Айя Субботина - Красный туман (СИ)

Открыть другие двери не удалось. Они были куда крепче предыдущих и в отличие от них же не имели никаких видимых замков или иных запоров. Единственное, что бросалось в глаза - странные прорези, размером с ладонь, сделанные прямо в металле - по одной на каждую запертую дверь. Но протиснуться в них мог разве что муравей. Даже самый тонкий ключ вряд ли втиснулся бы в узкие щели. Фантом колотил в железо плечом, спиной и даже ногами, но тщетно - на металле даже не осталось следов его усилий. Ни царапины, ни вмятины. Аккали попыталась успокоить спутника, но тот отверг ее рыком и продолжил расшибаться о преграду. Прошло немало времени, прежде чем Фантом остыл и добровольно отошел от двери. Он еще какое-то время скалился и зыркал на неприступные заслоны, но в конце концов осознал, что грубой силой их не одолеть.

-- Нам нужно уходить, пока не пришли хозяева, - обеспокоенно поторопила архата. Они пробыли в запрещенном храме слишком долго, в любую минуту могут явится его владельцы и одним Создателям известно чем обернется их встреча. Что-то подсказывало Аккали, что ничем хорошим для них с Фантомом.

-- Хозяева? - Злость, которая как будто угасла, вспенилась в нем с новой силой. - Хозяева, говоришь?! Ну нет, я и с места не сдвинусь, пока не увижу своих "хозяев". - Последнее слово он презрительно выплюнул.

-- Это небезопасно, - пыталась урезонить она. А сама малодушно думала, что будет, если дверь в храм распахнется и на пороге окажется не риилморский магистр-лжец, а ее собственный брат или сестра? А что если... Имаскар?

Пол под ногами закачался, словно палуба попавшего в шторм суденышка. Она оперлась на стену, силясь противостоять головокружению. Проклятое место! Открыв его, она отворила душу сомнениям и недоверию, которые буйно исторгали в нее нечистоты подозрений.

-- Уходи, если хочешь, - Фантом отвернулся, тем самым подчеркивая свое безразличие к дальней шей судьбе своей пленницы. - Считай, что ты выполнила данное мне обещание. Я не верну память, потому что ее у меня нет, ведь так? - Он не повернул головы, задал вопрос в пустоту. - И души у меня тоже нет. С тебя больше нет спроса, ты свободна. Уходи.

Он скинул со спины дорожный мешок, окопался в нем немного и выудил Костяную флягу. Еще раз небрежно подкинул на ладони, а потом вложил ее в руки Аккали. Архата смотрела на него полными непонимания глазами. Неузнанный в самом деле ее отпускает? Она выйдет в дверь позади себя - и никто не остановит ее, не напомнит об обещании, не угостит кнутом и не пригрозит отдать пьянчугам на потеху?

Аккали чувствовала себя выросшей в неволе птицей, которая однажды заметила, что дверь клетки открыта. Свобода, сладкая и недостижимая, в одночасье стала реальной и кислой.

-- Она твоя, - когтистая лапа Фантома продолжала стискивать ее ладони, до боли вдавливая в кожу филигранную кость фляги. - А это, чтобы ты добралась домой - мне они все равно не нужны. - К фляге он прибавил кошель.

-- Но как... - Аккали не поняла, чему хотела возразить, но продолжала топтаться на месте. - Это может быть опасно, Фантом. Не делай опрометчивых поступков, время для них не подходящее и ты останешься один на один с неизвестно чем.

-- Один? - Он снова осклабился. - Сама ведь видела, сколько тут нас таких. Пойду, попробую парочку растормошить, сдается мне, мы не так уж, чтобы дохлые.

Бравада конечно. Оба это знают, но Аккали все-таки улыбнулась. Первый раз за все их знакомство искренне. Сейчас она уже не знала, была ли пленницей в руках Неузнанного или его вынужденной помощницей, но встречу с ним она вряд ли вспомнит со злостью. Разве что знакомство, едва не стоившее ей жизни. Да и оно неожиданно побледнело, растворившись на задворках памяти.

-- Я надеюсь, что в нашу следующую встречу, мы будем сидеть за одним столом и пить арнийское вино, - зачем-то соврала она, - и вспоминать, как прятались в логове ростовщика, и как ты...

Фантом потянул ее на себя, положил ладонь на затылок и поцеловал.

От него пахло кровь, болью и страданием, рыком раненого зверя, воем хищника, угодившего в капкан. Он просто держал ее свободной рукой, целуя так, словно хотел навеки оставить на ее губах воспоминание о себе. Аккали боялась пошевелиться, лишь до боли стискивала в пальцах Костяную флягу, потертую кожу кошелька и думала, что этот поцелуй - он первый. Потому что других не было. И хотела плакать, кричать о поразивших ее горестях.

-- Уходи, - он отстранился. - Ну же!

И, повернувшись, зашагал в сторону лаборатории, хранившей колбы с его братьями.

"Я не буду плакать, - приказала себе архата, - не буду. Ни одной слезы не пророню. Нет ничего в поганой Риилморе, ради чего наследница и инвига Союза лила бы слезы. Не бывать этому".

Уже на улице, торопливо шагая в сторону нищих кварталов и беззвучно всхлипывая, инвига Аккали адал Нхаллот подумала, что прежде никогда так сильно не ошибалась.

Фантом

Когда дверь за Аккали захлопнулась, он почувствовал невероятное облегчение. Вместе с архатой ушел назойливый и горький запах ее крови. Ушло то, что сдерживало его от решительных действий. Словно это Аккали была госпожой, она держала поводок, который, как он думал, был в его руках.

Фантом окинул взглядом когтистые руки. Странно, но в голове до сих пор не было четкого объяснения импульсу, которому он поддался. Хотел ли он целовать ее? От одной мысли о запахе крови Аккали к горлу подступала тошнота. Хотел ли обнять, утешить может быть? Многократное нет. Архата выглядела слабой и тонкой, беспомощным насекомым, брошенным в банку с пауками, но на самом деле была куда сильнее его самого. Может быть, всему виной привязанность, которую он, сам того не ведая, пустил в сердце. Привязанность к чему-то большему, чем глаза и волосы, голос и осанка.

Фантом тряхнул головой. К дьяволам все. Архата с самого начала была хвостом, который волочился туда, куда ему велели. Она выполнила свою часть уговора - на иной манер, но он узнал нужное. У него нет души, нет памяти, нет даже родителей. Со всем своим чародейством даже самая опытная инвига не в состоянии найти то, чего нет. Часть вопросов утратила свой смысл, их место заняли новые, но ответы на них лучше поспрашивать у хозяев этого странного места.

Неузнанный вернулся в комнату с колбами. Отчего-то здесь его одолевало невероятное спокойствие, умиротворение, которое Фантом никогда прежде не испытывал. Глядя на заполненные розовой жидкостью колбы, он думал о том, что одна из ныне пустующих служила ему материнской утробой. Он точно так же покоился в ее влажном лоне, свернувшись клубком.

Что там Аккали говорила об идеальном существе? Вряд ли тот, о ком она говорила, вызывал бы столько ужаса на ее лице. Да и вряд ли выглядел бы настолько безобразно. Но об этом в самом деле лучше спросить хозяев.