как человек по своей натуре прямой и грубоватый, на этом поприще он явно не преуспевал, а посему старался мало-мальски, как уж получится, замаскировать свои прорехи, продолжая расспрашивать девушку с удвоенной силой, не забывая, конечно, выполнять и свою часть работы. Постепенно разговорился и наш герой. Перестав задавать глупые вопросы, на которые Лейла отвечала лишь добродушным смехом и, почувствовав коренной перелом в ходе разговора, Конан решился на первые шаги. Для начала он перехватил инициативу беседы на себя. Варвар не был ни словоохотливым бардом, ни трактирным болтуном, ни базарным сплетником, красиво и складно говорить он не умел, но сейчас, видимо попав под влияние женских чар, его будто разобрало. Он без устали рассказывал о своих невероятных приключениях, выпавших на его незавидную долю, а Лейла, затаив дыхание, слушала с расширенными от восхищения глазами. Варвар продолжал говорить и говорить, повествуя с тем искренним воодушевлением, что даже в глазах равнодушного слушателя не промелькнуло бы и тени сомнения в достоверности нижеприводимых им событий. И девушка верила ему, завороженно выхватывая каждую фразу, каждое слово из увлекательных историй о нелегкой жизни человека с «печатью необычной судьбы».

За разговорами Конан позабыл обо всём, даже о пресловутом чувстве голода, что до сего момента не давало ему покоя. Однако коварный желудок вновь поспешил напомнить о себе, лишь чуткое обоняние уловило вожделенный запах сочного мяса, поджаривающегося на вертеле, присовокупив к нему тонкий аромат приправ, искусно приготовленных девушкой. Глаза варвара загорелись при виде дымящегося жаркого, более он уже ни о чем не думал, не заметил он и слегка разочарованного взгляда девушки, скромно пристроившейся у костра.

Что поделать — голод есть голод…

Вскоре, как раз к долгожданному варваром, да и всеми остальными членами отряда ужину, поспела и гартова гвардия, неся полные охапки хвороста, сучьев и порубленных стволов для костра. Увидев командира, рвущего зубами сочное жаркое, подчиненные вмиг позабыли о дровах, побросали где попало, загалдели как сороки и заплясали вокруг костра, как саранча налетев на дымящееся жаркое. Ужин вышел на славу. Помимо мяса на составленный из ящиков и сундуков стол, выложили сушеные овощи и фрукты, черствые хлебные и рисовые лепешки, вяленую рыбу, бурдюки с вином.

Наевшись досыта, варвар утробно рыгнул и расплылся в самодовольной улыбке, похлопав себя по набитому доброй пищей животу. Дружно поболтав, остроумно пошутив, да весело посмеявшись над курьезными историями из жизни захмелевших рассказчиков, собравшихся в тесном кругу у мерно потрескивающего костерка, подвыпившие гуляки начали подумывать о сне, постепенно расходясь по своим палаткам. Наутро некоторым из них предстояла нелегкая работенка — отправиться в рискованное путешествие вглубь таинственного острова Забвения на поиски древнего храма, некогда принадлежавшего ещё более древнему Богу Хидрадису.

Конан, никогда не отказывающий себе в удовольствии пригубить с излишком крепкого вина, изрядно захмелел, и на этой почве, как водится, возникла смелость на любовном фронте, напрочь замуровав в недрах сознания нерешительность и застенчивость. Варвар вдруг вспомнил, что ему чего-то не хватает до полного счастья и умиротворения. Нетвердой походкой он направился к палатке Лейлы. Подойдя к самому входу он, вдруг, в нерешительности застыл, а затем, постояв с минуту, махнул рукой и, весь подобравшись, вошел внутрь, нарочно не постучав. Слабый свет масляной лампы нехотя разгонял сумрак маленького помещеница. Девушка сидела в ночной рубашке перед изящным серебряным зеркальцем поверх роскошных шелковых перин и расчесывала гребнем пышные волосы. Но как только за потревожившим её покой гостем бесшумно опустилась занавешивающая вход в палатку матерчатая перегородка, она отставила прибор и плавно откинулась на стопку разноцветных подушек, не отводя разгорающихся желанием глаз от вошедшего мужчины. Конан буквально таял под этим жарким, и в тоже время томным взглядом. Его ноги предательски подкосились и он, не в силах больше совладать с собой, опустился на краешек перины, встретившись племенным взглядом с прекрасной феей ночи.