Элина Обухова - Шасса

— Прозрачный намек, — я ласково провел пальцем по височному гребню. Я давно заметил, что если ее тронуть за гребни или кожу вокруг них, то она слишком бурно реагирует — вертится, шипит. Но если потихоньку…

Сай зажмурилась от удовольствия, потеревшись щекой о мою ладонь. Ну чисто кошка, какая тут змея!

— Откуда ты знаешь?

— Что знаю?

— Что височные гребни — то же самое, что кончики ушей у дху [38] Дху — раса, которая образовалась от скрещивания демонов и дроу. Создали ее во времена Древней войны. Первый вариант сверхчеловека. Выглядят снаружи как качки с внешностью дроу, имеют три сердца и слабенькие магические способности. Тем не менее, довольно привлекательны. Что интересно, жен выбирают странным образом: потенциальной кандидатке дают пощупать уши, точнее, их кончики. Если чувствуют хоть что-то — подходит, берем. и прочих остроухих. Очень чувствительны.

— Ни откуда. Просто заметил.

— Какой ты наблюдательный! — умилилась Саишша, — Так чего ребятам надо?

— Они просят узнать, чего ты так задержалась и, цитирую: «Она там утопиться решила, что ли?! Где ее носит?!»

— Н-да… Я так понимаю, они еще много чего сказали? Понимаю и сочувствую, — она понимающе покивала, затем резко вскочила, — Что сидишь, пошли. Как говорится, вперед и с ма… извиняюсь, песней.

Что-то шипя себе под нос, она направилась обратно, забыв свои реактивы — или что там она в процессе купания на себя лила. Я вздохнул, заметив, что эти пузырьки пусты, поднялся и пошел за Сай. Что ж ты делаешь со мной, шасса?..

Мы шли уже два часа, и, по заверениям Саишшы, осталось совсем не много. Последние полтора часа мы медленно, но неуклонно поднимались в гору. Деревьев было мало, больше кустарничков, а кое-где и вообще только пожухлая трава. Солнце палило так, что мне на ум пришли рассказы о пустыне Сахи, которые я слышал от Найта. Сейчас конец лета, откуда такая жара?!

Местность сменилась на откровенно горную, и теперь мы шли — а, точнее, переползали, — с уступа на уступ. Это было похоже, будто какой-то огромный великан вырубил в горе ступени, самая низкая из которых была мне по пояс. На самые высокие приходилось забираться с помощью шассы, которая затягивала наверх наши вещи, а потом и нас. На вопрос, нет ли дороги поудобней, на нас возмущенно посмотрели и ответили, что: «Дорога есть, но удобна она только для нас! И потом, нам невыгодно делать удобную для людей дорогу!» Мы потупились, поняв, насколько бестактно прозвучал вопрос.

Через полчаса, поднявшись на очередной уступ, я заметил, что с землей что-то не то. Я осмотрелся, ненадолго подняв голову от земли. Удивленно присвистнул, привлекая внимание остальных.

— Саишша, что здесь произошло? — тихо спросил Найт.

— Неважно… — Саишша нахмурилась и кончики ее губ слегка опустились вниз. Однако она таки соизволила ответить:

— Я разбушевалась.

Я вскрикнул. И было от чего: местность, по которой нам дальше предстояло идти, была похожа на вулкан после извержения. Земля и камень спеклись вместе, образовав гладкую антрацитового цвета кору, скользкую, как лед. То и дело попадались вздувшиеся пузыри из камня. Я содрогнулся — что же здесь было, что смогло расплавить камень, а уж тем более образовать подобный «ландшафт»! В некоторых местах поверхность камня была похожа на внезапно застывшее ведро кипящей воды — застывшее мгновенно, меньше, чем за секунду. В других местах камень был черным и гладким, а на одном из уступов сверху обычного камня был толстый прозрачный и будто бы стеклянный слой. Норд постучал каблуком — глубоко поцарапал. Саишша оглянулась и увидела, чем вызвана остановка. Она бросила:

— Раньше этот уступ был засыпан песком. Теперь, как видите, он залит чистым стеклом. Оно очень хрупкое, поэтому ты и смог его поцарапать, Норд.

Насколько я знаю, чтобы сделать из песка текло — требуется огромная температура, как в горне или в кузне. Что же здесь произошло? Спустя несколько метров Люц, шедший впереди всех, вскрикнул от ужаса. Мы подошли поближе — никого в пределах видимости нет, так что можно не спешить. Однако и нас потрясло то зрелище, которое открылось нам.

Слой стекла был и здесь, но прямо мне в лицо из под этой толщи скалился вмурованный туда череп. О нет, не только череп! Весь скелет, лежавший в такой позе, как будто он так испугался увиденного, что отшатнулся и упал навзничь. Теперь он навечно покоился в этой жуткой могиле.

Мы прошли дальше. Нам попалось еще несколько скелетов, все они были в одинаковых позах: или на спине, с открытыми челюстями, безмолвно крича от ужаса, или на животе, тянувшие руки в последней попытке убежать или хотя бы отползти подальше от чего-то . Я не мог поверить, что это именно Сай так испугались эти несчастные.

Саишша виднелась впереди: она стояла и разглядывала еще один скелет. Подойдя ближе, я понял, что эти кости принадлежат шассу, точнее, маленькому змеелюду. В груди у него застыл слиток железа, я с удивлением узнал дамасскую сталь — из нее обычно ковали мечи Охотников. Взглянув на Саишшу, я с отчаянием увидел, что она едва сдерживает слезы. Что же здесь случилось? По чьей воле здесь поселилась смерть?

— Кто это? — тихо спросил Норд.

— Братик… Исс… — Сай не удержалась и заплакала — молча, беззвучно. Это было особенно страшно.

— Я видел там скелет паладина, — тихо сказал мне Найт, когда мы пошли дальше.

— И что? — меня больше занимала проблема успокоения Саишшы.

— Он лежит так, как будто увидел саму смерть или пришествие Создателя. Спроси у нее, что здесь случилось.

— Найт, — прошипел я, — Мне не улыбается потом лечить ее от нервного расстройства! Если тебе аж до зарезу надо об этом узнать — либо спрашивай сам, либо доходи до всего дедуктивным методом!

Когда страшный отрезок пути кончился, Сай приободрилась, а когда мы поднялись уже высоко в горы, настолько, что исчезли все растения, кроме высохшей травы и колючек, окончательно повеселела.

— Ребят, совсем скоро осталось, — подбодрила нас Сай. Она была свежа и бодра, как будто только сейчас вышла. Шасса постоянно уползала куда-то вперед. Ее зеленый хвост мелькал то где-то впереди, на очередном уступе, то совсем рядом, и ее озабоченное лицо свешивалось сверху. Удостоверившись, что все в порядке, она кивала своим мыслям и вновь скрывалась из виду.

Еще через час, когда мы уже были в состоянии хорошо прожаренной яичницы, нас обрадовали вестью о том, что — все, пришли. Я медленно поднял голову.

Впереди был очередной уступ — я понял это так, — но что это был за уступ! Высотой около ста метров, гладкий, будто ножом срезали — ни зацепиться, ни поцарапать, я не говорю уж о том, чтобы поставить ногу! В ширину же эта исполинская «ступенька» простиралась на сколько хватало глаз — причем в прямом смысле слова Мы молчали, потрясенные величием горы. Нет, не так — Горы. Саишша тоже молчала, но было видно, что она гордится своим домом.