Олег Шрайбер - Белые боги Конго

— Прапорщик Грицько! — хмуро скомандывал капитан.

— Я! — бодро ответил Грицько, принимая стойку смирно, насколько это было возможно.

— Раздайте емкости для приема пищи личному составу.

— Есть!

Прапорщик выхватил у командира стопку стаканов, один тут же вернул ему, следующий вручил лейтенанту Павленко, затем стаканы получили старший сержант Зверев и рядовой Опанасенко. Прапорщик недоуменно посмотрел на два оставшихся стакана.

— Рядовой Шмалев! — осенило Грицько.

— Я! — Шмалев вытянулся по стойке смирно, лежа на земле, и подлый кибер, воспользовавшись ситуацией, до половины втянул жертву себе в брюхо. Шмалев взвыл и принялся колотить кулаками по титановой броне своего вероломного врага.

— Стать в строй! — скомандовал прапорщик.

— Не могу-у-у! — завыл Шмалев. Прапорщик Грицько нахмурился, передал стаканы Звереву, и направился к месту схватки, на ходу вытягивая из кожанных ножен основное оружие ИК-бойцов — керамическую отвертку полуметровой длины.

— Отставить! — скомандовал Грицько то ли вражескому киберу, то ли уже отчаявшемуся Шмалеву. Никто не отреагировал на этот несколько неожиданный приказ. Кибер пытался втянуть Шмалева поглубже, Шмалев же, уцепишись обеими руками за один из манипуляторов кибера, тихо выл. Прапорщик Грицько моментально оценил обстановку, взвесил все обстоятельства, принял правильное решение, и отточенным движением профессионала всадил свое оружие между титановых пластин монстра, как раз над блоком питания. Искры водопадом окатили прапорщика, кибер дернулся, взревел и попытался переключиться на дублирующую систему питания, но Грицько, содрав пластину, вытащил литиевый аккумулятор и подключил его снова, предварительно поменяв полярность. Кибер дернулся в последний раз и затих, и в наступившей тишине стало слышно, как Шмалев тихо воет довольно красивым и приятным голосом.

— Отставить! — скомандовал Грицько еще раз. Шмалев перестал выть и отпустил поникший манипулятор вражеской машины. Грицько засунул руку с отверткой глубоко внутрь врага, чем-то щелкнул, диафрагма приоткрылась и выплюнила изрядно пожеванного гвардейца на землю.

— Так, — сказал Грицько интимным голосом, — а где штаны?

Шмалев гордо промолчал. Он лежал на земле, подтянув голые колени к подбородку и засунув большой палец левой руки за щеку. Глаза его закатились, из приоткрытого рта свисала ниточка слюны.

— Понятно, — сказал капитан, разливая похлебку по стаканам, — ушел, так сказать, в себя.

— И под себя, — добавил прапорщик, зажимая нос и отпивая глоток бурой горячей жидкости.

— Ну, не будем о грустном, — сказал капитан Иванов, не морщась делая большой глоток из своего стакана.

Морщась, кривясь и тяжело вздыхая, батальон закончил завтрак и выстроился перед палаткой для получения приказаний.

— Значит так, — начал капитан, — рядовой Шмалев поступает в мое распоряжение. Лейтенант-программист Павленко!

— Я!

— Займетесь извлечением штанов рядового Шмалева из вражеской машины, заодно изучите новую модель кибера.

— Есть! — лейтенант выполнил поворот кругом и строевым шагом направился в кусты.

— Вы, прапорщик, во главе первой роты будете выполнять боевую задачу в квадрате 21–78. Понятно?

— Никак нет, товарищ капитан!

— Ну, возмешь Зверева и Опанасенко и пошаришь на том берегу речки. Там больших боев не было, может удастся найти что-нибудь. Но осторожно! Возмешь метательное устройство — вдруг какой боевой кибер забредет.

— Арбалет что-ли?

— Угу. Давай, отправляйся. И учти — к вечеру не вернешься — сниму с довольствия как дезертира и перебежчика. Понял?

— Так точно! А стрелы какие брать?

— Забирай обе.

Через пять минут первая рота в составе трех человек и во главе с прапорщиком Грицько остановилась у широкого ручья, тихо журчавшего меж болотистых берегов, поросших камышом и осокой. Прапорщик все еще рассматривал наконечники двух стрел, выданных ему капитаном.

— Так это только одна кумулятивная, — помахал он стрелой с массивным циллиндрическим наконечником, — а вторая, значит, электронной борьбы, — он взвесил в руке другую стрелу, наконечник которой состоял из мелких керамических деталей непонятного назначения.

— Ладно, — прапорщик отобрал у старшего сержанта Зверева пластмассовый арбалет, уложил в паз кумулятивную стрелу и, взведя пружину, забросил арбалет себе за плечо.

Разбувшись, ИК-бойцы вброд перешли ручей и начали неторопливо обуваться.

— Товарищ прапорщик, разрешите обратиться? — Опанасенко вопросительно смотрел на Грицько.

— Обращаяся, обращайся, Опанасенко, не стесняйся, спрашивай, а то так и помрешь дуб-дубом.

— Я хотел спросить, а почему ИК?

— Воды хлебни, твоя икота и пройдет, — прапорщик прыгал на одой ноге, пытаясь натянуть ботинок. — Нет, почему ИК-батальон, ИК-бойцы?

— Воды, говорю, хлебни, и все пройдет. — прапорщик не удержался, упал, и лежа на спине, спокойно шнуровал ботинки.

— Истребители Киберов, — подал голос Зверев.

— Где?! — вскинулся прапорщик.

— Мы — Истребители Киберов.

— Это точно, — сказал прапорщик, поднимаясь. — Вперед, Истребители!

Едва гвардейцы-истребители углубились в лес, как Опанасенко задал второй вопрос:

— Что значит кумулятивная стрела?

— Кумулятивная стрела, эта такая, брат, вещь, такая вещь…

Грицько внезапно замолчал, наткнувшись на что-то, и замер. Прямо ему в лоб смотрело темной бездной дуло сорокамиллиметровой пушки. Пушка крепилась к манипулятору, а манипулятор — к киберу, как сначала показалось прапорщику. Бесконечно долгое мгновенье прапорщик ожидал выстрела. Потом Зверев сказал:

— Это Рекс-Т, и он уже готов.

Морок близкой смерти отпустил Грицько, и он увидел, что перед ним действительно боевой робот Рекс-Т, и что он уже отвоевался — у робота отсутствовал левый манипулятор, на котором обычно крепился шестиствольный крупнокалиберный пулемет, Рекс-Т сидел на коленях и не двигался. Не было слышно шелеста вентиляторов, не гудели сервомоторы и гидравлические усилители, не пищала электроника. Корпус робота, тем не менее, казался целым и невредимым, если не считать отсутствующий, оторванный какой-то неизвестной силой левый манипулятор.

— Вот сейчас и узнаешь, что значит кумулятивный, — пообещал Грицько рядовому.

— А чем отличается кибер от боевого робота? — не унимался Опанасенко.

— Пилотом, — ответил Зверев, взбираясь на спину Рекс-Т.

Повозившись там пару минут, он сказал Опанасенко:

— Хочешь глянуть?

Опанасенко вскарабкался по броне к распахнутому люку и заглянул внутрь.

В нос ему ударила жуткая вонь сгоревшей органики, а в лицо рассмеялся обгоревший череп в шлемофоне, намертво приплавленному к костям. Отшатнувшись, Опанасенко оступился и кубарем слетел вниз, где согнулся дугой, с трудом сдерживая рвотные позывы.