Надежда Первухина - Все ведьмы делают это!

Авдей выслушал эту фразу, удивляясь собственному спокойствию. В конце концов, этого следовало ожидать. Жениться на ведьме — все равно что проживать в трансформаторной будке, под табличкой с черепом и скрещенными костями.

— Доказательства, — сухо сказал Белинский.

— Иметь с вами дело — сплошное удовольствие, — блеснул клыками вампир Пальцев. — Вот что мы, вампиры, ценим в настоящих людях — сосредоточенность и рациональность, безо всяких пошловатых сантиментов. Итак, для начала позвольте вам продемонстрировать вот это.

Вампир извлек откуда-то из-за спины книгу в темном переплете. «Парфюмер», — успел Авдей прочитать название и слегка подивился тому, что вампир читает Зюскинда. Впрочем, читай вампир Августина Аврелия, было бы еще удивительнее.

Петр Николаевич раскрыл «Парфюмера» где-то на середине и достал оттуда несколько желтоватых листков бумаги. Протянул их Авдею. Тот взял, отметив попутно, какая странная эта бумага — тонкая, полупрозрачная и на ощупь как…

— Кожа. Совершенно верно, человеческая кожа, — без тени эмоций подтвердил вампир. — Погодите, не бросайте! Я понимаю вашу естественную человеческую брезгливость, но попробуйте абстрагироваться и взглянуть на эти лоскутки как на анонимные письма, угрожающие расправой вашей жене. Взгляните сквозь листок на пламя свечи.

Авдей поступил, как велено. И увидел, как на желтоватом фоне проступили черные корявые буквы: «АТАЛПСАР ТЕДЖ ЯБЕТ АККИВ».

— Это что, заклинание? — недоуменно посмотрел писатель на вампира.

Тот глянул на бумажку и досадливо поморщился:

— Вы ее держите неправильно. Нужно вот так… «ВИККА ТЕБЯ ЖДЕТ РАСПЛАТА». На остальных лоскутках сообщалось, что Вику ждет смерть, месть, гибель и позор.

— Эти письма стали появляться не так давно, — пояснил вампир, бережно укладывая анонимки в «Парфюмера». — Их находили на пульте, за которым работала Вика, те, кто приходил вести передачи после полуночи. До полуночи в помещение компании невозможно проникнуть — наложено сильное охранное заклятье.

— И все-таки кто-то проник.

— Да. И это меня больше всего настораживает.

— А может быть, среди ваших сотрудников…

— Исключено, — отрезал вампир. — Я в этом уверен. Тем более что не далее как вчера ночью на одну из ведущих новостного канала было совершено покушение.

— Она погибла?

— Привидение в силу своей морфической структуры не может погибнуть. Но потрясение ее было велико. Дело в том, что эта сотрудница по нашей просьбе приняла облик Вики, имитировала ее голос, чтобы слушатели не задавали вопросов, куда подевалась Белинская. И что же вы думаете? Едва наше привидение село за пульт, как раздался взрыв. Студию разнесло в клочья, дем-джей и привидение отделались ментальным шоком… Но согласитесь, это уже говорит о серьезности намерений Викиного врага.

— Да уж… Но кому это нужно? У Вики давно не было не то что врагов, а даже завистниц. Мы жили тихо, она не летала на шабаши, может, только если порчу на кого навела, и то вряд ли… Правда, то, что она оказалась потомственным драконом, явилось для меня полной неожиданностью… О боже!

— Что?!

— До меня только сейчас дошло! Если на Вику покушались в студии, не исключено, что ее убийцы разнюхают о том, где она сейчас находится! И прикончат ее в таком беззащитном состоянии…

— Не думаю, что дракон так уж беззащитен…

— Вы не знаете Вику! Она может часами жевать бананы и не чувствовать, что со спины к ней крадется враг! Ох, надо предупредить Инари, чтоб с Вики не спускали глаз и удвоили защитный барьер!

— Кстати, — шевельнул носком лакированного ботинка господин Пальцев. — А в каком месте сейчас находится Викка?

Авдей открыл было рот, но передумал и подозрительно воззрился на вампира.

— Браво, Авдей Игоревич! — изящно хлопнул в ладоши тот. — Вы становитесь осторожным. И правильно делаете. Хотя для меня не составит труда войти в ваш разум и выяснить все, что мне нужнр, делать я этого не буду. Мы с вами представители одного лагеря, и, поверьте, у нас с вами общий враг. Поэтому будьте предельно внимательны и старайтесь не открывать душу первому встречному. Даже мне.

Вампир встал, давая понять, что его визит закончен.

— Я предупредил вас об опасности, грозящей Вике и вашей семье. Пожалуй, больше я в данный момент ничем не смогу вам помочь… — Он переместился было к двери, но тут в гостиную вошла, сомнамбулически посверкивая глазами, Татьяна Алексеевна.

— Авдюша, — сказала она неестественно высоким голосом, — а что же ты не предложишь гостю покушать?

Авдей поперхнулся от неожиданности.

— Наш гость уже уходит, Татьяна Алексеевна, — выдавил он.

— О да, — еще одно сверканье клыков и ледяных глаз. — Я действительно ухожу. И к тому же, любезнейшая Татьяна Алексеевна, я поужинал буквально перед визитом к вам. Так что благодарю за заботу…

Легкий порыв ледяного ветра в коридоре — и о посещении полночного гостя напоминал лишь плотный квадрат визитной карточки, лежащей возле заплывающего воском старинного подсвечника.

«Пожалуй, на сегодня приключений хватит», — решил Авдей, проследил за тем, спокойно ли спят дочери и ушла ли в гостевую спальню теща, а потом и сам, погасив свечи, улегся в гостиной на маленькой софе. Ему казалось, что он заснет мгновенно, но коварный сон не шел. Вместо сна пришла Вика — такой, какой он впервые увидел ее давным-давно, когда выступал в библиотеке Викиного родного городка. Вика присела на краешек кресла, и вид у нее при этом был как у подбитого из рогатки воробушка: печальный, обреченный и взъерошенный. Авдея затопила волна нежности и жалости к этой тихой беззащитной девушке, совсем не похожей на замужнюю Вику — чересчур энергичную, ироничную, вечно занятую и раздражительную…

— Ты меня разлюбил, Белинский, да? — шмыгнув носом, жалобно спрашивает Вика. Сквозь ее пушистые волосы просвечивают паруса клипера «Катти Сарк».

— Нет, что ты… Дурочка, ерунду всякую выдумываешь: разлюбил…

— Не выдумываю, — голос Вики звучит не громче шелеста страниц. Она поднимает руку, и Авдей видит, как сквозь Викину ладонь просачивается лунный луч. — Я же все чувствую. Инари — она очень красивая…

Авдей понимает, что краснеет.

— Инари — это Инари, а ты — это ты, — как-то не очень убедительно говорит он. — И вообще… Ну кто тебя просил превращаться в этого дракона, а?! Когда ты вернешься?

Вика опускает голову:

— А стоит ли мне возвращаться?

— Как это? Глупости говоришь… У тебя же дети! Они знаешь как по тебе скучают!

— А ты?..

— Что?

— Ты как по мне скучаешь? Лю-би-мый. Единственный…

Бесплотная Вика соскальзывает со стула и приникает губами к уху Авдея:

— С кучаешь ли ты по мне, сокол мой ясный?