Анатоль Нат - Бабье царство. Возвращение…

Все счастливы, живы, здоровы и все уже дома.

Точнее, вся группа, полностью, отправлена прямо за перевал в Гуано, где уже там, на месте присоединится к нашему автокаравану в Приморье. И ранее чем через два года мы их здесь не увидим.

Думаю, пары лет поработать в Приморье им точно хватит, чтобы о них тут все напрочь забыли. А прошлое никому не интересно.

Хотя очень жаль. Парни бы мне здесь совсем не помешали с их-то подготовкой. Но, для нас же будет лучше всех их отсюда убрать на какое-то время. Мало ли что.

Спасибо Лия.

Повернувшись к подошедшей от плиты Лие, Корней аккуратно принял у неё большую расписную тарелку с огромной горкой жёлтого риса и аккуратной кучкой одуряюще пахнущего бараньего мяса сверху.

— М-м-м! — восторженно закатил он глаза, втягивая носом неподражаемый аромат плова. — Плов. Настоящий плов. Вы чудо, девочки.

— «Вот ещё проблема, — пришла в голову Беллы грустная мысль. — Димкины жёны. Что делать — совершенно не знаю. Никак не хотят делами компании заниматься. Дом — дети, дети — дом. Кухня! Всё! Ничего более. Ну, ещё пригляд за долиной. Но долина — это для них и есть как бы их дом. Хоть и такой большой.

А может так и надо? — грустно подумалось Белле.

Придётся оставить детей здесь, в долине. В городе последнее время стало слишком опасно. Слишком много чужих людей кругом. Каждый день в речной порт приходит одна, две чужие лодьи. Там стало слишком опасно. Пока я ещё здесь, так хоть какой-то пригляд есть. А как уеду, кто за детьми будет смотреть? Профессор? Няньки? Охрана?

Да, будут. Да всё равно, чужие — не свои. А здесь им раздолье. Да и Лия с Лаей, приглядят за ними, как за своими. И охраны здесь поболе. Учебная сотня, внешняя охрана, да полюс к тому невозможность пробраться в долину иначе как со стороны болота. Да и чужого человека здесь за десять вёрст кругом видать. Пусто.

Всё ж, во всём плохом есть что-то хорошее. Пусть девочки так и занимаются детьми. Надо будет и Машке сказать, чтоб своих сюда же притащила. А то Корней всё время на границе, кто за ними присмотрит?»

До отвлёкшейся на свои мысли Беллы донеслось тихое позвякивание посуды со стороны стола.

— Настоящий узбекский плов, — мечтательно вещал Корней, умильно глядя на поднос. — Давно я о нём мечтал. Димон только всё обещал, гад, и обещал. А вы, девочки, не обещали, вы сделали. Вы чудо! Вы осуществили мою самую заветную мечту и вернули мне веру в чудо, — весело посмотрел он на деловито суетящихся возле плиты и стола жён Димона. — Что бы мы без вас делали. Наверное, померли бы с голода, — бросил он лукавый взгляд на возмущённо фыркнувшую Машу, с независимым видом отвернувшуюся в сторону.

Теперь, что по технике, — вернулся он к теме разговора, с предвкушающим видом погружая ложку в горку дымящегося риса.

Как ни грустно это признать, но выстрел наугад попал в самое яблочко, — тяжело вздохнув, Корней грустно глянул на Беллу. — Богдан, как увидал, в каком состоянии находятся движки на обоих наших дирижаблях, лишь после первых трёх месяцев эксплуатации, только головой покачал. А потом выдал такое, что из всех его слов, я понял только буквы: а и б. Ещё — ё. Всё!

Смысл, тем не менее, ясен: удивлен, почему они в таком состоянии вообще ещё работают. Разболталось всё в хлам. Обещал обоим моим механикам руки из одного места вырвать и к другому месту пришить, гвоздями, за то, что они делают, а точнее — что не делают. За то, как ухаживают за механизмами, за то, как они следуют лично им написанным инструкциям по эксплуатации и уходу за агрегатами.

Всё правильно, и я с ними согласен, с обоими, и с Глебом, и с Богданом. Только где других взять? — снова тяжело вздохнул Корней.

Виновато разведя руки в стороны с зажатыми в них большой ложкой и куском белого пшеничного хлеба, Корней с грустью продолжил:

— Ругайся, не ругайся, а других всё одно нет. Работаем с теми, кто есть. А мечтать, что у нас когда-то будет такие же мастера как Кур Белый — можно сколько угодно. Мечтать не вредно, вредно не мечтать.

Потому-то я и не стал ждать, когда и второй наш, то есть наш самый первый малый дирижабль ДЖ-1, по примеру второго, не развалился в воздухе, и сразу отогнал его в Трошинские мастерские на обследование. Потому и пришлось на болотах так поспешно сворачиваться, со скандалом. Вою было — жуть. Мыкола Ржавка чуть весь на дерьмо не изошёл, так ругался.

Признаюсь, сам от себя не ожидал ничего подобного. Думал, недельку, другую он у меня там ещё поработает. Тем более что дел полно. Ещё машин за нами там числится сотни две, не менее, чтоб вывезти. Но после слов Богдана — как отрезало. Пёс с ними, с машинами, главное — аппараты.

Так что, девочки, остались мы теперь без обоих дирижаблей. И скажу вам по секрету, мне это не нравится. С ними было как-то спокойнее. Надёжнее, что ли. Всё же прикрытие с воздуха для наземных операций и независимость от передвижения по земле — дорогого стоит. Про грузоподъёмность — вообще помолку. Слов нет, одни чувства.

И очень хорошо, что у нас было такое напряжённое дело, связанное с этим болотом. Иначе бы мы никогда не дали такой большой нагрузки на наши аппараты. Всё жалели бы, да берегли. Потому как слишком уж дорого они нам обошлись при строительстве. В такие деньги встали, аж волосы дыбом встают.

Вот такая наша экономия нам бы потом, при случае, боком и вылезла. Точно вам говорю. Хорошо, что так всё вышло, словно по заказу. Оба аппарата в ремонте и до отъезда месяц ещё есть всё починить и наладить.

И ещё нарисовалась проблема, — бросил он взгляд на Беллу. — Кончились бомбы. Как под конец не экономил, а считай что кончились. От вчера ещё колоссальных запасов готовых авиабомб у нас осталась сущая ерунда, два десятка ящиков двадцати пяти килограммовых бомб. А по мне, сорок штук маловато будет для поездки на такую роскошную свадьбу.

И это накануне отъезда в Подгорное княжество, — мрачно констатировал Корней, глядя Белле прямо в глаза. — Извини, Белла, но склады пустые. Что будем делать?

— Снимать штаны и бегать, — глухо отозвалась Белла. — Всё знаю. Но для производства новых авиабомб в ближайшее время нет ни малейших перспектив. Нет кислот. Нет хлопка. Нет и половины того, что надо для производства взрывчатки. И впереди полный тупик. Бароны на перевале наконец-то расчухались, что у нас здесь происходит, и ещё больше ужесточили эмбарго. Введён полный, абсолютный запрет на все ингредиенты для производства взрывчатки и пороха. Даже на нашу компанию запрет распространили по поставкам стратегического сырья.

И самое плохое, что нет Сидора, чтобы с ними разобраться. Его нет, а без него этот вопрос никак не решить. Со мной даже не разговаривают. Женщина — твоё место на кухне и всё, разговор окончен.