Геннадий Адамович - Пояс Рода

Как бы было хорошо, чтоб были все воины язычники. У них у всех примерная схема, взятая у почитателей Одина — попадание в Валгаллу. В скандинавской мифологии загробное царство избранных, то есть принявших достойную смерть в бою воинов, описывается как гигантский зал с крышей из позолоченных щитов, которые подпираются копьями.

Дверей в Валгалле всего 540, а когда грянет последняя битва — Рагнарек — по зову бога Хэймдалла из каждой двери выйдут по 800 воинов. До той же поры каждое утро воины облачаются в доспехи, берут в руки оружие и рубятся насмерть. К вечеру павшие в бою воскресают, их отрубленные конечности отрастают заново, и все садятся за столы пировать с обильными возлияниями. Ночью к воинам приходят прекрасные девы, чтобы ублажать их до утра.

У христиан, применительно к нашим местам другое. Монахи и рыцари мыслили свою жизнь как войну со злом. Оружием их была молитва, которую они исполняли вполне воинственно. Вдохновлённые идеей, в Первый Крестовый поход пошли не только миряне, но и священники, наравне с другими мечом изгоняющие неверных из Иерусалима.

Развитие идея священной войны получила при папе Григории VII (1073–1085), найдя широкий отклик в среде рыцарства.

Но оно полностью совпадало с представлениями язычников! В сознании современников убийство неверного не нарушало заповеди «не убий», поскольку язычники рассматривались лишь как скот для заклания.

Ага. Так, значит, и разницы особой нет. Ну так и хорошо.

Насчет места — так он от гуляк слышал, что по преданию, когда на Хортицу (Сечь) ступал настоящий казак, то земля под ним содрогалась. Стоп. А ведь раз такое было, только земля не раз содрогалась, а чувствовались постоянные толчки. И все это на площади не более 10 м в окружности, маленьком холме, на реке Хопер, не далеко от Борисоглебска.

Там как раз был лагерь восточной школы Хранителя. Пришлось успокаивать занимающихся, объяснять, что под ход холмом захоронен известный скифский или сарматский воин. Как тогда успокоили эти толчки? Да очень просто. На холме и вокруг его устроили ночную тренировку, после которой оставшиеся инструктора просто помянули всех погибших здесь воинов, не забыв при этом вылить немного спиртного на землю. Правда, на следующий год почему-то изменили постоянное место проведения летнего лагеря.

Хранитель думал. Это должно быть похоже на то, как он учил российских родноверов «Дзяды» праздновать. Они-то с понтом даже документ ему, Хранителю, выдали (смешные, да?), который признавал за ним право на обучение данной науке. Сами они теперь постоянно их празднуют, судя по приглашениям и отчетам, размещенным на их сайтах.

Вспомнился один из разговоров с Воинствующим Волхвом, из которого стало ясно, что они практически не соблюдают те основные элементы ритуала, про которые им говорилось. Вначале Хранитель впал в бешенство. Затем успокоился, поскольку понял — есть общий, традиционный вариант празднования, основанное на поминании СВОИХ СОБСТВЕННЫХ предков, а им надо праздник, в котором может участвовать любой человек. Если так разобраться, то как мы можем знать их, предков всех своих? И не смыкаются ли где-то все роды?

Мысль была слишком глобальной. Хранителю показалось, что его заносит. Да просто они переделывают ритуал под свои цели — с каким-то религиозным уклоном, для зрелищности, да чтобы во главе волхв стоял, а лучше и не один. Вот и выдумывают разное.

Потом, успокоившись, он пришел к мнению — а ведь Воинствующий Волхв молодец, он из праздника традиционного, народного, сделал, или как бы воссоздал классическую тризну по погибшим, характерную для любой воинской дружины.

Вот как это выглядело в его интерпретации. Для праздника участники, все мужчины — воины, рассаживались вокруг костра, при возможности вырывался своеобразный ров в форме кольца. Снаружи, лицом к центру садились воины, ноги опускались вниз, а земля, набросанная по краю к центру, накрывалась плащом или чем ни будь другим. Это был стол для тризны.

Такое расположение позволяло все время контролировать территорию за спиной участников мероприятия. В центре устанавливался котел для приготовления ритуальной пищи и бочонки с хмельным для поминания.

Еду готовили взятые в плен женщины и раздавали ее участвующим в тризне. Вел тризну руководитель отряда. В соответствии со сложившимися в отряде традициями, поминали не только погибших недавно, но и всех погибших воинов. И, что важно, не только своих, а и чужих.

В принципе, и христиане так делают, если отбросить внешнее.

Вот именно это, «поминание всех погибших воинов», как раз и подходило. Ведь в дружине, особенно профессиональной, были представители разных народов и верований. Как-то ж выработалось традиция поминания ВСЕХ павших в бою, от которой они не отходили.

Правда, в предложенной Воинствующим Волхвом схеме праздника кое-что Хранителю казалось нужным изменить, а в общем и целом…

Но закралась мысль, а что он, такой самый умный? Ведь до меня их пытались утихомирить, да видно ничего не получилось. Необходимо еще, что-то. Надо покопаться в первоисточнике — поминальном, родовом празднике.

В тризне — огонь, пир, состязание, да все, что нужно воину. А здесь нужно прекратить их развлечения. Значит, нужно успокоение. И как бы само собой вспомнились слова старого заговора:

Так может быть, это и есть подсказка. Что там, в народной традиции поминания о воде есть? А есть, оказывается, специальный ритуал «парения» дедов. Решено, добавим его, и посмотрим, что получится.

Значит, надо собрать нужную дружину. Хотя есть же восточная Школа, а ее ученики, чем не воины? И им развлечение, с мистическим подтекстом.

Собрал лагерь в заповедном месте, сославшись, на то, что уже стар и больше не хочу спать в палатках. Все обставилось как надо, провел на христианского Илью или в народе Перуна, тризну.

Поминание прошло на ура. Земля тряслась, огонь горел, еда получилась, напиток хмельной удался. Но не это запомнилось участникам.

Как и планировалось, затопили баньку перед тем как идти на тризну. Нагнали температуры всего градусов 60, так посоветовали местные, ссылаясь на обычную практику топления бани для дедов.

В конце тризны Хранитель взял специально выставленную для павших воинов еду и питье, помощники собрали золу, и со словами: «Славные воины! Поели, попили, а теперь помыться в баню идите», оставил все в натопленной бане, а помощники начали сеять взятую из костра золу по всем полкам и полу парилки, отступая к двери. Затем парилка была заперта снаружи, как и сама баня.

С раннего утра всем участникам тризны не спалось. Хотелось узнать — приходили приглашенные париться или нет. А тут Хранитель видимо специально, не выходил долго из своей комнаты, хотя все слышали, что он не спит. Наконец то, вышел и все бросились открывать баню.