Наталья Щерба - Быть ведьмой (Трилогия)

Ведьма даже не пикнула – наоборот, справившись с первым потрясением, она с любопытством разглядывала чудовище, так сказать, сверху, пользуясь недоступным для других преимуществом. На всякий случай обхватила один из шипов ногами, справедливо полагая, что так вести переговоры с явно недовольным драконом будет надежнее. И действительно, голова поднялась к ней – глаза у чудища оказались закрытыми.

– Когда сойдутся три символа в Круге Силы, – тихо прошипел дракон, – плюнь через левое плечо три раза. И смотри, ни на кого не попади – проклянешь зазря. Поняла? Все, поговорили.

Таня едва открыла рот, чтобы попрощаться, как была скинута на землю самым бесцеремонным образом. Недолго думая она вскочила и побежала назад.

И вовремя! Чудовище протяжно заревело, сметая последние остатки векового земляного хранилища и, сделав несколько новых ураганных взмахов, медленно поднялось над землей.

Внизу закричали, замелькали беспорядочные вспышки и взрывы – товарищество, наблюдая за удалявшейся громадиной, заметно осмелело: колдуны пустили в ход весь магический арсенал. Но было поздно: чудовище вновь взрыкнуло на прощание, не без затаенного ехидства, совершило еще один яростный взмах гигантскими крыльями и пропало меж белых облачных перин.

– Он тебе что–то сказал? – тут же подбежал к девушке полудух. – Что, Каве?

Вместо ответа она указала на развалины: гора словно разломилась надвое, образовав огромную котловину. Небо над ней дрожало и переливалось бледным радужным сиянием – кажется, гора явила магам сильное отрицательное пространство.

Полудух больше не спрашивал. Он одарил Таню радостным взглядом и направился к остальным, в нетерпении поджидавшим его.

Круг Силы решили разложить на помещавшейся в центре котловины каменной плите, плоской и черной, как уголь. Из камня до сих пор тянулся обрывок цепи, некогда сковывавший Великого Мольфара. В силу особой торжественности церемонии плиту покрыли черным бархатом.

Тане пришлось выдержать еще один допрос. Она поведала вкратце о своем разговоре с карпатским магом, опустив некоторые подробности личного характера и ту часть, где беседа шла о Золотом Ключе.

Впрочем, от нее быстро отстали. Три символа собраны – Дверь в Скале откроется. Чего еще желать? И Таню отпустили к зрителям под охраной полудуха.

Три хранителя вышли в центр, остальные окружили их кольцом, на расстоянии порядка десяти метров. Сам камень охраняла защитная линия – на случай, если кому–то захотелось бы совершить покушение на одного из участвующих в обряде Круга Силы.

Начал церемонию карпатский президент. Он медленно и торжественно положил на камень Скипетр. И остался стоять рядом. Таня приметила жадный взор, которым одарил Лютогор сей волшебный предмет. Видать, красивый золотой жезл, увенчанный граненым изумрудом, по–прежнему волновал властолюбивый ум предводителя диких.

Из–за плеча отца вышел Алексей. Золотой Венец карпатских князей в его руках дрожал и переливался сиянием изумрудных огней. Таня испытала новый приступ волнения. Скорей бы это все кончилось…

Младший Вордак осторожно положил корону на камень, в некотором отдалении от Скипетра. Таня перехватила мрачный взгляд, которым старший Вордак одарил сына. Лешка вжал голову в плечи. По–видимому, торжественность обряда тяготила его. А также напряжение, воцарившееся среди людей в котловине, где некогда возлежал Великий Мольфар.

И вот с другой стороны подошел Лютогор. Надменно усмехнувшись, он вытащил из–под плаща Державу и водрузил золотой шар на черный бархат, замыкая три символа власти в круг. Позади предводителя диких, сразу за защитной линией, тут же встали сыновья – Марк и Левий. Возле них столпилось около трех десятков человек, чуть далее – тени и полутени духов–телохранителей. Впрочем, со стороны карпатского президента людей было в два раза больше.

Решительный момент настал.

Сначала ничего не происходило. Но все ждали. Ждала терпеливо Татьяна, ждал полудух, ждали три хранителя. Все смотрели на Скипетр, Венец и Державу.

И вдруг три предмета вспыхнули разом – ярким и чистым, ослепительно–желтым пламенем.

Таня давно уже высмотрела бледные очертания Двери: узкой и длинной, с красивой закругленной аркой. По всей ее площади шли тонкие, замысловатые узоры, словно она была покрыта изморозью, а в центре зияла серым пятном бледная скважина. Никакого Ключа там не было, во всяком случае, издалека не разглядишь. Дверь в Скале медленно вращалась возле трех символов власти, почти задевая призрачным краем старшего Вордака – карпатский президент оказался к ней ближе всех. Таня сразу приметила, что Дверь находилась на том самом месте, где лежал дракон–маг. Кажется, до момента воссоединения Скипетра, Венца и Державы только Татьяна видела бледную, прозрачную тень Двери, да полудух – он тоже видел. Чародольский Князь даже послал ей заговорщицкий взгляд по этому поводу.

Когда пламя вспыхнуло, по узорам Двери словно побежали тысячи тонких ручейков раскаленной лавы. Как будто в готовую форму решили залить расплавленное золото. В один миг бывшая прозрачной и бесцветной поверхность воссияла сложной сетью узоров, бледная серая скважина в центре стремительно почернела. Магическая Дверь замедлила свое вращение и вскоре совсем остановилась.

Изумленный вздох прокатился по котловине: Дверь в Скале явилась людям.

Вордак подошел к Двери в Скале вплотную и осторожно тронул ее рукой. Дверь поддалась, чуть скрипнула, как настоящая, и приоткрылась.

Многократное «ура!» прокатилось по котловине, отразилось в небе и разлетелось над горами Карпат. Маги праздновали победу.

– Там Ключ! – воскликнул Лютогор, и его слова отдались в толпе разноголосым эхом. Старший Вордак не выдержал и вновь обернулся к Двери.

– Лешка! – предупреждающе выкрикнула Таня, одна лишь не спускавшая глаз с тех, кто продолжал стоять вокруг символов власти, честно исполнивших свое предназначение. Все остальные пялились на Дверь в Скале – сияющую и прекрасную.

Краем глаза Таня заметила незначительное шевеление правой руки Лютогора. Заслышав ее крик, предводитель диких оскалился: лицо его перекосилось, рука выпросталась для замаха, и в младшего Вордака полетел дротик. Тонкое, стальное жало.

Едва уловимым движением старший Вордак развернулся, сделал неимоверный прыжок и успел заслонить сына, дротик вонзился ему чуть ниже ключицы. Карпатский президент пошатнулся и упал на колени.

В следующую секунду Лютогор кинулся к Державе и накрыл ее плащом. Злорадно захохотав, словно обезумел, он выпрямился, кинул гневный взгляд и исчез.

– Отец! – раздался полный боли и отчаяния крик. – Папа!!!