Алексей Переяславцев - Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

— Пап, расскажи, как тебя ранило. То есть: вы, видимо, допустили ошибку. Какую?

Отец явно не жаждал расспросов:

— Зачем тебе знать?

Тон моих слов был наполнен серьезностью по самую горловину:

— Что бы не повторять промахов… твоих и старших драконов.

— Ты вроде как не полутысячник.

— Я готовлюсь стать им.

— Что ж, проверим. Карты у меня нет, так что слушай внимательно…

Через десяток минут все стало понятно. Выступ линии фронта. Начальству захотелось его срезать. Как же это намеревались осуществить?

— У нас было две сотни, и мы шли с южного фланга. Но нас ждали!

— Пап, ну это же просто. Лобовое наступление можно считать бессмысленным, учтя заболоченную местность у крайней западной точки выступа. Осушать магическим средствами можно, но тогда не останется энергии на поддержку самого наступления. Только и остается, что нанести фланговые удары. Ну, а командующий противника знал местность не хуже вашего и просчитал направления ударов. А то, что они будут: это их разведка должна была выяснить и доложить. Скрыть такое скопление сил — а драконов в особенности — вряд ли возможно. Вас ждали, ясное дело. И потом…

Сначала я замялся, но потом решил рискнуть.

— …думаю, что конница и пехота с места не сдвинулись, когда вы пытались разобраться с магами противника.

Отец сощурился.

— Почему ты так предположил?

Я очень не сразу ответил. Первое, что пришло в голову: командующий решил пожертвовать драконами или их частью при подавлении вражеских огневых точек — ради сбережения сил своих магов. Ну и прочих наземных войск. Но как раз этого говорить не стоило, и потому в ход пошла другая версия:

— Понимаешь, пап, драконы как военная сила и войско, скажем, магов — они управляются по — разному. И наладить их взаимодействие, как представляю, очень сложно.

О возможности прямого саботажа с той или другой стороны я, понятно, не упомянул, хотя мысленно не исключил. На Земле такое бывало, и не единожды.

— Ну хорошо, вот вы пошли на предполагаемое местонахождение противника. О, кстати: как звучал приказ?

— Обыкновенно. Подавить любое сопротивление в позиции такой‑то. Ожидается противодействие щитами третьего класса, поэтому применять 'Воздушные кулаки', 'Водные стрелы', 'Огненный дождь'. Никаких сверхмощных заклинаний.

— И чем вас встретили?

— Я, понимаешь, шел впереди. И увидел, что количество магов на участке прорыва очень велико. И среди них были даже с желтыми лентами.

— И ты сразу понял, что…

— Только дурак бы не догадался. Потому и шел первым, чтоб успеть дать знак своим в случае чего. И просигналил 'Всем отступать'. Но по нам тут же дали 'Ледяными брызгами', а увернуться я не успевал.

— Потери среди десятка?

— Одному воину прилетело по передней лапе, это сам видел. Но чем дело кончилось, даже не знаю. Потому что больше всех получил я сам. От крыльев не было толку, поэтому уходил на чистой телемагии, ну разве что хвостом подруливал. Почувствовал, что не дотяну до своих, приземлился и бегом… Со сломанным крылом удовольствие небольшое. Правда, за мной лишь попытались гнаться, но увидели, что не успеют, и отстали.

— А дальше?

— А дальше почти сразу в лапы целителям.

— Стоп, с этого места подробнее. Что они делали?

— Надавливали когтями там и сям… тоже удовольствие небольшое… еще тихо посовещались, потом сказали, что, мол, перелом какой‑то там кости, взялись вдвоем и вытянули мне крыло. Вот эту операцию лютому врагу лишь пожелаю. Помогли сложить крыло и прижать к боку, сказали: 'То, что заживет — ручаемся, но летать, скорее всего, не сможете'. Еще мазью намазали и велели денек лежать тихо, а крылом не двигать ни в коем случае. А там мама прилетела.

От слов я удержался, но гребень и хвост выдали мое мнение об этих целителях. Отец продолжил:

— Это еще ничего, а в других десятках побило многих. Думаю, что половину всех драконов… того… ну, если считать и тех, кто выбыл по ранению.

Потери изрядные. Но так и осталось неясным: то ли это подстава, то ли разгильдяйство. Значит, придется уточнять.

— Я еще буду тебя расспрашивать. Но пока что выздоравливай. А, да: когда все заживет, мне, вероятно, придется потратить еще с недельку. Какие‑нибудь там неточности в конструктах. Опять же зарасти может чуть неправильно.

Про эту возможность в курсе магии жизни не говорилось. Но я предположил, что работа студента (даже не бакалавра) просто обязана включать в себя ошибки и недоделки. И их придется исправлять мне, потому что наставников рядом не наблюдается.

И еще один вывод: бакалавру даже и пробовать нельзя лечить на таком уровне. И не по недостатку знаний. Лечение, которое я проделал, доктор магии жизни оценил бы, самое большее, в золотой. Конечно, при условии, что больной сам придет на прием. И трудозатраты составили бы примерно два часа и точно не больше трех. У меня же уйдет часов тридцать, а это чуть больше трех сребреников в час. Да еще прибавить расходы на кристаллы, потому что без них ни один бакалавр не вытянет нагрузки. В сумме бедолага заработает на хлеб и воду. Сыр уже под вопросом.

А на следующее утро в школе случились события, давшие пищу для размышлений. И стоило себя отругать, потому что такое можно было предвидеть. Больше того: на Земле это обязательно произошло бы.

Харрф числился в первой десятке учеников, а по телемагии даже в пятерке. На занятии по ней он неожиданно для всех одноклассников поднялся на высоту, развернул крылья, пролетел на них совсем немного, потом тормознул, сложил крылья и приземлился по всем правилам.

Наставник пришел в ярость. Много позже, прогоняя случившееся в памяти, я подумал, что гнев был наигранным: Змей вполне мог предвидеть выходку Харрфа. Как бы то ни было, в голосе у Леррота прозвучал такой тяжелый металл, что вся группа 'Рамштайн' принялась бы напрашиваться в ученики:

— Главное отличие нас, драконов, от людей не в том, что мы умеем летать, а в дисциплине, от носа и до хвоста. Ты пренебрег запретом на крылья. Получай!!

'Воздушный кулак' ударил почти рядом с дракончиком. Эхо от грома повторилось раз пять. Непослушный ученик отлетел в сторону и поднялся на ноги отнюдь не сразу.

На этот раз в голосе наставника содержался чистый лед:

— Советую подумать о своем поведении. Оценка за сегодняшнее упражнение — 'провально'.

Ученики впечатлились. Но тут же на их головы свалилось еще одно впечатление, много сильнее.

На соседней площадке шел урок для шестиклассников. Они уже летали. Внимание привлек громкий голос их наставника, хотя разобрать слова вряд ли кто мог. Многие повернули головы в эту сторону. Уже потом опрос среди команды показал: никто так и не смог углядеть, в чем было нарушение дисциплины. А оно было.