Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком

— Что?! — в шоке оглянувшись на Макса, я не верила своим ушам. Хранители убили моего отца?!

— Да. Я сказал тебе правду. О ней, кстати, никому постороннему не известно.

— Но… за что? — пусть я не знала отца, но услышать о такой кончине было… страшно. Что же происходит?

— Поверь, за очень серьезный проступок. За преступление! — даже спустя годы взгляд хранителя полыхнул гневом.

Губы словно онемели, не позволяя продолжить расспросы. Но Максим все понял по моим глазам.

— Он уничтожил одну из наших реликвий. Если конкретнее — древний договор между волчьими кланами.

Услышав ответ, я села. В буквальном смысле.

«Нет этого проклятого договора — нет обязательств! И все мои испытания были… напрасны?»

— Почему вы тогда подтвердили условия договора, настаивали на его исполнении? Скрываете, что не смогли его уберечь?

— И это тоже, но есть и более важные причины. Ты не думала, зачем Волконский сделал это?

В самом деле. Пусть он и так был обречен, но навредить тем, кто предоставил убежище? Тут должна быть крайне веская причина.

— Зачем? — эхом повторила его вопрос.

Макс молчал, при этом бросил немного нервный взгляд в направлении леса. Вероятно, нас слышит Андрей? Поэтому хранитель мне не ответит?

— У него был план, я говорил тебе о нем. И условия договора были помехой, — ответ все же прозвучал.

— Андрей знал… про договор?

— Полагаю, он мог подозревать нечто близкое к истине, — Макс фыркнул.

— Но согласился на его исполнение?

— Именно поэтому и согласился! — уже не таясь, хохотнул мой собеседник. Мне же было совсем не смешно.

И что он имеет в виду?

— Получается, все недействительно? Мы не пара? — надежда вспыхнула внутри.

— Я бы не спешил с выводами. Вы же приняли на себя конкретные обязательства, признали себя парой? Сказанного не вернуть… И это объективная реальность!

Р-р-р…

— А что было в этом договоре? Было это условие про объединение в пару на три месяца?

— Нет, — и мужчина развел руками.

«Нет?!» — у меня пропал дар речи. Обман! Чья-то чужая игра сломала мне жизнь.

— Но как вы допустили?.. — и так едва слышный шепот оборвался, у меня перехватило дыхание. — Вы же хранители, ваша миссия в том, чтобы беречь истину в ее первозданном виде.

Макс насупился.

— Как это ни банально, никто не идеален. И у нас тоже есть свои интересы.

А меня внезапно осенило!

— Уверена, у отца был повод уничтожить договор! — с толикой ярости зашипела я на оборотня.

— О да! — неожиданно став серьезным, резко взмахнул рукой мужчина. — У него-то как раз и был. Вот только не стоит думать, что он ради тебя старался. На самом деле использовать договор, скрыв от волков его истинное содержание, это была изначально его идея. Мы лишь из-за нее решились на вмешательство.

Медведю я тоже не очень верила. Было ощущение, что верить нельзя никому.

— Раз вы рассказали мне так много, стоит ли скрывать остальное? — я не отступала. — Что было в том договоре? Зачем отец уничтожил его? И почему вы — хранители — не только извратили правду, но и способствовали заблуждениям глав волчьих кланов?

— Лена, — губ Макса коснулась снисходительная улыбка, — не стоит думать, что все так просто. Считай, что своими недомолвками я пытаюсь подтолкнуть тебя к действиям в нужном направлении. Договор касался своеобразной территориальной компенсации. Ничего глобального, ерунда. Но главам упомянутых там волчьих родов мы заявили другое.

— И никто не потребовал предъявить договор?

— Дамир Добровольский пытался, нам пришлось надавить на него, поручившись авторитетом, — Макс хохотнул.

— Солгать? Вы отвратительны! — как же я была разочарована в медведях!

— Будем судить по результатам, — мой собеседник продолжал улыбаться. — На самом деле задумка как раз в нашем духе. Она на благо.

— Кому? — вновь зашипела я.

— Порядку.

Как же достали загадки!

— А мне что делать?! — крик души.

— Точно не кидаться вниз со скалы, — Макс мотнул головой в направлении обрыва. — Кстати, чтобы ты не дулась — я бы успел тебя схватить, если бы понял, что ты совсем утратила шансы удержаться.

Не сдержавшись, я иронично хмыкнула. Ирония была с привкусом горечи: сейчас можно что угодно сказать…

— Не веришь? Зря! Твой белый волк загрыз бы меня на месте, он и так нарушил запрет и пришел за нами на эту закрытую территорию, — медведь перевел взгляд на лес, словно мог видеть укрывшегося в зарослях Андрея.

Ну-ну!

— Так вот, что тебе делать. На самом деле мне сложно судить, ситуация до сих пор во многом непредсказуема. Хотя хорошо, что вы пришли на наши земли.

«Хорошо кому?» — знать бы.

— Что бы на моем месте сделали вы? — рассердилась я. Сколько можно юлить?!

— Слушал бы разум, а не сердце! Ты же живешь эмоциями. А он — нет. Вот когда вы поменяетесь местами, и ты начнешь думать и рассуждать, исходя из своей выгоды, тогда и одолеешь его.

«Почему я должна хотеть его одолеть?» — стало страшно.

— Вы уверены, что мы — по разные стороны баррикады?

— Пока все говорит об этом, — Макс красноречиво пожал плечами. — Но есть и приметы перемен.

— Знайте, — я решительно поднялась на ноги, намереваясь уйти, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану соперником Андрея! Не буду претендовать на власть (это вообще смехотворная мысль!). И… не предам его.

Последнее сказала одними губами, признаваясь в этом лишь себе. Я сама могу ненавидеть Добровольского, презирать, никогда не простить. Но мстить? Навредить ему? Никогда!

«Я слишком люблю своего белого альфу, чтобы поступить так. Пусть даже и не меньше ненавижу…» — навредить я способна лишь себе, но не Андрею.

— Возвращаемся? — парой быстрых шагов нагнав меня, подмигнул Макс.

Поразительный тип — ведет себя так, словно ничего необычного только что не случилось!

— Да! — и, решительно задрав подбородок, заносчиво предупредила: — Задумали смуту на волчьих территориях? Не надейтесь, что я помогу! Я признаю клан белых сильнейшим, а их власть — безоговорочной!

Тем более Андрей — мой альфа. А возможно, и отец моих детей…

Елена

На начало второй течки сложилась странная ситуация. Если в первый раз все осложняли интриги альфы клана бурых волков, но у нас была хотя бы теоретическая возможность укрыться ото всех в квартире, то сейчас… Никому до нас не было дела. Студенты ограничивались любопытными взглядами, утвердившись в версии о моем головокружительно скоротечном романе со спасателем. У медведей и вовсе словно табу было: они меня сторонились. Кроме Макса никто себе никакого контакта не позволял.

Но мы с Добровольским (по его упрямому и необъяснимому настоянию!) делили одну палатку, один спальник! А голову кружили ароматы леса, сводя с ума настойчивой потребностью дать волю внутреннему зверю! И моя бурая неудержимо рвалась на свободу, и его волк, чуя состояние волчицы, жаждал оказаться рядом, изводя сознание Андрея нескончаемым противостоянием.