Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте. Трилогия

Удар раскрытой ладонью по лицу — меня отбросило на несколько метров, а пинок ногой под ребра завершил наказание за недостаточную проворность. Ауте, больно-то как! От следующего удара я увернулась, но долго так продолжаться не могло. Надо срочно...

Идея осенила внезапно, приступом поистине панической гениальности. Надо просто в сновидении создать что-то, с чем они и в реальности не смогли бы справиться, и насмерть заблокировать для непрошеных гостей контроль над моей реальностью. В Ауте весь этот бред про сны. Пусть попробуют разобраться с происходящим, если я буду твердо уверена, что все взаправду.

И прежде чем успела подумать или испугаться, я выпустила то, что навсегда стало ассоциироваться в моем разуме с неконтролируемой силой: Вероятностный Шторм.

И, признаюсь честно, учителя потеряли для меня всякий интерес. Все силы, все внимание сосредоточилось на том, чтобы не быть уничтоженной запущенной мной же самой вакханалией. Держусь, держу-усь... А-а, Ауте! Просыпаюсь!

Я скатилась с кровати на пол, больно ударившись локтем и беспомощно путаясь в собственных крыльях. Правая сторона лица пульсировала и саднила, обещая появление грандиозного синяка, легкие горели, каждый вздох вызывал приступ боли в ребрах.

Рядом кто-то выпустил сен-образ, здорово напоминающий ругательство. Я подняла голову.

Кесрит тор Нед'Эстро вставала из кресла, ворча себе что-то под нос, потирая ссадины на руках, скрывая проплешины в волосах. Раниэль-Атеро, висевший в своей любимой летучемышиной позе под потолком, грациозно спустился на пол. Этот, в отличие от нас обеих, выглядел свежим, отдохнувшим и идеально причесанным, будто действительно последний час спал сном праведника.

— Моя Хранительница, — прошипела Кесрит, всеми оттенками ауры показывая, что на самом деле у нее на языке вертятся отнюдь не столь вежливые слова. — Вам не кажется, что последнее было несколько излишне... крутой мерой?

— Но я же победила, — неуверенно попыталась возразить я.

— Да ты нас чуть не угробила! — взорвалась самозваная учительница. Я виновато втянула голову в плечи. Раниэль-Атеро успокаивающе поднял руку.

— Не сердитесь, мастер. С Антеей всегда так — девочка не знает пределов собственной силы. Обучать ее — все равно что танцевать с Ауте: захватывающе, но опасно.

— Захватывающе? Какое, в Бездну, захватывающе? Это была тренировка, а не битва! Какого демона она под конец привязала нас к сновидению, не позволяя выйти?

У меня горели уши.

— Но вы же сами сказали, что так надо делать, если хочешь справиться с противником.

— Ты едва нас не убила!

— Но вы же полные Мастера. Вы не могли погибнуть из-за такой ерунды.

Раниэль-Атеро расхохотался. Кесрит беспомощно развела ушами. Я же была озадачена: неужели они хотят, чтобы я поверила, что чуть было не уделала двух специалистов на их собственном поле?

— И вообще, вы первые начали пинаться. — Я опасливо пощупала свои ребра. — Тренировка, называется...

Учитель покачал головой и поднял на меня сапфировые, полные смеха и силы глаза. Его древность окатила, как прибойная волна, накрывая с головой, сбивая с ног. И это существо я только что чуть не убила? Ага. Как же.

Он фыркнул.

— Неплохо, Антея. Почти хорошо. Но, во имя Ауте, ты должна обладать большим контролем над тем, что делаешь. Этот последний шторм ты не контролировала. Возможные последствия объяснять надо? — Он вдруг резко посерьезнел. — Valina, пойми... Нельзя вечно бросать в противников жуткими силами, природы которых ты сама не понимаешь, только затем, чтобы посмотреть, что из этого получится.

— Я... знаю, Учитель. Думаю, проблема в том, что у меня просто слишком много этих... сил.

Он опять расхохотался. Кесрит беспомощно возвела очи горе. Опять я что-то не то ляпнула.

— Думаю, на сегодня с уроком можно закончить. Продолжим завтра, в то же время. Может быть, попробуем поработать над проникновением в чужое сновидение, раз уж в своем у тебя слишком много сил. Мое почтение, Хранительница.

Мы обменялись формальными поклонами, и они удалились, обсуждая что-то между собой в таких головоломных сен-образах, что и думать было нечего пытаться подслушать. М-да. С добрым утром тебя, Антея. Вот и начался новый чудесный день...

Я покряхтела еще немного для порядка и, держась за ребра, отправилась к бассейну для утреннего омовения. В они царила тишина и почти потусторонний покой. Когда дома был Аррек, здесь никогда не было так тихо...

Не думать об Арреке. Ауте, я же вене. Я должна уметь вышвыривать из себя все нежелательное. Но это... это слишком глубокое, слишком личное. Такое просто боишься трогать...

Дошла до маленького озера, легла на поребрик, безвольно опустив руку в прозрачную зеленую воду. Этот зал всегда был моим любимым: можно бесконечно следить за переливами разноцветных бликов, отраженных водой, за движениями меняющихся теней в глубине. А можно закрыть глаза и на несколько коротких минут забыть о том, что тебя угораздило стать Хранительницей...

Ну ладно, ладно. Пожалей себя, раз уж так хочется. Помучайся виной перед невинно (ну и не совсем невинно) убиенными. Сколько их было? Ристы — это только последние в достаточно длинном списке. А до них... Ауте, похоже, я как то самое пресловутое оружие массового уничтожения. Не приближаться, опасно! Зашибет и не заметит!

Мои дела постепенно приходили в норму. Испортив все, что можно было испортить, запутав все оставшееся до состояния полной путаницы, я удалилась, оставив профессионалов искать выход из всей этой ситуации.

Профессионалы не подкачали. Эйхаррон, все в том же тихом и незаметном стиле, в каком он проводил всю свою политику, замял дело. О Круге Тринадцати и особенно о неком Криите никто так и не вспомнил. Разгром ристов правящие круги Ойкумены восприняли на удивление спокойно (что как-то само собой вызывало у меня ассоциации с верными заместителями, приставляющими тебе к виску бластер в качестве последнего аргумента). Общественность надрывалась, понося злобных пиратов. И, что особенно приятно, превознося разгромивших их героев. За кулисами поднятой шумихи чувствовалась тонкая и умелая режиссура. В которой смутно угадывался почерк Того-О-Ком-Я-Сейчас-Не-Буду-Думать.

На модифицированные дарай-блоками станции «Вулканос-VI» (а их, с учетом Аметистового Колибри и за вычетом той, что была заражена нейерино, набралось две штуки) наложил вето Эйхаррон. Ну, с учетом того, что эль-ин тоже вроде как принадлежат к сей структуре. На практике же обе дуры, каждая размером с небольшую луну, болтались неподалеку от границ физической аномалии, вроде как прикрывая порталы от дальнейших нападений. Разумеется, Зимний принял оч-чень серьезные меры, чтобы нападений со стороны самих крепостей нам тоже не нужно было опасаться. Найденных в недрах крепостей пленников (они же персонал, они же подопытные кролики для медицинских экспериментов, они же тюремщики и члены семей) не долго думая зачислили «временными эмигрантами» в Оливулскую империю, имеющими в будущем неплохие перспективы получить гражданство. Как я уже говорила, империя без особых трудностей принимала «не таких». Самого Колибри, например, уже записали в «свои».