Алёна Реброва - Бэйр

— Черт бы его побрал! И чем он в Ордене только занимался?… — эти слова вырвались у меня сами собой от волнения.

Все мое внимание поглощал Дейкстр, и то, что стоящая впереди меня пара вдруг резко кинулась в стороны, стало для меня полнейшей неожиданностью.

Сообразив через несколько секунд, что если они доберутся до деревни, то наболтают там такого, что крестьяне встретят нас вилами, бросаюсь вдогонку за парочкой, надеясь в душе, что Дейк справится с птицей без моей помощи.

— Стойте, а не то мне придется спалить вам спины! — ору разбегающимся в разные стороны бандитам.

Конечно же, они меня не послушали, а палить на расстоянии мои руки еще не умели. Единственный выход был попытаться догнать девчонку: она бегала медленнее из-за юбки и отбиваться не станет, или станет, но не так яро, как парень.

С этими мыслями устремляюсь за пестреющим среди деревьев подолом, сосредотачиваясь только на нем.

Но нестись во весь опор сквозь лес было не так-то просто, ямы, кочки, корни, ветки — можно было споткнуться в каждый следующий шаг. И хотя моя одежда была более приспособлена для бега, догнать Мишу было сложно: она знала местность, по которой бежала, и то и дело заводила меня в какие-то кусты и овраги.

Один раз все же корень проскочил мимо моего внимания, и это чуть не стоило мне прямой шеи.

Когда же мне удалось выбраться из оврага, куда меня угораздило упасть, девчонки и след простыл. Ни звуков шагов, ни сломанных веток… ничего.

Искать ее следы было бесполезно, потому решаю бежать в деревню, благо, я пока еще помню, в какой она стороне. Может, мне удастся поймать ее там прежде, чем она что-нибудь вытворит.

Стоило мне, задыхаясь от быстрого бега, преодолеть хлипкую ограду деревни, как первые попавшиеся мне бабки подняли дикий галдеж.

Не обратив на них внимания, спешу к избе где, скорее всего, и скрылась Миша.

— Куда!?!? — заверещала перепуганная Глашка, закрывая от меня дверь избы двух преступников. — Не пущу к сыну, звери! Убить их хотели, я все знаю!

— Это они сказали? А то, что они деревню ограбили и думали сбежать, натравив на вас зверя, ты знаешь!? Эти двое — преступники, а вы их покрываете! — объясняю, так как оттолкнуть бабищу от двери не было никакой возможности. Мое хрупкое тело было раза в четыре меньше, чем у нее.

— Это мой-то сын преступник!? Да ты что такое лопочешь, ведьма проклятая!? — завизжала она, багровея от ярости. — Извести хотела, небось завидно, что хорошо живут, в любви и согласии!!! У самой-то рожа, что взглянуть страшно!!!

— Идите в подвал к своему чадушке, и сами посмотрите, что там: внезапно найдется зерно, которого всем в неурожай не достало, и исчезнувшие драгоценности, которые вы всей деревней собирали для рыцаря!

Мне казалось, что отвечать на оскорбления — ниже моего достоинства, но, кажется, лучше бы мне назвать ее недодоенной коровой, чем еще что-то сказать о ее сыне. Бабка посинела от злости, а потом вдруг взмахнула руками и с бешеными воплями вцепилась мне в волосы!

Это было очень неожиданно и безумно больно: казалось, она хотела оторвать мне голову! Завопив о помощи, надеясь, что есть кто-то адекватный в этой деревне, пытаюсь освободиться, не используя магии. Огонь мог спровоцировать ее и остальных на более отчаянные действия.

— Да помогите же мне кто-нибудь!..

Какое-то время можно было терпеть, но потом, когда стало ясно, что собравшиеся вокруг люди не собираются ничего делать, пришлось силой оттолкнуть от себя истеричку, ударив ее коленом в живот.

— Ах! Ой! Что творит… все мне отбила!!! — заверещала Глашка, упав на землю. — Дерется, как десять мужиков, силища нечистая!

— Да уймите кто-нибудь эту полоумную! — обращаюсь к толпе, отходя подальше от бабы и быстро связывая свои волосы в неумелую косу, чтобы больше за них никто не дергал. — Ее сын и Миша пытались вас обокрасть и приручили зверя, по их вине он нападал на коров и мужчин!

— Ах ты дрянь темная! Чего врешь!? Я сын старосты, эти люди меня всю жизнь кормили, как я посмею их обокрасть!? — из толпы выступил парень, тыча в меня пальцем. — Ты ко мне лезла, из зависти все что-то над едой нашептывала, чтобы приворожить, я все видел! Да только не берет меня твоя магия, проклятая!

— Ты в своем уме!? — от такой наглости у меня аж дух перехватило и мысли понесло не в ту сторону. — Ты себя в зеркале видел, петух обглоданный? Ты видел, с кем я путешествую? Сам подумай, на кой ты мне сдался!?

Видимо, мои слова, если и не успокоили парня, то заставили толпу немного задуматься и повременить с решением, на чью сторону вставать.

— Я не хочу никому причинить вреда, я хочу помочь, — поворачиваюсь к собравшимся. — Вернется Дейкстр и все вам расскажет, и принесет голову зверя… Просто не надо бросаться на меня, очертя голову, только из-за того, что я говорю не то, что вам нравится!

— Она хотела убить нас с Мишей, угрожала огнем, говорила, что если не убьет, то отправит нас в тюрьму! — завопил парень, брызжа слюной.

— Да тебе самой в темнице место, уж я знаю! — вдруг рявкнул здоровый мужик, выступая из толпы. — Ведьма, Бэйр с Равнин! Тебя ищут в городе! Твоя харя на каждом столбе висит с упоминанием награды! Мы на те деньги, которые за твою голову выручим, новые дома всем построим, коров купим, пастбища увеличим, дорогу проведем! Я ради такого дела даже раскошелился! — он сунул руку в мешочек у себя на поясе, и в следующий миг мне в лицо полетела горсть какого-то белого песка.

Это было так, как будто мне в нос попала горсть перца, глаза заслезились, начался сильный, чуть ли не до рвоты кашель, но вместе с этими знакомыми ощущениями появились другие. Мир начал стремительно тускнеть, тело немело, чувства притупились, моя душа как будто погрузилась в какой-то сон, даже соображать стало тяжелее.

— Да ведь мы с рыцарем жизнью рисковали, идя на зверя!.. — выдыхаю, прижимаясь спиной к стене дома, куда меня теснила толпа.

— Да ты и его, видать, погибать бросила! — раздалось из толпы. — Где он, рыцарь твой!?

— Тебе оно и не стоило ничего, друга, мужика здорового прибить, паршивка! И на девицу нашу руку подняла, набросилась, как змея на мышонка, гадина!

— Пустили, кормили, доверились, а вы только и ждете, чтобы гадость сделать!

— А ведьмы они все на хороших баб кидаются, завидуют, крысы! Миша-то она красавица, муж у ней имеется, изба ладная, а у этой нет дома, мужа своего убила, небось, зарезала, как корову, и детей вместе с ним!

— Да, все бабы как бабы, а это страшная, глаза маленькие, злые, волосы, что шерсть звериная!

— И злобная! Домового нашего извела, а он никогда никому ничего дурного не делал! Как это мы теперь без батюшки-то будем!?

— Да ведьмы они что звери дикие, ни стыда, ни совести, ни души у них нет, все продали богам своим темным за силу, чтобы народ хороший губить!