Ника Ветрова - Пособие по выживанию

— Все мы когда-нибудь умрем, — вполне резонно заметила я.

Тихий угрожающий рык.

Затем с едва сдерживаемым раздражением:

— Григорьева, начни, пожалуйста, с момента, когда сегодня на твою девичью честь посягнули!

— А-а-а, — понятливо протянула я.

— Д-д-да, — прошипел Владлен Азаэрович. — Впрочем, что-то подсказывает мне, что покуситься на твою честь может либо полнейший имбецил, либо тот, кому ты уже мозг сломать умудрилась, соответственно, да — опять же полнейший имбецил.

Но я его уже не слушала и, прикрыв глаза, с придыханием начала рассказывать:

— Я пришла в свою комнату, легла спать, сладко зевнула, устроилась поудобнее, закрыла глаза, и все началось с поцелуя… С такого нежного, затягивающего поцелуя, от которого по телу побежали мурашки, в животе как-то все разом ухнуло вниз и на ногах пальчики поджались. Понятия не имею, с чего вообще такая реакция у моих пальчиков, вы не знаете, нет?

Декан чертового факультета отрицательно покачал головой и почему-то сглотнул.

— Ну и ладно, — решила я, закрыла глаза и вернулась к рассказу: — А поцелуй все продолжался и продолжался, и чья-то рука медленно двинулась вниз по шее, скользнула на плечо, прошлась ниже, накрыла грудь… Знаете, так властно и в то же время нежно очень…

Внезапно ладонь Владлена Азаэровича переместилась на мою грудь, и черт хрипло спросил:

— Так?

Я почему-то ответила:

— Нет, он правую сжимал.

Рука сдвинулась, касаясь настолько бережно, словно декан чертового факультета прикасался к чему-то невероятно хрупкому и очень ценному.

— Та… — начал было он. И вдруг, убрав ладонь, прорычал: — Я не понял, какого дохлого убзгоя кто-то посмел трогать то, что я… Стася, — рык, — имя мне, быстро!

И мне как-то вдруг стало очень не по себе, и да — потребовалось срочно в комнату для маленьких девочек. И без разницы, что я ее посещала перед семейными разборками, сейчас мне экстренно туда потребовалось с перепугу. И ни порядка, ни разборок, ни вообще уже ничего не хотелось.

— В-в-владлен Аз-заэрович, — нервно заикаясь, с трудом проговорила я, — а можно мне с-с-спать уже и…

Вместо чего-либо адекватного боевой черт прорычал:

— Кто?!

Вжавшись в дерево, я окончательно испугалась и затараторила:

— В-в-владлен Азаэрович, да чего вы?.. Да я… я сама разберусь, я…

И в дерево меня вдруг вжали всем ставшим почти стальным телом, и этот, который точно не черт, потому что клыков у чертей нет, тихо и оттого вконец жутко произнес:

— Имя мне, Станислава. Имя, я сказал!

— Д-д-да что вы…

— Имя.

И я выдохнула:

— Лорд Тиаранг.

Меня отпустили в тот же миг. Еще мгновение Владлен Азаэрович задумчиво рассматривал перепуганную ведьму, а после скомандовал:

— Марш спать.

Отряхнувшаяся и оправившаяся от испуга я неожиданно решила понаглеть и потому весьма воинственно поинтересовалась:

— Да что это вы себе позволяете, Владлен Азаэрович?! Вы меня чуть в дерево не вдавили! И вообще…

Но боевой черт посмотрел столь сурово, что у меня разом потерялся весь дар речи.

— Спать.

Произнес он таким тоном, что я каким-то невероятным образом вскоре на метле летела спать под удаляющиеся причитания домового: «На кого вы меня покинули, он же страшный». Страшный, да, вот нам с метлой было о-о-очень страшно, потому и улепетывали, бросив домового на произвол судьбы. Когда улетали, услышали четкий приказ этой самой судьбы:

— Все собрать и навести порядок в моем доме.

Домового было жаль, да, но нас жальче.

Перед тем как лечь мне пришлось снова купаться — забег даром не прошел, и в волосах имелись ветки, паучок один, тоже чертом перепуганный и потому отчаянно не желавший убегать в окно, листочки всякие, ну и ноги тоже оказались далеки от чистоты настолько, что теперь и тапочки стирать придется. В результате я, с мокрыми волосами и дрожа от холода, наконец забралась в кровать.

Спать было как-то стремно.

Но, поворочавшись немного, я вскоре провалилась в сновидение.

И вдруг понесло меня куда-то, понесло, а потом остановило, и послышался тихий и от этого совершенно жуткий голос декана чертового факультета:

«Слушай внимательно, Тиаранг. Слушай и запоминай — одной руки у тебя уже нет. Выберешь сам, какой — правой или левой. Отвечать сейчас не нужно, при встрече ответишь».

А затем меня понесло обратно, и я услышала, как шуршит в углу метла, устраиваясь поудобнее, и на этот раз я заснула совершенно спокойно, а главное, в своей собственной кровати.

— Пора вставать, пора вставать, пора вставать! — орал кто-то противным голосом обкурившегося сатира. Но даже не открывая глаз, я уже знала кто — карта.

— Ладно, — хриплым ото сна голосом сказала я, сдаваясь, — давай уже инструктаж.

Карта оценила мою готовность идти на уступки и бодро отчиталась:

— Злое утро! Для начала зарядка. После завтрака лекция у профессора Злобнер «Диверсионная магия» и практические занятия. Затем у тебя общий сбор старост, после сбор в чертовом общежитии. В пять лекция у профессора Скелетона, предмет «Общая некромантия». Пора вставать.

— Зла-а-а-а, — зевнула я.

И встала.

И поняла, что мне вчера снился невероятный сон про то, что Владлен Азаэрович угрожал лорду Тиарангу. Сон был признан бредовым последствием моей в высшей степени бредовой затеи с призванием временного мужа к порядку. Ну его, этот порядок, если честно, я к декану чертового факультета ни ногой больше!

Позевывая и потягиваясь, я встала и подошла к окну.

Передо мной раскинулось потрясающее вредноуниверситетское утро — феи строятся, навы отжимаются, эльфы с мечами упражняются, гномы на гору ползут, дриады танцуют. Красотень, одним словом. И все при деле, все полезными вещами занимаются, прямо душа ведьминская, к порядку склонная, не нарадуется…

А хотя… ну его, этот порядок. Вчера уже доразбиралась порядку ради, вспомнить стыдно.

Дальше я действовала, как самая заправская ведьма: шорты, майка, кроссовки, волосы резинкой стянуть и гордо крикнуть:

— Метла!

Моя предательница тут же оказалась в руке, и мы вылетели в распахнувшееся окно. Вообще, хорошо, что оно само распахнулось, а то я уже испугалась, что придется потом осколки стекла убирать.

И вот не успели отлететь, как карта вдруг не своим голосом:

— Стой, Григорьева, к тебе Владлен Азаэрович, приказали задержаться.

Застыв, мы с метлой разом содрогнулись, а потом я ей сказала:

— Ты ничего не слышала. Летим.

И мы полетели. Нам, между прочим, после вчерашнего страшно было!

Да, я сбежала. Имею право, между прочим, я вообще на брак непонятно с кем не подписывалась. А Азаэрыч страшный, действительно страшный. Причем не когда рычит или орет, как на фею, а когда говорит тихо, четко и спокойно… Не знаю почему, но вот очень страшно становится.