Олег Северюхин - Беги, Василич, беги!

Княжий терем был самым большим в городе, да иначе и не могло быть. Все-таки город-крепость, высокий тын как вокруг святилища, ворота, вооруженная стража и княжий терем тоже был за тыном как наблюдательный пункт при обороне крепости.

Стража нас не задерживала, потому что начальники знали Гудыму и привыкли к его фигуре с посохом и маузером в деревянной кобуре, болтающейся на боку. Ему бы еще буденовку на голову, ну прямо чистый комиссар из гражданской войны.

— Здрав будь, княже Владимир, — приветствовал Гудыма князя, — вот пришли мы по зову твоему, а это мой помощник, пришедший оттуда, — и он показал пальцем в небо, — зовут его Олег. А как здравие твое, князь, какие заботы мучают твою светлую голову?

При упоминании моего имени лицо князя нахмурилось. Вспомнились, вероятно, времена, когда брат его Ярополк правил в Киеве, Олег — в Искоростене у древлян, а сам Владимир в Новгороде. И пошла у братьев борьба за власть. Сначала начали воевать Олег и Ярополк. Дружина Олега была разбита, а сам он погиб. Владимир собрал большое войско, нанял варягов и разбил Ярополка. Ярополк сдался, но был убит Владимиром.

Люди этого пока не знают, но потом было крещение Руси и после этого крещения Владимир совершил столько преступлений, что впору его называть не Святым, а Окаянным. Но до этого мир еще не дожил.

— Садитесь, волхвы, — сказал князь, — послушайте, что мне гости иноземные сказывать будут, а потом выслушаю вас, что думаете об этом деле. Но учтите, это конкуренты ваши, поэтому будьте правдивы в высказывании всего того, что думаете, в рот мне не заглядывайте, будьте помощниками моими. Были у меня уже гости из Волжской Булгарии. Звали меня в ислам, обещали мне двенадцать гурий после того, как я рай попаду, а перед этим мне должны сделать обрезание и вино пить запретят. Отказался я категорически, разом закрыв себе азиатчину. Были у меня и хазареи и тоже с предложением делать обрезание и не есть свинину ни в каком виде. Да кто они такие, чтобы мне крайнюю плоть резать, не для того мне ее боги дали, чтобы кто-то обрезал. И кто они эти хазареи? Где они сейчас? Нету их. Бог раскидал их по всей земле, и они меня будут учить? Сегодня будет у меня диспут между греческими и римскими проповедниками. Надо что-то выбирать, а то с нашим многобожием нас в Европах разных шибко не жалуют.

Мы кивнули головой и сели на дальнюю лавку. Я потихоньку достал смартфон и сфотографировал князя Владимира, сидящего в высоком кресле, бояр и служек.

Внезапно в дверях в княжьи покои возникла какая-то суета. Дверь распахнулась, были видны толпящиеся люди, но никто не входил, как будто застряли там. Наконец, кто-то из служителей с нашей стороны навел относительный порядок и в дверь одновременно протиснулись два епископа, православный и католический.

Католический епископ был одет в шелковую черную рясу. На голове была шелковая шапочка-ермолка. В руке он держал длинные четки с четырехконечным латинским крестиком и перебирал их, шевеля губами.

Зато православный епископ был одет как на парад в парадный омофор из золотой парчи и на руках парчовые поручи. На голове парчовая митра, украшенная иконками и драгоценными камнями. На груди на толстой цепи висела дорогая панагия, а рядом на другой цепи висел большой шестиконечный крест. В руках у епископа был деревянный посох-жезл с золотым навершием и крестом.

Глядя на них, можно сделать естественный вывод о том, что разнаряженный православный епископ выглядел величественнее своего католического коллеги, что благосклонно было принято князем Владимиром.

Встав перед князем, они истово перекрестились, но православный епископ крестился справа налево, а католический — слева направо.

Диспут начался с заявления о том, что каждая, Православная и Католические церкви, почитают только себя единой святой, кафолической (соборной) и апостольской Церковью.

Затем с речью выступил православный епископ и заявил, что они не принимают католическую формулировку о символе о том, что Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына. Православные отвергают догмат о непогрешимости Римского папы и его главенство над всеми христианами, а также догмат о непорочном зачатии Девы Марии и Её телесном вознесении. Не принимаются учения о чистилище и о «сверхдолжных заслугах святых».

Католический епископ в своем выступлении так же остановился на различиях между Католицизмом и Православием. Нам мало разделять одну веру и таинства, — сказал он, — мы видим необходимость в едином главе Церкви — Папе. Мы считаем, что церковный брак заключается на всю жизнь и запрещаем разводы, а Православная Церковь в отдельных случаях разводы допускает. Католическая Церковь признает чистилище, где находятся души, предназначенные для рая, но еще не готовые к нему. И православные, молясь за умерших, предполагают, что есть души, которые могут попасть в рай после Страшного Суда. Мы считаем, что первородный грех не коснулся Матери Спасителя. И нет никаких противоречий с Православием о том, что Мария на Небесах пребывает душой и телом.

Затем дискуссия переросла во взаимные обвинения сторон, что у них вот так, а у нас вот так.

У католиков священников не может жениться по причине целибата, то есть обета о безбрачии, а у православных священник может жениться или же он постригается в монахи и тут тоже не до женитьбы.

В латинском обряде крещение совершается путем окропления, а в православном обряде, путем окунания в воду.

Православные причащают детей с младенчества, а у католиков к первому причастию дети приходят в возрасте семи-восьми лет.

У католиков Литургия совершается на пресном хлебе, а у православных на дрожжевых просфорах.

И уж совсем чуть не до кулаков дошло у епископов, когда они начали спорить об индульгенциях на отпущение грехов. А потом православный епископ вообще начал налетать на католического коллегу, обвиняя его в прозелитизме, то есть проповедовании своей религии на территории других людей. Словно дети лейтенанта Шмидта поделили территории, а католики нарушили конвенцию и заходят на чужую территорию.

Князь внимательно прислушивался к тому, что шептали ему на ухо толмачи, переводившие богословские высказывания и иногда одобрительно качал головой, а иногда просто смеялся и в восхищении хлопал себя по коленям.

По окончании дискуссии князь жестом пригласил Гудыму высказаться, но тот толкнул меня локтем и сказал, чтобы я сказал что-нибудь, так как он в религиозных вопросах ни в зуб ногой.

Я встал, откашлялся, поклонился князю и сказал, что католики и православные исповедуют и проповедуют по всему миру одну веру и одно учение Иисуса Христа. И даже если у них есть различия, то вера в одного Бога их объединяет.