Алёна Реброва - Пути неисповедимых

— Да уж, даже спать с такой мордой — это уже искусство, — бормочу себе поднос, чтобы очнуться от оцепенения. Вид этого нелепого существа меня заворожил, как мне не стыдно в этом признаться.

Когда я приблизилась к спящему, Мафусаил настороженно курлыкнул и расправил свои чудные уши, а Саша глухо зарычала. Впрочем, звери все же дали мне осмотреть своего хозяина, у которого, как выяснилось, были ледяные руки и синеватые губы… но пульс тоже был, к моему счастью. Просто его величество изволило зверски замерзнуть.

Отыскав в общей свалке всех наших сумок сверток львиного плаща, я расправила его, а затем заботливо укутала Кудеяра.

Решив, что больше ему ничего не нужно, я пошла заниматься ужином.

Быстренько устроив над углями наш походный котелок, я налила в него немного воды, насыпала гречки, покидала кусочки сухого мяса и подлила немного охмаражской приправы для вкуса, чтобы потом не выслушивать от любимых мужчин «какое зелье ты на этот раз недоварила!?».

К тому времени, когда Леопольд выволок трупы циклопов из пещеры, а Дейк оставил свой меч в покое, ужин был почти готов. Я сидела возле котелка и лениво помешивала кашу, начиная потихоньку засыпать.

— Нам еще нужно допрашивать оставшегося одноглазого и как-то разбудить Кудеяра, — вывел меня из дремы угрюмый голос рыцаря, севшего рядом. — У тебя есть какие-нибудь предложения?

— М? — переспрашиваю, часто моргая и выходя из состояния профессионального аутиста. — Ах, циклоп…

— Он хочет кушать! — заметил Леопольд, сев мне на плечо. Сейчас он был попугаем. — Хочет кушать!

— Предлагаешь его накормить? — Дейк одарил оборотня таким взглядом, что тот сжался от страха, став в два раза меньше.

— Нет, — пискнул попугай, прыгая с моего плеча назад и превращаясь в человека. Прижавшись к моей спине и испуганно выглянув из-за плеча, Леопольд продолжил. — Но я бы не стал играть на его инстинктах… Голод может толкнуть на многое!

— Это он должен думать о том, как сдержать свои инстинкты, а не мы, — нахмурился рыцарь. — Я лично убью эту тварь с огромным удовольствием, стоит ей дать мне для этого повод.

— Дейк, откуда у тебя эта кровожадность, куда делось твое рыцарское благородство? — с укоризной смотрю на него. — Тебе не кажется, что уже пора успокоиться?

— Мне кажется, что тебе нужно поменьше болтать, — кинул на меня злобный взгляд рыцарь.

— Эй! На меня-то ты за что кидаешься? — возмущенно смотрю на него. — Я ведь и ответить могу, причем так, что ты замолчишь на пару дней! Если неймется, иди на улицу и попробуй выпустить пар на чем-нибудь другом.

— Я спокоен, просто ты меня раздражаешь, — угрюмо, но зато вполне спокойно объяснил Дейк, вспомнив, что имеет дело с ведьмой, которая вообще-то добрая, но разозлившись может вспомнить множество самых мерзких заклинаний.

— Я его раздражаю… превосходно! — от избытка чувств я взмахнула ложкой и случай катапультировала немного каши в циклопа. Горячая жижа обожгла великана и тот застонал. — Прости! — виновато кричу циклопу. — Я случайно!

— Думаю, тебе не извиняться перед ним нужно, а пойти и допросить, — заметил рыцарь, покосившись в сторону пленника. — Я не выдержу и прирежу его, если он останется здесь хотя бы на час. Тебе стоит поторопиться.

— Эх, я уже надеялась, что ужина с меня будет достаточно, так нет, я должна еще и этим заниматься! — раздраженно бубню под нос, поднимаясь с места на ноющих, обрадовавшимся было отдыху ногам.

— Что ты там бормочешь? — поинтересовался Дейк таким тоном, что мне стало страшно стоять к нему спиной.

— Говорю, что кому-то нужно выпить валерьянки, — отвечаю, повернувшись к рыцарю.

Сев неподалеку от циклопа, я приготовила в правой руке сферу из электричества, которой научил меня Кудеяр. Дейк встал над монстром, приготовив веревку.

— Я сейчас сниму путы, ты сядешь, позволишь себя связать, потом ответишь на наши вопросы. Ясно? — спрашиваю у циклопа.

Тот задумался на целых две минуты, но в итоге кивнул. Впрочем, циклоп был не дурак, он сидел спокойно, но связать себя обычной веревкой позволил только тогда, когда Дейк снял все оружие, которое было на нем.

— Итак, откуда вы в пустыне? — угрюмо спросил рыцарь, закончив с последним узлом пут и отойдя на несколько шагов от пленника.

Циклоп вопросительно посмотрел на него, потом на меня. Видимо, он не понимал, о чем его спрашивают.

— Где вы жили раньше, почему пришли в пустыню? — пытаюсь сформулировать вопрос попроще.

— Большая драка в семье, — начал великан, подумав некоторое время. Он говорил медленно, размышляя над каждым словом по несколько секунд. Видимо, старался, чтобы его речь была похожа на нашу. — Старшие родичи стали как враги. Они били нас и кусали. Мы были братья. Братья были Зуг, Оа и Уы. Зуг, — кивнул на себя. — Мы ушли от родичей и жили тут. Мы тут меньше одной луны. Тут жили волосатые звери с зубами и руками, мы их убили. Их шкуры тут, — красноречиво посмотрел на шкуру, где я устроилась. — Кончилось мясо, мы шли на охоту. Много ночей мы не могли поймать зверя, звери прятались от нас, были только колючие толстые шишки из земли. Оа нюхал их цветы и уснул. Мы выдолбили в больших палках дырки, сыпали туда крошки сухих цветов и дули, когда звери были далеко и мы их видели. Звери от крошек засыпали и мы их брали. Уже три ночи зверей не было, мы стали слабыми. Когда мы нашли вас и подули в трубки, вы спали, а мы взяли зверя. У вас есть еда в мешках, а у нас нет. Было… честно.

— Хм, — промычал Дейк, выслушав рассказ. Потом начал переводить. — Они удрали от своего племени, потому что их сородичи взбесились и стали убивать своих. Эту пещеру они отбили у каких-то полуразумных тварей, чьи шкуры постелили на кроватях. Циклопы находятся здесь примерно месяц. Они нашли какого-то растения, чьи цветы обладают усыпляющим свойством. Высушивая эти цветы, они растирают их в порошок, который насыпают в трубки из веток и распыляют неподалеку от спящих стай зверей. То же самое они сделали с нами. То есть встали с ветряной стороны, распылили порошок, который мы вдохнули во сне и в итоге отключились…

— Что ж, теперь все встало на свои места, — говорю, посмотрев на циклопа с некоторым уважением. — Только вот одно меня коробит… Скажи, Зуг, почему ваши сородичи «били вас и кусали»?

— Кровожадные стали, — объяснил циклоп. — Мы жили, как вы, как люди, но кровожадными стали, как звери, люди стали нас убивать, а мы стали убивать их, но потом наши стали убивать своих, не отличать их от людей. Мы убежали, чтобы нас не убили люди, свои или кровожадность.

— Кровожадность? — вопросительно смотрю на рыцаря.

— Жажда крови, — объяснил он, еще больше помрачнев.

— Ты хочешь сказать, все ваши родичи были одержимы жаждой крови и кидались не только на людей, но и на своих? — спрашиваю у циклопа.