Андрей Буревой - Одержимый. Книга пятая

Реально — хорошее место. Так посчитала и Хисса, явившаяся много позже. Она только увидела пруд — и сразу поспешила к нему, да давай туда — сюда ходить по берегу, нещадно ломая камыш, и высматривать — не водится ли какая рыбка там. А та — нет чтоб затихариться, да быстренько уйти на глубину, начала в наглую плескаться прямо перед носом у демонической кошки! Что вызвало у Хиссы закономерную реакцию — она, обрадованная, рванула ко мне. Рыбачка…

Ну что с ней сделаешь? Пришлось мне, несмотря на то что уже начало смеркаться, отправляться на рыбалку. И не одному, или там с Питом, а с призванной на подмогу Кейтлин. Нет, наглушить рыбы с помощью нестабильных стихиальных накопителей я и сам могу, да вот проблема — как затем добраться до неё?.. Пруд‑то это всё‑таки не какая‑нибудь крохотная речушка, сачком, пусть и на длинной ручке, не до всюду дотянешься. А лезть в воду нет никакого желания. Не лето чай. Хотя здесь и в самое тёплое время года купание совсем не то, что, к примеру, у нас в Кельме — южном море. Заскочишь только в манящую своей прохладой речку разок сгоряча — так мигом с визгом вылетишь обратно. Жуть как холодно, ага.

Конечно здесь вода должна быть чуток потеплей нежели в быстрой речке, но не так чтобы очень. Пруд‑то рукотворный… И образовался он благодаря тому, что кто‑то обстоятельно завалил каменюками один край глубокой ложбинки, перегородив таким образом русло бегущего откуда‑то с гор ручья. Так что водичка здесь отнюдь не парное молоко, отнюдь. На поверхности это ещё не так ощущается, а на глубине наверняка полная жуть.

В общем хорошо что удалось подбить Кейтлин на это дело. А то ведь она вполне могла проигнорировать мою просьбу о помощи в силу того, что отношения заметно ухудшились после злополучного пира наши. Я ж к ней последние дни и так и эдак подступался — а она даже гладиться не даётся. Такая вот беда…

Пробравшись вслед за торившей нам путь через камыши Хиссой на каменную насыпь — запруду, мы затеяли рыбную ловлю. Оказавшуюся настолько удачной, что словами не описать! Рыбы‑то в пруду оказалось видимо — невидимо! Только знай себе глуши, да ту что покрупней доставай из воды! Причём для этого даже магия оказалась не особо‑то и нужна. Оглушённую рыбу всё одно подносит течением к запруде, через которую перетекают излишки воды и журча стекают вниз, давая продолжение говорливому ручью. Хотя не зря я позвал Кейтлин с собой, вовсе не зря. Сам бы я, к примеру, всплывшего кверху пузом сомяру, огромного как какая‑то коряга, ни по что не вытащил бы на берег без её помощи.

Осчастливив эдакой добычей Хиссу, не преминувшую выразить свою благодарность облизыванием моего лица, в результате чего мне пришлось пару минут утираться рукавом куртки, мы вернулись в лагерь. Не с пустыми руками ушли конечно. Перед тем как оставить моего талиара трапезничать, наполнили отборной рыбой корзину, брошенную Гэлом и Даком. Они ж, чуть ранее, видя наши успехи, не удержались и решили подойти, дабы посмотреть на эдакую рыбалку вблизи. А для отвода глаз корзину прихватили. Вроде как по делу пришли, а не просто так. Да только дойти не сумели. Только на насыпь — запруду поднялись, как один был сбит с ног азартно мечущейся по ней туда — сюда Хиссой, а другой и вовсе, испуганно шарахнувшись в сторону — полетел в воду.

Такой вот у нас вышел чудный вечер. Мне понравилось. Да и Кейтлин, по — моему, тоже. Ибо она чуть оттаяла за время захватывающей рыбной ловли. Так что не зря умные люди говорят, что совместные дела сближают…

А много позже, когда уже практически все в лагере, за исключением конечно выставленных дозоров, улеглись спать, Хисса явила доказательство того что не зря я о ней так забочусь. Несмотря на то что я не отдавал ей посредством ментальной связи приказа сторожить нашу стоянку, демоническая кошка всё же взялась это делать по собственной инициативе. Иначе с чего ей будить меня предостережением о том, что к нам подбирается какая‑то тухлятина?

Я, правда, не сразу сообразил спросонья, что мой талиар подразумевает таким сообщением. Чуть погодя только дошло, что Хисса, с её чутким кошачьим обонянием, скорей всего воспринимает как тухлятину обыкновенную нежить. Похоже, мы по незнанию расположились поблизости от дневного убежища мертвяков, а те, выбравшись из него с наступлением ночи, начали бродить по округе и наткнулись на нас!

Сочтя, что в этом что‑то есть, я сразу отправился будить сильномогучую магессу. А то проспит всё самое интересное…

Жаль самую малость не успел… Пока я спешно одевался — облачался, наш самый дальний дозор, расположившийся на опушке близлежащего леска, заметил что‑то неладное. И, соответственно, сразу же всполошил лагерь, лишив меня тем самым, к большому моему огорчению, превосходной возможности невозбранно ворваться в неурочный час в шатёр своей невесты. Исключительно с целью её ласковой побудки, да. А вовсе не ради осуществления проверки на наличие хвоста, как кому‑то блохастому паршивцу мнится!

Впрочем, я быстро успокоил себя тем, что скорей всего зря расстраиваюсь. Ибо, несмотря на всю соблазнительность такой мысли, всё же крайне маловероятно, что Кейтлин спит там нагишом. Дома — ещё возможно, а в походе — очень навряд ли. Но, тем не менее, проверить это не помешало бы. Да, не помешало бы…

Ну да кого теперь винить? Сам виноват — надо было шустрей собираться. А пенять на нашу ночную сторожу нечего. Молодцы они. Бдят, а не спят в дозоре, всецело положившись на сотворённый моей невестой перед отходом ко сну охранный периметр, перекрывший все подступы к лагерю. А то бы сейчас нежить, на которую магическая сигналка не реагирует, уши‑то им пообгрызла…

Хотя это и не факт. Ведь к стоянке нашей вышли обычные тупые мертвяки. Которые только и умеют что каким‑то невообразимым образом чуять издалека живых людей, а охотничьей сноровкой не обладают. Ни подкрасться по уму не умеют, ни даже густые кусты обойти — так и ломятся через них, треща ветвями и шумя на всю округу. Так что дозорным нашим вряд ли что‑то грозило, даже если бы они спали. Проснулись бы от эдакого шума.

— Что там? — добравшись до меня, отрывисто бросила Кейтлин, сжимающая в левой руке кроткий жезл с пламенеющим камнем.

— Да мертвяки откуда‑то взялись, — просветил я девушку, явно видящую в темноте чуть похуже меня и ещё не разобравшуюся с чем мы имеем дело.

— Простые мертвяки? — чуточку разочарованно переспросила она. И после моего подтверждающего кивка, не говоря больше ни слова, сотворила огромный огненный шар. Да и подвесила его у нас над головами, на высоте примерно сотни ярдов. Светло сразу стало как днём… Даже если смотреть как я — сильно — сильно сощурившись.