Наталья Щерба - Быть ведьмой (Трилогия)

– Что? Тебе?! – Таня от смеха поперхнулась кофе. – Да ты маленький совсем.

– К твоему сведению, мне почти двадцать. – Лешка обиженно прищурился. – В мае будет, девятого…

– Да? – Таня по–настоящему удивилась. – Я думала, тебе сейчас восемнадцать, ну или даже… да неважно.

– Ну ладно, ростом я не вышел, – спокойно сказал Лешка. – Но вообще, у меня масса достоинств.

– Ага, и самоуверенность – первое, – Тане почему–то хотелось выместить неизвестно откуда появившуюся злость на приятеле.

– И чего ты–то расстроилась? – Лешка, как всегда, был слишком проницателен. – Ты прямо с лица спала, когда я тебе про эту Ружену начал рассказывать.

– Какую еще Ружену?

– Ах, ну да, забыл… Любовницу отца зовут Ружена. Ружена Мильтова – фу, язык сломать можно. Она из Венгрии. Профессиональная ведьма, даже слишком. С нами в замке живет.

– Да с чего ты взял, что мне это интересно? – удивилась Таня. Как ни странно, еще один глоток кофе вернул ей хорошее настроение. – Ты лучше расскажи, как здесь очутился, а?

– А вот так. – Лешка ухмыльнулся. – Я здесь по делу… Решил посмотреть на ваш выпуск в этом году. Вместе с отцом.

У Тани глаза полезли на лоб.

– Так твой отец будет здесь?!

– Он уже здесь, разговаривает с вашей наставницей, страшилой такой – как вспомню ее «белозубую» улыбку, так вздрогну… Сегодня вечером у вас будет экзамен.

– Уже?! – У Тани дух перехватило. – Почему так быстро?

– А я знаю? – Лешка передернул плечами. – Может, удобно им так… Я тебя не увидел и тогда пошел по следу, и вот я здесь.

– А как ты сумел различить мой след? – изумилась Таня. – Это опять что–то магическое и незримое?

– А это большая тайна. – Лешка гордо скрестил руки на груди. – Может быть, я тебе в свое время рассекречу, как это делается… А сейчас лучше скажи, как у тебя с превращением? Ты только ящерицей можешь?

Таня закусила губу.

– Угу, – мрачно произнесла она и проверила мысленную защиту–водопад. На всякий случай. Подумала, что чертик наверняка будет смеяться над ней.

– Да ладно, не буду смеяться, – тут же сказал Лешка, пряча улыбку.

– Ну как ты это делаешь? – На Таню опять накатила тоска. Так уже тренировалась мысли защищать, даже старая Олеша не может к ней пробиться, а чертику – удается.

– Я тебе после расскажу, почему так. – Лешка по своей давней привычке показал язык. – Если захочу, конечно.

– Это нечестно. – Таня тоже показала язык. Она подумала, что наверняка просто расслабилась. – Надо идти. – Девушка решительно встала. – Мне и так попадет за то, что я ушла самовольно… Кто же знал, что вы пожалуете.

– Ты не переживай. – Лешка поднялся – стульчики тут же исчезли. – Если мой отец решил приехать – значит, уедешь отсюда. До этого он о тебе ни разу не вспоминал.

– А сейчас что, вдруг вспомнил? – стремясь сокрыть истинные чувства, равнодушно спросила Таня.

– Да, вспомнил, – серьезно сообщил Лешка, убирая серебряный поднос – тот мгновенно исчез в воздухе. – Сказал, что надо бы проверить, как там наша Краюшка со своим браслетом поживает.

– Что?! Краюшка?!

– Ну это я первым придумал. – Лешка изо всех сил старался сдерживаться. – У тебя же такая смешная фамилия – Окрайчик… Но Краюшка еще прикольнее.

Не сдержавшись, Таня схватилась за браслет, намереваясь наслать на чертика хотя бы бурю с градом, но парень мигом исчез.

И пришлось Тане, неотомщенной, брести назад к домику, с тоской понимая, что она точно опоздала на утреннее занятие. Правда, на полпути она вспомнила о золотой монете – пришлось вернуться, спрятать находку в пояс и злиться еще больше.

ЭКЗАМЕН

Издали девушка заметила какое–то движение возле дома: явно приехали важные гости. Хлипкие воротца распахнули настежь, во дворе то и дело мелькали торопливые фигурки девчонок… Может, старой ведьме будет не до нее и девушке удастся избежать наказания?

– Где ты ходишь? – первой окликнула Таню Дашка. Глаза у подружки странно блестели, а пухлые щеки заливал лихорадочный румянец. – Сегодня ночью… – ей не хватило воздуха для сообщения всей новости целиком, – летим отсюда!

– Куда это летим? – удивилась Таня, но Дашка не успела ответить.

– Пани Окрайчик! Идите–ка сюда…

У девушки упало сердце. Голос старой ведьмы был слишком мягким, чтобы ждать от нее хорошего.

Но что еще хуже – рядом со старой Олешей стоял сам Мстислав Вордак. Последний окинул Татьяну знакомым долгим, прищуренным взглядом, от которого у девушки засосало под ложечкой и мурашки засновали по спине.

– Ты пропустила утреннюю пробежку, – строго сказала ведьма. – За это будешь убираться в доме сегодня… А пока иди, поешь.

– Вы слишком мягки, – неожиданно произнес Вордак, – за непослушание этой девушке лучше не давать еды. Тем более что от нее веет ароматом свежевыпитого кофе…

У Тани упало сердце: как он почуял? Ведь специально же прополоскала рот водой из ручья и сжевала кусок горькой и противной сухой смолы, чтобы никто не заметил.

Старая ведьма, довольно зло глянув на девушку, вдруг сильно побледнела:

– Ах да? Ну да… Но ведь экзамен ночью? Ей понадобятся силы…

– Никакой еды, – жестко повторил Вордак.

– Ясно, никакой еды, – пробормотала Олеша, опасливо косясь на Вордака.

У Тани появилось подозрение, что обычно волевая и жестокая ведьма сейчас теряется в присутствии Вордака, как маленькая девочка.

Больше Вордак ничего не сказал – ушел в сторону, где его поджидали двое хмурых незнакомцев в пыльных дорожных плащах и не в меру серьезный Лешка. Чертик даже виду не подал, что знаком с Таней. Девушка, преодолев робость, хотела было устремиться за Вордаком, чтобы все–таки поговорить о своей собственной судьбе, – она уже почти решилась на это, но ей тут же помешали – старая ведьма довольно цепко схватила за запястье.

– Нельзя приставать к господам, – прошипела она в самое ухо.

И конечно же Олеша не посмела ослушаться важного начальника: Таню тут же отправили в «хату» – скрести от вечной грязи пол, скоблить заслонку в печке, а потом – носить ученицам, разгоряченным занятиями на свежем воздухе, нехитрый обед: вяленое мясо, пшеничную кашу и соленые огурцы. Девушки всегда, даже при плохой погоде (не считая урагана или очень сильного дождя) ели на улице – сидели в два ряда за длинным, из грубо сколоченных досок столом.

На Таню, как всегда, косились – за что мол, опять эту наказали? – лишь Дашка наградила сочувствующим взглядом.

Вечером, когда девушке пришлось еще и ужин разносить – вареную картошку с настоящим сливочным маслом и маринованные белые грибы, она уже еле стояла на ногах и чуть в обморок не падала при виде пищи – такого богатого ужина в домике на горе давненько не было. Но Тане так и не дали поесть – Олеша строго следила за исполнением приказа.