Алёна Реброва - Тайны наследников Северного Графства

— Понятия не имею. Но в крайнем случае для того, чтобы его вылечить, придется тебя убить.

— Я готова! — сразу выпалила Ежевика. — Если мальчик умирает по моей вине, то я заслуживаю этого!

— Ты удивительно самоотверженная ведьма… Так ты точно не знаешь, как это можно снять? Это здорово осложняет дело, потому что я тоже этого не знаю, — вздыхаю. — Что ж, думаю, тебе придется пойти со мной в дом к Нольгу.

— Зачем!? Я туда больше никогда в жизни не приду! — она отступила от меня еще на несколько шагов. Чтобы не убежала, я подошла к ней поближе.

— Мне же нужно разобраться, как вылечить Хогу, будет лучше, если ты будешь при этом рядом, — объясняю ей, стараясь, чтобы голос звучал спокойнее.

— Тогда я пойду, — согласилась Ежевика. — Сейчас вот малины наберу для бабушки и с тобой пойду.

На том и решили.

Мы с молодой ведуньей добрались до зарослей малиновых кустов, где она принялась за работу, а я принялась за малину. Больше часа мы общипывали несчастные кусты до тех пор, пока на них не осталось почти ни одной ягодки. Под конец я вспомнила об инквизиторе, во мне вдруг резко проснулась симпатия к этому милому малому с неуравновешенной психикой и я решила набрать ему малины в платочек.

Потом мы вернулись в землянку с старушке и Нольгу, где провели еще час за какой-то совершенно бессмысленной болтовней. Старушка сказала, что Ежевика сегодня ей нужна, потому она сможет отпустить ее не меньше, чем через три часа. Я согласилась, с условием, что девушка придет сама и мне не надо будет нестись за ней в лес.

Договорившись обо всем, мы распрощались.

На обратном пути, как только мы отошли подальше от дома, Нольг начал расспрашивать меня о том, виновата или не виновата Ежевика. Он так беспокоился насчет этого, что я не решилась его мучить и рассказала, что она хоть и натворила дел, но совершенно неосознанно. Узнав, что причиной болезни брата является Ежевика, в поступке которой виновата его мать, а в конечном итоге и он сам, Нольг растерялся. После недолгих молчаливых раздумий на него накатило мрачное и угрюмое настроение.

Когда мы вернулись в дом, там все было по-старому. Эргея, закончив уход за скотиной, готовила обед и ужин на всю семью, на кухне возле нее крутился Хога, пытаясь то помочь, то стащить что-нибудь. Арланда в доме не было.

— Ну как сходили? Что выяснили? — сухо спросила Эргея, пристально посмотрев на меня, когда мы с Нольгом вошли на кухню.

— Ничего из того, что может помочь, — отвечаю, вздохнув. — Мне нужно поговорить с моим другом. Где он?

— Он взял удочки и сеть Валлена, пошел на речку рыбу ловить.

— Ясно. Ну я тогда к нему пойду.

— А обед как же? — удивилась Эргея. — Все почти готово!

— А я с ним за компанию рыбы поем!

— Да не поймает он ничего, он же, видно, с роду не рыбачил! — отмахнулась Эргея, засмеявшись. — Возьми вот краюху хлеба и кувшин кваса, поедите хоть немного. Хога, принеси ей!

— Сейчас!

Мальчик шустро бросился вниз, в кладовку.

— Ах, не нарадуюсь на него! — заметила Эргея, смахнув выступившие было слезы. — Мальчик мой любимый… подумать только, из-за какой-то собаки завистливой так страдает. Истощал весь, без слез и не взглянешь! Я уверена была, что ничего уже не исправить, а он вот… бегает, помогает, как может… лисенок мой…

Мальчик вернулся после того, как Эргея произнесла последнее слово.

Приняв у него кувшин и две краюхи хлеба, я положила это все в корзину, данную хозяйкой, после вышла из дома и направилась в сторону речки, которую мне указал Нольг.

Деревня уже проснулась, отовсюду слышалось кудахтанье кур, блеяние коз и говор людей. Кипела работа, вечные бабки вешали свое мокрое белье, мужики колотили молотками, пили что-то, что-то носили… Эта повседневная деревенская суета почему-то поднимала настроение.

Завидев меня, жители, как правило, замолкали, и сверлили мне спину любопытными взглядами до тех пор, пока я не скрывалась за поворотом. Иногда, когда кто-то особо забавно на меня пялился, выпучив глаза и открыв рот, я строила этому кому-то рожи или показывала неприличный знак из светящихся синих линий в воздухе.

К вечеру по всей деревне, думаю, пойдут слухи о заехавшей на время ведьме и на меня опять пойдут с вилами всей толпой… Правда, теперь я их уже смести одним взмахом руки смогу, а если и не смогу, то у меня есть инквизитор, который сможет все.

В общем, к тому времени, когда я вышла из деревни, несчастных жертв моего дурного воспитания было уже около пятидесяти. По пути до речки я случайно обнаружила, что за мной украдкой плетется свора местных мальчишек от мало до велика. Решив попугать и их тоже, я сделала следующее: шла спокойно до первого поворота, а там, пока они меня не видели, быстренько спряталась в кусты, а на дороге создала слабенькую, очень нереалистичную иллюзию чудовища в полном смысле этого слова. Это был волк с головой паука, передними лапами варана, с задними от кузнечика и со змеиным хвост. Иллюзия просто стояла на дороге, замерев в одной позе, но мальчишкам, думаю, и этого хватит.

Как только толпа любопытных ребятишек прошла через поворот и вот-вот должна была увидеть мое творение, я начала выть, рычать, и издавать ужасные, в моем представлении, звуки.

Моей дурной игры хватило мальчишкам для того, чтобы испугаться до полусмерти. Как только они увидели мое творение, заорали во все глотки и со всех ног, толкаясь, спотыкаясь и падая, кинулись бежать обратно к деревне!

От этого зрелища я согнулась пополам от смеха и упала на траву под кустом, где провалялась минут пять.

В таком положении меня и нашел бродивший неподалеку инквизитор.

— Привет, — ухмыльнулся Арланд, наклоняясь надо мной, лежащей под кустом. Свет от солнца коснулся металла его серег и направился мне в глаза в виде солнечных зайчиков.

— Привет… — говорю ему. Щурясь и утирая слезы смеха, сажусь на траве.

— Что это тут было? Я слышал, как кричали люди, — он вытянулся, чтобы посмотреть на дорогу и увидеть кричавших. — Как я понимаю, это твоя работа? — снова повернулся ко мне.

— Ай, да брось… мальчишки за мной из деревни увязались, вот я их и решила попугать. Создала иллюзию низкокачественную, повыла немного, а они как побежали!… Ой, ты бы видел!!! Орут, толкаются, спотыкаются, падают, и тогда на четвереньках, но все равно бегут-бегут-бегут, лишь бы подальше отсюда! Дурачки такие, я не могу! Ха-ха-ха!…

— Вставая, ты вся в траве, — хихикнул инквизитор, подавая мне руку в черной перчатке.

Поднявшись, я немного оступилась и чуть не упала, не удержав равновесие, но Арланд просто не мог меня не удержать.

— Ну как твоя рыбалка? — спрашиваю, отряхиваясь от сухой травы. — Поймал что-нибудь?