Ирина Котова - Королевская кровь

Тем временем шушуканье закончилось, и матушка исчезла меж высоких полок, до потолка заставленных книгами. Вернулась она не скоро, так что Энтери даже успел пролистать пару журналов и увидеть достаточно занимательного. Чего стоит только материал под названием «Панорамы континентальных столиц». Фотографии огромных многоэтажных городов создали в нем ощущение легкой паники — сколько ж он все-таки провел в горе?

Язык он понимал через раз, слишком много упрощенных, измененных или вовсе непонятных слов, но упорство и любознательность заставляли листать один журнал за другим, впитывая образы нового мира.

Матушка Вилайтис наконец-то вынырнула из библиотечной тени, неся в руках несколько тоненьких книг и один толстенный талмуд. Талмуд называется Эн-ци-кло-педия Сов-ре-менн-ного Ми-ра и предназначена в подарок Энтери. Он поблагодарил, поклонившись и прислонившись лбом к запястью Матушки, в знак уважения. Не забыть бы спросить, что такое энциклопедия, вдобавок к тысяче других вопросов — например, о живой картине, на которую смотрели старички на улице.

Остальные книги были предназначены для Таси, в том числе — «Легенды гор» и «История Государства Рудлог». На первой книжечке были изображены горы и летящие среди гор драконы, похожие почему-то на страшненьких головастиков с крыльями. «История про то, как ящеры зловредныя в камень заключены были», — прочитала девушка и с опаской посмотрела на возлюбленного. Он спокоен, только в уголках губ, могущих быть и нежными, и умоляющими, прорезались жесткие складки.

— Ну это мы потом почитаем, — поспешно сказала она, убирая книжку в большую сумку. — Вот, смотри, — она провела пальцами по оглавлению второй книги. — Список королей с датами правления. Как, ты говоришь, звали того, с кем вы воевали?

— Седрик Иоанн Рудлог, — сквозь зубы произнес имя бывшего друга Энтери, и ему, несмотря на прошедшее время, сколько б его не было, снова стало очень больно.

Тася быстро провела пальчиком вверх по табличке с именами монархов, датами правления и кратким перечислением свершений, от нынешнего времени к древности.

— Тааак, сейчас у них короля нет, ранее была Ирина-Иоанна, Константин-Иоанн, Даниил-Иоанн, вот же ж, и чего они все Иоанны, интересно?

— Так звали их первопредка, — ответил Энтери, напряженно следящий за пальчиком Таисии. Каждое движение вверх — еще поколение минус, а то и два, если монарх отличался отменным здоровьем. Поколение, ушедшее для драконьей расы в небытие.

— Ага, вот! Седрик-Иоанн, он же Змееборец. Ну надо же!

Однако Энтери и сам уже увидел даты правления Седрика — 4257–4301 от т.ж. Долго ж он жил, интересно, мучили ли его кошмары, или он спал спокойно и без всякого сожаления? А сейчас 4762 год от т.ж., как говорит Тася. Что такое Т.ж. — «творение живого» — он знал, так отмечались года и в их время, и эта связь времен, как и сочувственно сопящая девушка рядом каким-то образом удержали его от позорной истерики из-за осознания того, что прошло целых 500 лет, ведь война случилась через 3 года после коронации Седрика. Он уже трижды должен был умереть, и на Земле уже должны были жить его праправнуки.

Обратно они едут в сумерках, потому что чем ближе к югу, тем раньше темнеет. Хижина стоит с темными окнами, но с приходом людей оживает, наполняется теплом и светом. Девушка усаживает дракона за стол, сама хлопочет вокруг него, выставляя приготовленные утром кушанья. Застарелый драконий голод заявляет о себе громче потрясения, и вот уже Энтери по привычке уминает тройную порцию рагу, запивая его из огромной керамической кружки ароматным и сладким горячим чаем. Сама Тася садится напротив и, положив щеку на ладонь, внимательно и печально смотрит на любимого своими чудесными глазами.

Когда ее персональный ископаемый дракон наедается, женщина на пару минут выходит из дома, а потом, нагруженная стопками полотенец, простынок и каких-то загадочных вещей, зовет его за собой.

Двигаться не хочется, хочется лечь и все обдумать, а может и пожалеть себя — только так, чтобы любимая не видела, ведь какой мужчина хочет показаться в минуты слабости? Но Таисия непреклонна:

— Пока ты мой пациент, слушайся меня!

— А потом, когда выздоровею? — Энтери выходит за ней из дома и улыбается, так забавна она сейчас, когда командует.

— И потом, — она наставительно поднимает палец вверх, изящно маневрируя со своей высокой стопкой между деревьев. Они поднимаются куда-то в гору. От попытки отобрать и понести она ругается, потом мол натаскаешься еще, не переживай, возможностей будет много.

Идут они недолго, может, пару минут, и внезапно в запахи хвои и листвы вплетается родной, свежий и ласковый, как запах матери — запах близкой теплой воды.

Девушка и ее дракон выходят на маленькую, белую от соли террасу, над которой стоит дымка. Терраса размером с три их дома, и в ней — цепочкой несколько каменных углублений с водой разной степени нагрева. Горячая вода бьет прямо из скалы, и купаться в самой близкой к источнику чаше нельзя, сваришься. Зато четвертая как раз подходит, чтобы отмыть давно не мытого дракона. Что там эти обтирания, даже самые тщательные, баловство одно.

Тася командует раздеваться, и Энтери подчиняется, одновременно наблюдая за ней. Девушка стоит к нему вполоборота, натягивает широкую рубаху, и уже под ней скидывает платье и белье. Однако он успевает увидеть и стройные бедра, и круглую попку, и с каким-то веселым предчувствием думает, что купание будет тяжелым.

Он же раздевается донага — чего стесняться, чего она там не видела? И, медленно, кайфуя от ощущений, заходит в воду. Она тепленькая, вкусная — прямо из недр земли, целебная, и он пьет ее горстями, пока его будущая жена в смешной широченной рубахе, в которую ее четырежды можно обернуть, заходит в воду.

Коварная водица приподнимает полы рубахи, Тася розовеет и мгновенно плюхается в воду, а Энтери мечтательно улыбается.

В чаше удобный выступ, где можно посидеть, и они, откинувшись на пологий каменный склон естественной ванны, долго отмокают, обнявшись. Проклятая рубаха кажется неуместной, тяжелой и очень мешает им обоим. Энтери играет с пуговками, расстегивает сверху одну, другую, но его останавливают, поворачивают к себе спиной и начинают яростно скоблить, отмывая дракона набело.

Тася трет его сзади мочалкой, стараясь не думать о том, как привлекательно его тело. Энтери такой огромный, что она со своим немаленьким ростом достает ему до плеча. Он еще очень худой, но спина и руки уже бугрятся мышцами и жилами, и на его коже проступает чуть заметный орнамент, который едва-едва светится в темноте.

Девушка проводит пальцем по тонким светящимся линиям.

— Что это такое, Энти?