Гарри Тертлдав - Возвышение Криспа

Тени в саду становились длиннее. Вино ударило Криспу в голову. Он зевнул. «Раз мне не нужно ухаживать за их величествами, можно пойти соснуть, – подумал он. – Если будет на то воля Фоса, утром, когда я проснусь, боль немного утихнет».

Он вошел в свою спальню, обливаясь потом от вина и влажного летнего зноя. Слишком жарко, чтобы спать в одежде, решил Крисп и стащил с себя тунику, как ни пыталась она прилипнуть к, телу.

Он все еще носил на цепочке амулет из халцедона, подаренный Трокундом, и золотую монету. Крисп снял цепочку, взял монету в руки, уставился на нее долгим взглядом. В последние пару лет он мало задумывался о том, что означал подарок Омуртага; несмотря на свою близость к императорской власти – а может, именно благодаря этой близости, – Крисп не помышлял о том, чтобы ее захватить.

Но раз для Анфима не существует иных-законов, кроме собственных капризов… Что же делать? Выполняй император свой долг, как положено, Евдокия, Домок и их дети были бы живы сегодня. Криспом снова овладела ярость. Если бы Анфим его послушал, все было бы отлично! Но Автократор не просто отказывался править – он никому не давал править вместо себя. Из-за этого на головы близких Криспа и обрушилось несчастье.

А монета… Какая тайна запечатана в этом золотом? Крисп точно знал, что по натуре он не убийца. Если единственный путь к трону лежит через убийство Анфима, подумалось ему, Анфим останется Автократором до глубокой старости. «Не говоря уже о том, что халогаи изрубят на мелкие кусочки любого, кто покусится на жизнь императора», – добавила прагматическая часть его разума.

Гляди не гляди на монету – все равно ничего не поймешь. Крисп снова надел цепочку на шею, рухнул на мягкую перину, принадлежавшую когда-то Скомбру, и провалился в сон.

Наутро его разбудил звон серебряного колокольчика. Крисп машинально встал, подчиняясь ежедневной рутине. Оделся, влез в сандалии и пошел к императорской спальне. И только когда он увидел улыбающегося Анфима в постели рядом с Дарой, память о вчерашнем вернулась сокрушительным ударом.

Криспу пришлось отвернуться на миг, чтобы не выдать своих чувств.

– Доброе утро, ваши величества, – произнес он бесстрастно.

Дара опередила мужа:

– Я опечалилась вчера вечером, услышав о твоей утрате, Крисп.

Ее искреннее сочувствие немного смягчило Криспа.

– Спасибо, ваше величество, – ответил он с поклоном. – Я тронут, что вы вспоминали обо мне. – Они и раньше играли в эту игру, обмениваясь многозначительными репликами прямо перед носом Анфима. Дара еле заметно кивнула, давая понять, что уловила намек.

Император тоже кивнул:

– Сочувствую. Крисп. Надо же, как не повезло! Жаль, что ты не заставил своего – зятя, если я не ошибаюсь? – переехать вовремя в город.

– Я пытался его уговорить, ваше величество. Он не захотел. – Криспова спокойствия хватило ровно на две фразы. Голос его сорвался на крик:

– А мне еще больше жаль, что вы не сочли нужным защитить границу! Тогда мой зять прожил бы свою жизнь как хотел, не боясь набегов с севера!

Анфим нахмурился:

– Слушай, любезнейший, не говори со мной в таком тоне!

– Благим богом клянусь, мне давно надо было вправить тебе мозги! – выкрикнул Крисп. Он и сам не заметил, когда потерял терпение, но что потерял – это точно, причем потеря была безвозвратной. – Давно пора было пнуть тебя под зад! За то, что твой драгоценный член и брюхо для тебя дороже империи!

– Замолчи сию же минуту! – так же громко крикнул Анфим. Не обращая внимания на свою наготу, Автократор спрыгнул с кровати, встал нос к носу со своим вестиарием и погрозил ему пальцем. – Заткнись, я сказал} – Попробуй, заставь меня! Ты же слабак! – тяжело дыша, ответил Крисп. – Да я тебе запросто хребет переломаю о колено!

– Давай-давай, – откликнулся Анфим. – Тронь меня хоть разок. Тронь своего императора. Посмотрим, сколько ты выдержишь потом под пытками. Думаю, на пару недель мы их растянем.

Крисп плюнул Анфиму под ноги, точно отрекаясь от Скотоса.

– Ты только и можешь, что прятаться за свой титул! А выполнять свои обязанности, которые он налагает, не хочешь!

Анфим побелел.

– Вспомни Петрония, – прошипел он страшным шепотом. – Клянусь, ты ему позавидуешь, если не прикусишь свой язык!

– А я про Петрония и не забывал! – резко бросил в ответ Крисп. – Думаю, империи пошло бы на пользу, если б он скинул тебя с трона. Он…

Автократор проделал руками какие-то лихорадочные пассы. Крисп внезапно почувствовал, что не может говорить; голос у него пропал, губы одеревенели.

– Ты все сказал? – спросил Анфим. Крисп понял, что кивнуть он может. Но не захотел. Улыбка Анфима была такой злобной, какой даже Петроний не одаривал Криспа. – Советую тебе признать, что ты закончил. Или тебе хочется испытать, сможешь ли ты обойтись без дыхания так же, как и без речи?

Крисп не сомневался, что император говорит серьезно и вполне способен привести свою угрозу в исполнение Он кивнул.

– Так, значит, закончил? – снова спросил Анфим. Крисп кивнул еще раз. Император шевельнул левой рукой, бормоча себе что-то под нос:

– Ты снова обрел дар речи. Однако я тебе советую – вернее, приказываю! – не пользоваться им сейчас в моем присутствии. Убирайся!

Крисп повернулся, дрожа от ярости и такого страха, какого доселе не испытывал. Он никогда не думал, что сможет по-настоящему рассердиться на Анфима; благодушный характер императора надежно защищал его от людской злости. А уж о том, чтобы его испугаться, даже думать было глупо. Анфим был фигурой комической, вызывавшей смех, а не страх. До сих пор. Ибо до сих пор Анфим ничем не выдал, что изучил науку магии настолько, чтобы стать опасным.

В дверях Крисп чуть не налетел на кучку евнухов и горничных, которые, широко раскрыв глаза, слушали его перепалку с императором. Они расступились перед ним, словно перед прокаженным. Да он такой и есть, подумал Крисп; немилость Автократора сродни смертельно опасной болезни.

Дойдя до спальни, Крисп захлопнул за собою дверь. Что было сил ударил по стене, так что заныла рука. Потом воспользовался своим новообретенным даром речи, проорав несколько непечатных слов. Он не мог с уверенностью сказать, проклинает ли императора или свою собственную опрометчивость. И то и другое, скорее всего; а главное, все без толку.

Эта трезвая мысль наконец уняла бешенство. Крисп сел на краешек кровати и закрыл лицо ладонями. Раз уж он не собирался восставать против Автократора, надо было держать рот на замке. Да и как тут восстанешь? Особенно если хочешь потом уцелеть?

– Дурак! – обругал он себя в сердцах, имея в виду более грубое ругательство, которое выкрикнул чуть раньше.

Ну а раз он дурак, то придется и дальше вести себя по-дурацки. Спустя несколько минут Крисп вышел из спальни и спокойно, насколько мог, приступил к выполнению ежедневных обязанностей – тех, что не имели непосредственного касательства к Анфиму. Слуги говорили с ним испуганно и вполголоса, но все-таки говорили. А шепот за спиной – что ж, он мог сделать вид, будто не слышит его.