Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком

— Еще как уверен! Да я просто не допущу, чтобы ты досталась другому! — грозно рыкнув, Добровольский характерно прищурился.

— Ах! — опомнившись, я треснула себя по лбу. — Я же королева. Жениться на мне — это… логично.

Слово подобрала с трудом. Очень трудно было не сказать — полезно и дальновидно.

— Цыц! — в чертах лица любимого мужчины проступила суровость. — И думать забудь про все эти глупости. Будешь обеды варить, детей растить и зверем учиться управлять. А поруководить стаями… это позже. Если захочешь. Поживем для себя, а там видно будет. И не бойся, никто тебя ни в чем не обвинит и ни к чему не будет тебя принуждать. Не при наличии такой пары, как я.

— Как же они там все? — я невольно махнула рукой назад, намекая на Фирсановых, его отца, черную стаю, хранителей и даже рысей. Замечание о детях комментировать была не способна. Возможно, позже и… наедине.

— А что они? Повод для скандала исчерпан, причина переворота сбежала. Да и переворот фактически состоялся. При случае, напомнишь об этом. А пока — справятся. Отец всех в узде удержит. До момента, когда придет наше время! Нас и законных наследников — наших детей.

Уфф, против такого расклада я ничего не имела. Дамир, пусть не в качестве свекра, но в качестве верховного альфы меня вполне устраивал. И если ко мне претензий не будет (или их выскажут мужу — если решатся), то я только «за»!

— Тогда давай! — я даже в ладоши хлопнула от радости.

Это выход!

— Не давай, а я, Андрей Добровольский из клана белых волков, признаю тебя, Елена Волконская наследница изначальной семьи, официальной и единственной парой. Клянусь любить, защищать и почитать, разделяя все радости и беды, тебя и наших детей до конца своих дней.

При этом в зеленых глазах мужчины было столько искреннего тепла, нежности и любви… Такого открытого и искреннего взгляда у него я еще не видела. Сердце дрогнуло, когда, вложив ладошки в его руки, я взволнованно повторила:

— Я, Елена Волконская наследница изначальной семьи, признаю тебя, Андрей Добровольский из клана белых волков, официальной и единственной парой. Клянусь любить, заботиться и почитать, разделяя все радости и беды, тебя и наших детей до конца дней своих.

Подняв лицо навстречу губам мужа, почти утонула в изумрудной глубине его глаз. И, увидев в них слезы, осознала, что тоже плачу. От счастья.

Как старейшина хранителей скреплял нашу связь, мы не услышали, слишком погружены были в состояние объединяющей нас легкости и эйфории. Впервые, глядя в глаза друг друга, видели души. Полностью, до донышка, в полной мере осознавая, что, вопреки всему нашему несовершенству и несоответствию, действительно любим. По-настоящему, сильнее жизни! Искренне и навсегда.

Целуясь, почувствовали, как одобрительно и собственнически рыкнул белый волк и как довольно и игриво отозвалась в ответ урчанием бурая волчица. Уж они-то все поняли давно.

Елена

— Андрюш, может, не стоит сразу в баню? — настороженно уточнила у мужа, озираясь вокруг.

— Так, не паникуй! — командовал он, щелкая переключателями отопления, бойлера с водой и сигнализации. — Сейчас все будет. Это моя «нора», и самое лучшее место в ней — это баня! Посему с него и начнешь знакомиться с местностью. Должен же я впечатление произвести! И вообще, тебе тут жить!

— Ну, если ты уверен… — все еще сомневаясь, протянула я. — И если жить…

И запнулась, вспомнив: после того как вертолет с Максом за штурвалом на удивление благополучно доставил нас в аэропорт, мы несколько волнительных часов (мне отказались сообщить, куда летим!) путешествовали еще одним видом воздушного транспорта. А потом, обеспечив меня соответствующей одеждой и загрузив самодельный «прицеп» различными запасами, отправились в путь сначала на машине, затем на крошечной перевалочной базе пересели на «Буран» и через пару часов добрались к месту назначения.

«Тут мама точно меня не найдет, чтобы высказать все, что она, несомненно, на мой счет думает!» — про себя усмехнулась я, продолжая осматриваться вокруг.

Невероятное место! И дело даже не в атмосфере совершенного уединения и первозданности окружающей природы. Домик затерялся где-то на границе тундры и тайги, на краю земли, где холодно, снежно и… безлюдно. «Нора» Добровольского меня умилила. Это место выдавало его с головой!

— Еще как уверен! И с дороги баня — лучшее средство. А мне и вовсе сил набраться надо. Так что ты пока тут осваивайся, а я топить, воду греть и прорубь делать.

Омг! Прорубь — это звучит серьезно, даже бурая в моей душе боязливо взвизгнула, но сразу стыдливо замолкла, стоило белому волку самодовольно рыкнуть в ответ.

— Андрей! — спохватившись, окликнула, заставив оборотня обернуться уже в дверях. — Может быть, лучше раны твои посмотрим? Или… поговорим?

Его состояние меня реально беспокоило: муж выглядел бледным. На его самочувствии такое путешествие не могло не сказаться, даже с учетом повышенной звериной выносливости.

— Все в бане, — улыбнулся он. Но, секунду подумав, ручку двери отпустил и вернулся ко мне. Обхватив крепко рукой за плечи, притянул к себе и, дурачась, поцеловал в нос. — У нас целая жизнь впереди, все успеем. А пока… Я так устал от всего за эти два месяца, хочу почувствовать себя дома. И чтобы ты тоже смогла это ощутить. Баня даже мертвого на ноги поставит. Не тревожься ни о чем. Хорошо?

— Хорошо, — на миг прижавшись щекой к мужскому плечу и глубоко вдохнув его аромат, счастливо кивнула я. Едва сдерживаемое нетерпение, какой-то жадный драйв, что я ощущала в белом, интриговал. — Иди.

Действительно, очень любопытно было выяснить, чего же он так жаждал, чем стремился меня удивить?

Мне и самой отчаянно хотелось погрузиться в «наше настоящее», оставив позади все воспоминания о болезненно напряженных и зачастую обидных моментах начала наших отношений. Древний договор и все, с ним связанное, остались в прошлом! И если настоящая жизнь моего волка здесь — я тоже желаю оценить это место. И если получится, то и так же привязаться.

Последнее, наверняка, несложно.

«Укромное местечко», — мысленно охарактеризовала его убежище, сбрасывая куртку на увиденный неподалеку табурет. И вслед за Андреем вышла на улицу.

Начну знакомство снаружи. Морозец приятно холодил лицо, ароматы окружающей природы пробуждали во мне звериные инстинкты, вынуждая дышать глубже. На фоне векового леса, больших сугробов и искрящихся снежных шапок на лапах растущих вплотную елей дом выглядел уютно. Из круглых бревен, с крышей необычной формы, под которой наверняка пряталась большая комната, по самые окна заваленный пушистым снегом, он с первого взгляда вызывал ощущение тепла и покоя. Почему-то я не сомневалась, что все тут муж сделал сам. И, что называется, с любовью. Это чувствовалось.