Алёна Реброва - Тайны наследников Северного Графства

— На какие же такие жуткие вещи я способна!? Это я разве сначала спасала тебя из воды, а потом кидалась на тебя с мечом!?

— Нет. Но ты ведешь себя слишком странно. Зачем ты притворялась тогда в реке, что не умеешь плавать? Ты отлично не только плаваешь, но и дерешься под водой! Если честно, я думаю, ты хотела заманить меня одного на реку и скормить хищным рыбам, чтобы я не донес о тебе инквизиции! — черта с два, а ведь он прав… что еще он может обо мне думать после этого? Что я так вот запросто переборола страх воды и полезла плавать в реку? Я сама толком не понимаю, как это я так быстро всему научилась. Возможно, это как-то связано с моей памятью, но кто знает, в чем тут дело? — Хотя, с этим поступком мало вяжется то, что ты помогла Дороти.

— На самом деле я не уверена в том, правильно ли я поступила, когда поддержала Дейкстера, — признаюсь. — Да и Дейк мог согласиться оставить ей жизнь лишь потому, что она вселилась не в кого-то, а в тело его погибшей любовницы.

— На самом деле и я подозреваю, что все не так просто с этим привидением… — в свою очередь разоткровенничался Арланд. — Когда я был молод и игрался со своими силами, я случайно призвал ее через зеркало. На самом деле я хотел вызвать дух Маггорта, потому что думал, что он мог что-то знать обо мне. Но попалась Дороти. Возможно, я сделал что-то не так, и она наглоталась темной силы, потому так вела себя с Дейкстером. Я думаю, это было правильно, что вы оставили ей жизнь… в какой-то мере вы искупили мою вину и вину моего предка.

— Но тогда почему же ты ушел, раз счел наш поступок правильным?

— Из-за личной неприязни. Я до сих пор думаю, что это Маггорт — а Дороти его первая дочь — причина всех моих… особенностей. Ты бы поняла меня, если бы знала, что мне пришлось пережить по его вине.

— Ты злопамятный.

— Ты даже представить не можешь, насколько, — усмехнулся Арланд, выпустив дым из носа. — Но и ты не такая уж и душка, какой пытаешься казаться.

— Может, все-таки поделишься трубкой? — прошу, не выдержав. Последние минуты разговора я уже ничего вокруг не видела, кроме этой роскошной костяной трубки.

— Держи, — вдруг согласился инквизитор, протянув трубку мне. — Ты курить-то умеешь?

— Думаю, вспомню, — приняв трубку, осторожно затягиваюсь.

Дальше мы ехали, не разговаривая.

Изредка телега вздрагивала, наезжая на камни, тогда Валлен тихо бормотал ругательства. Арланд покуривал трубку и задумчиво смотрел куда-то вдаль прищуренными от удовольствия глазами, иногда давал трубку мне, Эргея тихонько посапывала во сне. Постепенно я начала засыпать, сама того не замечая. Очнулась от сладкой дремы я только тогда, когда Арланд вдруг задвигался и попытался изменить мою позу.

— Ты чего?… — едва сдержав зевок, пытаюсь отстраниться.

— Прости, я думал, что ты уснула, хотел уложить тебя на сумку, — виновато извинился он, отпуская меня.

— Нет, я не сплю, пока я это только планирую, и в ничьей помощи тут не нуждаюсь, — продолжаю смущать его пристальным взглядом.

— Тогда ляг на всякий случай вот так, чтобы я тебя потом не двигал. Мне так будет удобнее.

Приняв полностью лежачие положение, Арланд устроился на своей сумке, как на подушке, потом он уложил меня рядом, на моей, и укрыл нас обоих своим широким плащом.

— Так гораздо лучше, — решил инквизитор, прислонившись щекой к моей голове. — И за звездами наблюдать удобнее.

— Угу, — едва сдерживаю зевок.

Глянув на черное небо, усыпанное миллиардами блестящих пылинок, потом я уже не смогла отвести взгляд. Звезд было столько, что, казалось, небо просто подменили. Я надолго замерла, не в силах отвернуться от этой красоты. Теперь мы инквизитором вместе заворожено смотрели вверх.

— Бэйр, а тебе никогда не казалось, что звезды это другие миры? — вдруг тихо спросил Арланд, не поворачиваясь ко мне и продолжая смотреть вверх.

— Казалось, — киваю. Говорить ему, что я знаю, что это другие миры, вселенные, планеты, или не поверит?…

— А мне постоянно кажется, — мечтательно вздохнул Арланд. — Так хочется узнать, что там, как там… Иногда мне хочется уйти куда-нибудь туда, где бы я смог жить чуть-чуть нормальнее. Вдруг там есть мир, где неважно, насколько ты отличаешься от других, где тебя бы не пытались поймать за эти отличия…

— Думаю, ни в одном из миров это невозможно, — замечаю, поглядев на звезды, повернув голову, и попробовав понять, где там инквизитор увидел такие странные цивилизации. — Люди, нелюди… по-моему, стереотипы есть у всех. Если ты ведьма, тебя буду гнать отовсюду за что угодно, и неважно, какая ты на самом деле. Если ты выделяешься, тебя не примут в свои ряды.

— Мне все же хочется верить, что есть мир, в котором все совершеннее. Это дает мне какую-то надежду…

Немного обернувшись к инквизитору, я заметила, какое мечтательное выражение лица было у него при этих словах и какое восхищение плескалось в его черных глазах, отражающих зеркалами все увиденное инквизитором. Я невольно засмотрелась на этого маньяка. Несмотря на всю дикость своего двуличия, он не переставал мне нравится внешне.

— Совершенство, надежда… — задумчиво произношу, отворачиваясь от него и вновь смотря на небо. — У меня на родине многие думают, что иномиряне — это зеленые человечки с тонкими кожаными зелеными трубочками-ушами на огромной яйцевидной голове и с большими, на пол-лица одноцветными черными или синими глазами. А еще считается, что эти человечки летают на особых мерцающих кораблях-тарелках по небу.

— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся инквизитор — Какое странное представление об иномирянах! Почему же тогда не розовые черепахи на вилках или не синие кролики на подносах?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Так вот как-то получилось.

Мы снова замолчали, заняв все свое внимание разглядыванием неба. Каждый думал о своем.

Не знаю, о чем размышлял Арланд, но я почему-то думала именно о нем.

Одной своей частью я ни на минуту не перестаю опасаться его, но другой я чувствую, что он ближе ко мне, чем любой другой, даже ближе, чем Дейкстр. Странно, но только этот псих с маниакальными наклонностями действительно понимает меня, понимает, что я говорю и зачем… Не первый ли это звоночек о том, что мне пора серьезно задуматься о своей голове и при первой же возможности посетить какого-нибудь духовника?… Хотя, кто знает, кажется, все духовники этого мира происходят из ордена Белых сов.

— Слушай, а как там вообще в инквизиции? Что вы там делаете, как учитесь? Никак не могу себе этого представить. Может, просветишь меня? — вдруг решаю спросить у Арланда.

— То есть? Ты хочешь узнать, что мы там делаем?

— И как там все устроено, — киваю.

— Ну… мы учимся в самом главной здании ордена Белых сов. Само по себе это очень большое и достаточно богатое аббатство со своими территориями, деревнями и даже городами, которые подчиняются аббату. Таким образом белые совы не зависят от людских подаяний, как рыцари ордена Черного дракона, у нас есть свой доход с обширных земель, потому очень часто белые совы могут работать бесплатно — это, кстати, главное доказательство того, что инквизиторы не такие уж и вымогалы в большинстве своем. В Ордене готовят инквизиторов, клириков и паладинов, — это три основные направления, каждое из которых делится на десятки специализаций, иногда смежных. Например, лекарем может стать любой — и священник, и паладин, и инквизитор, но вот экзорцистом паладин быть не может, священник и инквизитор не могут быть божьими воинами, и только инквизиторы не способны быть жрецами. Так же, вопреки многим слухам, мы не служим какому-то определенному богу, как это был еще сотню лет назад. Инквизиторы могут быть и вовсе не привязанными богу — наши молитвы обращены к Абсолюты, существу, создавшему все миры. Священники же и паладины посвящают себя определенному богу. При этом священников и паладинов готовят так же в некоторых храмах, но инквизиторов — только у нас. Паладины служат законам своего бога, они редко поднимают меч на простых преступников, но зато они хорошие наемники — благословленные воины, как никак. Инквизиторы, как я, работаю постоянными судьями в городах или бродят по миру и восстанавливают равновесие. Священники же не могут драться, только быть жрецами, целителями и прочими подобными. Обучают нас в самом главном и самом большом здании. В нем есть три крыла, в которых находятся отдельные кельи для паладинов, монахов и инквизиторов. Поскольку нас всех не очень много, этого пространства хватает. Кроме жилых помещений там же у нас столовая, кухня, главный парадный зал, помещения для ритуалов, классы и аудитории. Кроме этого главного здания, у нас есть достаточно большой стадион, где проходят не только тренировки инквизиторов, но и экзаменационные турниры для паладинов. Но аббатство играет роль не только места обучения новобранцев, оно — сердце всего Ордена. В одном отдельном здании живут и работают наши ученые, занимающиеся не только разработкой и совершенствованием правил и законов для белых сов, но и судом над ними и особо опасными грешниками и черными магами. Есть жилища для работающих инквизиторов и паладинов, которые хотят отдохнуть или которым просто нужно подлечиться. Отдых, кстати, не может длиться вечно, только после пяти лет работы полностью здоровый паладин или инквизитор имеет право отсидеться год в Ордене, ну а больной это само собой, конечно. Так же прямо на территории аббатства, под зданием суда, находятся камеры. Инквизиторов несколько раз в год водят туда на практику.