Алёна Реброва - Пути неисповедимых

После долгого рассказа Закаи в пещере повисла тишина, только непрекращающийся дождь снаружи шумел.

Каша сварилась, зерна разбухли, и я покрошила туда все оставшееся вяленое мясо. Размешав, я попробовала и объявила обед готовым. Все взялись за ложки, которые носили с собой в любом пути, и стали есть. Разговор продолжился.

— Я слышал, инквизиторы после одиннадцати лет работы обычно в монахи идут при Ордене, — заметил Арланд, не прожевав, от чего получил от меня подзатыльник. Буду воспитывать в нем чувство аккуратности.

— Ты представляешь меня в рясе!? — захохотал Закая так, что его жилистый живот заколыхался. — Да от меня вся молодежь разбежится и боги, которым я стану молиться, зачахнут!

— А кем бы ты был, если не инквизитором? — спросила Анук, теснее прижимаясь спиной к плечу Закаи и как бы невзначай коснувшись рукой его ноги.

— Не знаю, — пожал плечами великан. — Если бы не пираты, был бы рыбаком или моряком. Но сейчас я не люблю море, меня от его запаха блевать тянет, пиратская банда сразу вспоминается. А если бы с меня сейчас полномочия сняли, я бы пошел в наемники. Куда мне еще идти-то? Только вот с меня полномочия одна смерть снять может: белые совы своих не отпускают.

— А можешь ты просто не выполнять работу? Сними мантию и иди в наемники, — предложила Анук.

— Не могу. Я, как и ты, слишком долго живу в своей среде. Инквизитор, как и лесник, это не профессия, это образ мышления и способ жизни…

— Была бы выпивка, я предложила бы выпить за Смерть и за избавление! — истерично засмеялась Анук, обхватывая за плечо Закаю, чтобы не упасть. У нее из глаз брызнули слезы. Смеялась она долго, пока не выдохлась. — Эээх… твой костер, ведьма, мертвый, как камень. Я хочу живого огня! Хочу дыма! — вскричала она. — Пойду, соберу веток, ты их высушишь, и разведем нормальный костер, трескучий и с запахом.

С этими словами Анук вскочила, схватила зачем-то свой лук и бросилась вон из пещеры, прямо под дождь.

— Истеричка, — фыркнул Закая, невозмутимо засовывая в рот ложку каши.

— По-моему, вы с ней похожи, — осторожно заметил Арланд.

— Может, в чем-то и похожи, — пожал плечами Закая. — Но она чокнутая. По ней видно. Свихнулась в лесу от одиночества.

— И, тем не менее, вы отлично ладите, — заметила я, а потом невольно ухмыльнулась. — Выходит, ты тоже чокнулся, а?

— Тебя, ведьма, никто не спрашивает! — нахмурился Закая и запустил в меня из ложки кашей. Мне удалось увернуться. — По сравнению со мной твой Цыпленок после двадцати лет работы будет законченным психом… да уже через пару лет двинется, а еще через пять его белые совы порешат, как обычного маньяка. Инквизиторам нельзя думать о своей миссии и верить в нее, они должны быть тупыми машинами. Иначе долго не живут. На моем веку сотни раз было с юнцами: работают год-другой, воют от безысходности, устают, душевные силы уходят, они пытаются заполнить себя идеологией, чтобы снова обрести смысл жизни, в итоге идеология их пожирает, и все. Долго из таких идеологов живут только те, у которых несколько специализаций. Можно из одного перескочить в другое, и жизнь потечет в новом русле, снова смысл почувствуется. Был судьей и убийцей, стал лекарем или клириком, и все, новая среда, новая работа, чувствуешь себя иначе.

— У Арланда несколько специализаций, — сказала я, прикинув в голове, через сколько лет Арланд может помешаться… если уже не помешался, конечно.

— Ну вот жди и вправь ему мозги, когда он дурить начнет. Это твоя прямая обязанность, если ты любишь его.

Эти слова Закаи сбили меня с толку, и я ничего не ответила, только выпучила глаза от удивления.

Ответить что-либо я так и не успела. В пещеру вбежала Анук, она была раскрасневшаяся, с румянцем и тяжело дышала. Ее глаза лихорадочно блестели.

— Закая, пошли, поможешь мне принести ветки, которые я собрала! — велела она.

— Сама тащи! — возмутился инквизитор.

— Их слишком много, я без тебя не справлюсь! Пойдем!

— Хочешь, я тебе помогу? — вызвалась я, не зная толком, почему. Наверное, мне сидеть надоело.

— Отвали, — презрительно отмахнулась от меня следопытка. — Закая, идем! Ты хотел посмотреть на грибы, о которых я тебе у ворот рассказывала. Ну так они там, пойдем.

Закая проворчал что-то и поднялся с плаща. Его глаза тоже как-то странно заблестели, а выражение лица переменилось.

— Да, живой костер и вправду будет лучше, — произнес он и как загипнотизированный быстрым шагом пошел за Анук.

— Тебе не кажется это подозрительным? — спросила я у Арланда, когда Закая и Анук ушли подальше.

— Что именно? Бэйр, у меня паранойя, мне все кажется подозрительным, — проворчал Арланд. — Видишь вон то сырое пятно на стене? Как будто там кто-то помочился… кто-то ростом с волка… а лук Анук? Что за странные символы на нем? Они мне не знакомы, хотя я идеально знаю все возможные обереги и прочее. И зачем она взяла лук с собой? Ветки с его помощью собирать? И почему у нее есть лук, но нет стрел? Мне все кажется странным и многозначительным, Бэйр, потому выражайся конкретнее.

— Тебе не показались странными выражения их лиц?

— Выражения лиц? — Арланд задумался. — Кажется, они что-то скрывают от нас. Возможно, они оба и есть призрачные гончие, а сейчас слиняли от нас, чтобы убивать.

— Да, вести расследования с параноиком весело, — хмыкнула я. Слова Арланда звучали бредом, хотя очень похожий бред крутился и в моей голове.

— Со мной вообще будет весело, — усмехнулся Арланд, посмотрев на улицу, где бушевала гроза и было темно, как ночью. — Как думаешь, долго еще будет продолжаться это безобразие?

— Черт его знает… остается только надеяться, что мы найдем стаю или что она нас найдет. Посрубаем им хвосты и принесем твоему Ордену, чтобы отпустили Леопольда и прекратили набирать новых оборотней.

Арланд ничего не ответил. Разговор закончился, и мы стали слушать дождь, думая о чем-то своем или вообще ни о чем не думая.

Вдруг трескучие мотивы ливня прорезал женский крик.

— Что-то случилось! — ничуть не удивившись, я вскочила с пола и побежала на улицу, на помощь Анук, Арланд, прихватив меч, бросился за мной.

— Думаешь, на них напала стая? — спросил Арланд, пока мы бежали, ориентируясь на непрекращающиеся громкие стенания.

— Или Закая решил ее избить за что-нибудь! Она меня довела, его и подавно может взбеленить! — предположила я.

Наконец, крики боли стали совсем близко. Мы стояли на холме, за кустами, когда поняли, что Анук находится внизу холма, прямо перед нами.

Когда мы осторожно, чтобы неведомые враги нас не заметили, раздвинули ветви, нам открылся небольшой овраг, заросший мягкой длинной травой. Посреди этого оврага была куча веток, а рядом с ней валялись пара штанов и одна изумрудная рубашка… неподалеку находились и сами Анук с Закаей.