Анатоль Нат - Славный город Старый Ключ

И если бы ты видел, как они облизывались на твои телеги с моторами, ты бы сразу согласился на все их предложения. Тем более что они совсем для нас не обременительны, и мы на них даже сможем хорошо заработать. На том же обслуживании.

— Вообще-то мои телеги должны были…, — начал сердито Димон.

— Я знаю! — резко перебил его Сидор, повысив голос. — Ребята с Ягодного меня обо всём уже проинформировали, — едва заметно голосом многозначительно выделил он последние два слова. — Но! У любых стен могут быть уши. Тем более у таких старых.

Подняв вверх указательный палец, Сидор несколько раз с многозначительным видом потыкал им вверх.

— А пока, скажу главное на сегодня.

— В следующий раз надо лучше готовиться. Боюсь, в следующий раз у нас под рукой не окажется такой удобной фигуры растратчика и четырёх тысяч отмобилизованных и вооружённых до зубов охранников. Не забывай. У нас официально нет дружины.

— Повторяю вопрос, — снова откинувшись на копну разбросанного по полу сена, Димон сонно зевнул. — Врать о нашей покладистости ты будешь этим хмырям из Совета, а мне просто скажи. На чём мы будем их иметь.

Улыбнувшись, Сидор тихо проговорил:

— Ишь ты, какой догадливый.

— А то, — снова зевнул Димон. — Я ж тебя знаю, прохиндея. Ты только с виду белый и пушистый. А внутри — сволочь та ещё. И когда тебя к чему-либо принуждают, обязательно когда-нибудь да нагадишь.

Как люди добрые говорят: «Сидор у нас не злопамятный. Он только злой и память у него хорошая». А я тебя знаю лет сто. Особенно память твою хорошую. И до-о-о-олгую, — душераздирающе зевнул он. — Так что, колись. Раз уж меж нас там, всё обговорено, — Димон с ядовитой усмешкой, так же как и Сидор, несколько раз потыкал пальцем вверх. — То на чём мы будем их иметь?

— Мы не будем никого иметь, — усмехнулся Сидор. — Мы просто будем зарабатывать копеечку малую.

— На чём? — не выдержав, буквально простонал Димон. — На чём, спрашиваю? На твоих постоялых дворах?

— На них, родимых, — улыбнулся Сидор. — И на дороге, конечно, — безмятежно пожал он плечами. — На том самом дорожном сборе, в котором нам нынче отказали.

Только не на том её участке, что обговорен с городским Советом: от города и до нашего литейного завода, а потом ещё по рокаде до старой дороги, нет. Деньги мы будем иметь с новой дороги. От литейного и до нашего перевала. До нашей «Мокрой кишки».

— Там же дороги нет, одно направление, — удивился Димон. — Или ты, пока меня не было, её там построил?

— Не успел, — улыбнулся Сидор. — Там очень сложный участок, да и людей нам не хватает. Будь иначе — давно бы уже всё закончили.

— Просто, что я подумал, — начал Сидор в некоторой задумчивости. — Сейчас у нас появились трактора. Ты у нас — знатный тракторист. Можно сказать — передовик производства. Проехал на тракторе дольше всех в этом мире, верст пять или шесть, — улыбнулся он.

Или, сколько ты там вёрст старой городской дороги ухайдокал то? — с любопытством уставился Сидор на лениво наблюдавшего за ним Димона.

— Пять, не меньше, — сонно зевнул тот. — А может и шесть, кто ж их считал то. Немного, но мне хватило.

— Семь, — улыбнулся Сидор. — Я считал, по требованию проверочной комиссии городского Совета. Семь вёрст на тракторе. Остальные — это вы уделали ещё без трактора, одними телегами. Это пока считать не будем.

— И? — недоумевающе поднял правую бровь Димон.

— Так вот. На сегодняшний день ты единственный в городе человек, который проехал на тракторе целых семь вёрст. Так что тебя можно смело записывать в передовики, — тихо рассмеялся Сидор. — Поэтому, на тебе отныне лежит ответственная задача — обучить выделенных тебе будущих трактористов, из числа наших баронских переселенцев, хитростям езды и работы на тракторе.

— Потому как дорогу от литейного на наш перевал мы строить будем уже с использованием техники: тракторов и прочей дорожной техники, построенной на основе привезённых тобой дизельных моторов. Я уже с ребятами с литейного об всём договорился.

Слава Богу, солярка у нас своя, можно не экономить. А образцы навески всякой на трактора ты с собой привёз. Где только взял, спрашивается?

Димон лишь молча, ехидно ухмыльнулся в ответ.

— Теперь нам сделать тройку бульдозеров как нечего делать, — посмотрев на него, продолжил Сидор. — А с ними мы трассу в лесу пробьём в пол пинка.

Ещё Богдан обещал экскаватор склепать, — принялся Сидор загибать пальцы, — паровой каток, этот, правда, не дизель, а паровой будет, на основе его парового котла, что он сам нам когда-то втюхал для водокачки. Ещё — скрепер и далее всё, что нам в ходе работ потребуется.

Так что, хватит валяться, пора браться за работу.

Медленно повернув голову в сторону лениво валяющегося на сене тела Димона, ухмыльнувшийся Сидор с интересом полюбопытствовал:

— Ну, ты как тут? Отоспался? Отлежался? Можно забирать бренное тельце?

— Ага! Отоспался, — душераздирающе зевнул Димон. — Выспался, кажется на сто лет вперёд. Но и ещё бы не отказался, кабы не опять твоих планов громадьё.

А что? — лениво повернул он голову к Сидору. — Можно уже выходить? Свобода, нас встретит у входа? Жаль, а то бы я на этом курорте ещё недельку повалялся.

— Э-э! — встревожился Сидор, глядя на совсем обленившегося за время отсидки Димона. — Ты мне нужен.

— А что, — Димон медленно обвёл стены и низкие каменные потолки каземата задумчиво ленивым взглядом. — Я б ещё на пару недель остался б. Кормят здесь хорошо. Лучшие кабаки города борются за право поставок обедов в наши казематы. Глядишь, скоро добьёмся, что они вообще будут бесплатно нас кормить. Работать, в отличие от некоторых, — лениво ткнул он кулаком куда-то в область бочины Сидора, — не заставляют. Лежи, отдыхай. Женщины любимые, — лениво почесал он своё, едва прикрытое рубашкой голое брюхо, — опять же не забывают. Любят, — глаза Димона тут же масляно заблестели.

— Э-э-э! Перебьёшься, — мгновенно возмутился Сидор. — Я там пашу, как папа и мама Карлы вместе взятые. Всю последнюю неделю только и делаю что таскаю твои трактора и моторы к ребятам на завод, а вы тут двести пятьдесят здоровых лбов отдыхаете, бока отлёживаете. Я возмущён!

Уже даже Боровец мне жаловался, что вы тут совсем охамели. Тюрьма, называется!

Парни твои, девок повадились сюда водить. Амазонки — парней. А некоторые местные девки даже умудрились передраться между собой. Конкурентки, блин. Иные так вообще уже переселились к женихам, палкой домой не выгонишь. Отцы девиц в Совет уже жалуются. К тому ж, каторжане твои винцом балуются, стражу спаивают, пьянки да гулянки в узилище устраивают, чуть ли не каждую ночь. Водку пьянствуют и безобразия нарушают, одним словом.