Юлия Архарова - Право первой ночи

— Ты же знаешь, у меня чутье на всякие тайны, — сухо проронил Ферт.

Свой интерес к Алане императорский порученец толком объяснить не мог, да и по большому счету не хотел.

— В другое время я бы тебе ни слова не сказал. Но сейчас… В той ситуации, в которой мы оказались. — Марк устало потер шрам на лице. — Ты ведь сам понимаешь, что…

— …Отпустить мы ее не сможем, — закончил фразу за сослуживца Ферт. — Даже сейчас, сама того не осознавая, Алана знает слишком много. Если попадется хорошему дознавателю, он вытянет из нее ответы о нашей численности, вооружении, даже о том, куда мы предположительно направляемся. Так что придется либо тащить девчонку с собой до границы, либо закопать в землю.

— Тогда зачем?

— Я думаю, девчонка не та, за кого себя выдает.

— Шпионка Нильгрейда?

— Нет, другое. Возможно, я заблуждаюсь, но… Считай, нашел себе дополнительное задание.

— Хорошо, — Марк вздохнул, — но если…

— Если рыжая станет помехой, я сам сверну ей шею.

Шейран успел пожалеть, что поддался порыву и взял травницу с собой. В конце концов, если она так его заинтересовала, ничто не мешало ему вернуться в Ольгрейдское баронство после усмирения мятежа и вплотную заняться загадкой Аланы. Да только вряд ли Ферт сумел бы найти травницу через пару месяцев…

Во-первых, Нильгрейд обязательно бы заинтересовался девушкой, с которой императорский порученец провел столько времени. И далеко не факт, что разговор с бароном Алана бы пережила.

А во-вторых, сама травница была ничуть не рада замужеству. Так что если бы она и выжила после допроса Нильгрейда, то все равно в деревне не задержалась бы: или сбежала, или наложила на себя руки.

Проснулась я задолго до восхода солнца. Если организм не одурманен снотворными зельями, мне хватает пяти часов, чтобы великолепно выспаться.

Правда, сейчас мое состояние было далеко от великолепного. Целый день в седле не прошел бесследно — бедрам и пятой точке порядком досталось. А если вспомнить, что они не совсем зажили после порки, учиненной отцом Фирдана, то совсем плохо дело.

Еще и желудок сводило от голода. За весь день я лишь пару раз перекусила копченым мясом да сухарями с водой. Поужинать и вовсе не удалось.

Я отчетливо помнила, что плащ, на который меня опустил Шейран, был расстелен на земле, сейчас же под ним появилась перина из елового лапника. Не знаю, кто постарался, но неведомому доброжелателю я могла сказать только спасибо. На голой земле даже летом вредно спать по целому ряду причин.

Морщась от боли, я приподнялась со своего ложа.

Лагерь спал, нес службу лишь один часовой…

Ага, похоже, я ничего не потеряла, что пропустила ужин. Кострища не видно, значит, опять питались всухомятку.

Подобрав ноги, села на лежанке… Зашипела от боли. Черти, как же плохо-то! Со свистом выдохнула сквозь сжатые зубы и опустилась обратно на еловую постель.

Саму себя мне приходилось лечить нечасто. Даже небольшое воздействие на собственный организм отнимало слишком много энергии. Я потратила половину резерва и полчаса времени, но все, чего добилась, только немного притушила боль.

Можно было бы собрать кое-каких травок да корешков и сварить мазь, но огонь мне развести никто не даст — виконт настоящий параноик.

Хотя… Ведь есть и другие, пусть и менее проверенные способы! В лесу растет серебристый анник. Растение это редкое, надо его еще поискать, зато в его стеблях содержится сок, который многократно ускоряет заживление тканей. К сожалению, целебные свойства улетучиваются через пару минут после того, как срезано растение, а сам серебристый анник встречается только в заболоченных низинах.

Я стала пробираться мимо спящих воинов к деревьям, плотно окружавшим поляну.

— Ты куда? — шепотом окликнул меня часовой.

— До кустиков прогуляться, — так же шепотом отозвалась я.

Передернула плечами — зябко. Конец лета все-таки, а у меня на плечах лишь тонкая мужская рубашка. Чуть-чуть магии… Вот теперь хорошо, во всяком случае, зубы от холода не стучат.

— Далеко не уходи. И не задерживайся.

— Ага.

Так… Минут десять у меня есть, прежде чем часовой начнет бить тревогу.

Опустилась на корточки. Закрыла глаза. Пальцами зарылась в холодную влажную землю. Постаралась стать частью этого леса.

Я — листок на кроне столетнего дуба…

…травинка, что колышется на ветру…

…робкий росток, который пробивает путь к солнцу через толщу земли…

Теперь я знала, что в могучем вязе, у корней которого я примостилась, живет запасливая белка, а само дерево так изъедено жучками, что при сильном ветре может упасть. В десяти шагах на восток от меня находится огромный муравейник. А недалеко — выслеживает добычу молодая волчица, и одному непоседливому зайцу этой ночью может не повезти… Я вообще много чего знала об этой части леса.

Анник серебристый я тоже нашла. Он рос совсем близко.

Одно плохо: теперь мой резерв исчерпан практически досуха, сил разве что на крохотный светлячок хватит.

Я поднялась с земли и быстро направилась в нужную сторону…

— И куда это ты собралась? — раздался у меня за спиной тихий голос.

Подскочила на месте и резко обернулась.

За моей спиной стоял вездесущий Шейран Ферт.

Понятия не имею, как он подкрался и что видел!..

Хотя видеть как раз он ничего не мог. Только худосочную травницу, которая зачем-то среди ночи решила покопаться в земле.

Что бы ни говорили бродячие менестрели и деревенские старики, большинство волшбы творится тихо и незаметно, ни тебе вспышек молний, ни громовых раскатов.

— Я не такая искусная наездница, как хотелось бы. Боюсь, еще день в седле могу не выдержать… — виновато прошептала я.

Уже давно я жила по принципу, что лучшая ложь — это избирательная правда. Травницей, в отличие от ведьмы, быть не зазорно. А Шейран Ферт наблюдательный, он точно заметил, что день верхом на лошади дался мне нелегко.

— Так что ты искала?

— Корень алофея и анник серебристый. Первое снимет боль, второе поможет с заживлением.

— И как успехи?

— Я думала, что нашла алофей, — показала на изрытую моими пальцами землю, — но заблуждалась… Собственно, без алофея я как-нибудь проживу, а вот без анника придется тяжко, — последние слова прозвучали практически мольбой.

Шейран вздохнул.

— Ты знаешь, где этот твой анник может расти?

Я кивнула. А затем, подумав, что виконт мог не рассмотреть это телодвижение во тьме ночного леса, повторила вслух:

— Думаю, да…

— Что ж, давай прогуляемся.

Стараясь не выказывать удивления, прошептала:

— Давай…

Краем глаза я следила за своим спутником. Не знаю как, но по ночному лесу Шейран Ферт умудрялся передвигаться абсолютно бесшумно. Под его ногой ни разу не хрустнула ветка — виконт будто знал, куда наступить. Интересно, как ему это удается? Вокруг темно хоть глаз выколи. Даже мне с ведьмовским зрением приходилось тяжело — ночью я вижу примерно так же, как обычный человек в сумерках.