Элина Обухова - Шасса

— Между прочим, если бы не некоторые… личности, я была бы готова к бою и могла бы сразу применить надлежащие заклятия и не было бы таких последствий, — на Найта было жалко смотреть. Потерянное выражение покрасневшего лица, видимо, доставило Саишше некоторое удовлетворение и она смягчилась:

— В любом случае… Какое сегодня число? Самое время для скромного творческого мероприятия, так же известного как диверсия, — она заговорщицки усмехнулась. Люц всколыхнулся было, но шасса отрубила все его вопросы жестким:

— В полночь все увидишь!

Затем она свернулась клубком и, по видимому, уснула. Я заметил на ее спине непонятный посох и, мельком оглянувшись на товарищей — ну надо же, как я их назвал! — протянул было руку, чтобы осторожно вытащить эту палку из сплетения ремешков у шассы на спине, как она гибко изогнулась дугой, и мои пальцы зачерпнули лишь воздух. Но главным было не это! Главным было то, что посох… изогнулся вместе с ней!!! Как такое может быть?!

Саишша же оглянулась, укоризненно посмотрев на меня, оттолкнулась рукой и, подпрыгнув на полтора метра, уцепилась рукой за самую нижнюю ветку, затем проворно взобралась еще на одну. При этом хвост ей вовсе не мешал, наоборот — она весьма успешно им пользовалась. Забравшись на третью по счету ветку, она потянулась, затем кинула на меня насмешливый взгляд и снова отправилась в мир сновидений. Я прищурился. Показушница еще та — когда она потягивалась, такими мелочами, как страховка она не озаботилась; в результате она чуть не упала нам на голову.

Саишша

После того, как меня грубо отшили я удалилась вглубь кладбища. Ха, «не мое дело» — видали? Что за неуважение, не пойму. Вроде я ничего такого не делала, чтобы такой прессинг устраивать в мою честь. Впрочем… не я одна такая умная. Почему я решила, что паладины не могут просто устроить нам «проверку на вшивость», что называется? Ну ла-адно… Тахешесс, почему от Норда отстали быстро, а вот ко мне все еще цепляются? Впрочем, о чем я говорю — мы знакомы всего лишь два дня фактически. Так что спектакль еще не окончен…

Я машинально сбрасывала в землю искры огня — чтобы не было неконтролируемого всплеска. Иногда бывает, что некромант — или стихийник, в этом вопросе мы равны, — слишком редко пользуется своим огнем, или слишком много его накопил, или испугался, или расстроился — да мало ли?.. И вот тогда огонь, наполняющий его ауру, вырывается наружу. Понятное дело, что после этого на расстоянии порядка десяти метров минимум остается только черное выжженное пятно, и, главное, никого вокруг… (в этом месте полагает произнести последнее слово шепотом и обвести пространство рукой).

Кладбищенская земля жадно впитывала силу. Я поморщилась. Ну вот что за дураки эти Светлые! Разве может земля как следует принять мёртвых, если ее не попросит некромант? Наверняка горожане при захоронении лишь отпевали — вещь нужная, признаю, — покойника, а полагающиеся магические ритуалы проводились священником или вообще были заменены на пир по случаю. Люди… Им бы только пожрать. А кто жертву предкам приносить будет? Как земля следующей весной будет возрождаться, если предки, кости которых лежат в земле, недовольны своими потомками. Рано или поздно природные ресурсы иссякнут и потомки присоединятся к своим предкам, и тогда те спросят с них.

Жаль только, что что почти никто в Светлой Империи не прислушивается к здравомыслящим советам — разве что только на границе, в тех местах, где горный хребет, отделяющий Светлых от Темных становится совсем низким — но все равно высота немалая. Однако там иногда ходят караваны.

Тут я оглянулась и не заметила, как забрела в совсем дремучую часть кладбища. Везде поросли колючие кусты — по моему, то ли барбарис, то ли просто кустарник… В любом случае, колючки были величиной с палец! Я не особо обрадовалась, обогатив мир на пару идиоматических выражений. То что я вся покрыта чешуей меня не спасло — на плече появилось несколько темных капелек. Я повернула голову и слизнула их. Чешуя на торсе у моего народа совсем тонкая, особенно рядом с жабрами, гребнями и в подключичной ямке. Тонкая и чувствительная. Это только ниже тазовых костей начинаются крупные чешуи, которые почти никаким оружием не пробить.

Так же все дорожки заросли деревьями — если в относительно новой части обители мертвых деревья встречались довольно редко — и то как украшение вместо памятника, — то здесь прямо редкий лес какой-то. Вот мне интересно, сколько всего по площади занимает этот погост?

Могильные плиты почти отсутствовали — в основном перед утоптанной землей возвышались небольшие валуны — Норду по пояс. А он высокий для человека… тьфу, наара. Теперь понимаю, почему в Светлой Империи разрешено жить этому народу — он почти неотличим от людей. Еще во времена молодости моего отца — он рассказывал, — производились дебаты насчет того, стоит ли признавать вообще нааров как отдельный народ, или квалифицировать как побочную ветвь орков — да-да, были такие глупцы, которые считали орков и нааров происходящими из одного корня! — или людей.

Однако, пока шли споры среди ученых мужей, наары и сами преспокойно завоевали себе королевство, потом смешались с местным населением — или вытеснили его, я точно не помню, как описывалось все это в учебнике, — и пришлось всем мириться с тем, что появилась еще одна народность, так как быть на положении второго сорта наарам явно не понравилось. Особо упрямым пришлось заплатить за знания своей собственной кровью — новая раса не постеснялась и объявила войну всем не согласным. Потом, конечно прошла Древняя война, и получилось то, что есть сейчас. Изменения если и были, то незначительные.

Вообще, пока я постигала всемирную историю, мне с момента Древней войны казалось, что наш мир словно… заморозили? Никаких особо сильных войн с того времени не случалось, государства тихо варились в собственном соку и не замечали, как время летит вперед. Проходили века, тысячелетие вот уже пролетело, а все осталось так же, как было полторы тысячи лет назад. Ну что же, не стану делать громких заявлений: «С моим правлением тихой жизни придет конец!» — и прочее в том же духе. Мне сейчас не будоражить мир нужно, а выжить бы попытаться.

Я с любопытством подошла к более-менее сохранившемуся камушку и наклонившись к нему, стерла с едва-едва видневшихся букв наверное, вековую пыль. Не удержалась и чихнула — ну аллергия у меня на пылюку, ну что я могу сделать?!

Рассмотрев надпись, украшающую могильный камень, я присвистнула. Этим могилам около четырехсот лет! Кажется… ага, теперь я поняла — надгробные плиты были только у старост деревни… стоп, какой деревни?! А, да, это четыреста лет назад было — вполне может быть, что тогда этот город и основали.