Алан Аюпов - Саньяси

Я и не собирался ничего делать. В моём положении вообще нельзя было ничего предпринять. Надо было быть самоубийцей, чтоб рыпаться в таких условиях.

Левый слегка отклонился, одновременно распахнув передо мной заднюю дверцу. Я, молча, забрался внутрь. Парень тут же нырнул следом, прижав меня к третьему, сидящему у левой дверцы. Предупредивший меня устроился рядом с водителем спереди. Обе дверцы тихо щёлкнули, отделяя меня от окружающего мира. Двигатель едва слышно загудел, как трансформатор, работающий в стандартном режиме, и автомобиль аккуратно влился в поток машин, находу перестраиваясь в третий ряд.

Посетители чайной избы, как ни в чём не бывало, продолжали выпивать, закусывать, танцевать, время от времени бросая взгляд на обзорные экраны, которые открыла для них барменша Шушара. Новое реал-видео было изобретено, изготовлено и установлено Любоградскими умельцами и, пронизывая толщу стен здания, заканчиваясь широким окном из прозрачной иттриевой керамики, через систему зеркал позволяло обозревать весь Любоград невооружённым глазом. В прозрачном окне, как на стереоэкране кинотеатра, едва заметно двигалась панорама вечернего города. Казалось, будто чайная изба парила на огромной высоте, так было удобнее обозревать улицы и бульвары, проспекты и переулки, парки и площади виртуальной столицы. Искусственный облачный покров местами, казался загадочно плотным, кое-где изобиловал большими разрывами. В них проплывали свинцовое море, коричневые равнины вроде степей или лесов, жёлтые хребты и массивы высоченных, явно молодых, гор. Зрители постепенно привыкали к виду сверху, и всё больше подробностей открывалось любопытствующим взглядам.

Любоград, совсем маленький, по сравнению с реальными городами, и совсем не похожий на них своей архитектурой, манил, привлекал, зазывал. Море, на берегу которого устроился город, расположилось со стороны экватора, вгрызаясь в сушу, образуя тем самым удобный залив в виде буквы "С". Прямо перед входом в гавань в десяти милях раскинулся остров, как бы охраняя подступы к волшебному граду. Слева на мысе у входа в бухту расположилась центральная площадь города с правительственными строениями: мэрией, библиотекой и прочими зданиями. Справа симметрично подпирал небеса Любоградский маяк, за которым спрятались причалы морского порта. Улицы меридиональными дугами отходили от центральной площади, и замыкались в районе порто-франко (у бункера черноцветочного мага), огибая сказочный залив с лукоморьем. Справа, если смотреть на бухту с моря, за маяком виднелось устье безымянной Любоградской речки. За ней тянулись бескрайние дремучие леса. Слева за мэрией зеленели парки и скверы, а вдали возвышались белые пики гор, ограждая город от северных ветров.

— Что скажет наш гость, — по обыкновению сощурился седой, — диковинный городок?

— Ничего диковинного! — важно ответил Гость. — Земные города куда круче. Вероятно, сервер Любограда устойчивее, спокойнее, чем населённые пункты в реале, не так резки сотрясения, перезагрузки, нет вулканов (вирусов), как, скажем, в Гималаях или на Японских островах, разумеется, нет землетрясений или подобного им. Всё это закономерно. Удивительнее другое…

— Обогащение народонаселения при полном отсутствии денежных знаков? — Громко сообщила хозяйка чайной избы.

— Обитателями сего закоулка слишком много пережито в реале, потому здесь сплошная романтика, фантазия, изысканность в манерах и прочее. Здесь трудно дышать (в переносном смысле) и придётся избегать резких движений, словесных, конечно. — Улыбнулся седой. — Зато море, насыщенное углекислотой, прозрачно, как в древнейшие геологические эпохи реальной Земли… наверное, с массой известкового осадка на дне. Всё это не вяжется с представлениями большинства наших гостей, и строго соответствует информации, изложенной старожилами в летописях семь лет назад.

— Тут немало противоречий между реальностью и виртуальностью, — согласилась графиня Светлада. — Может быть, не стоит стараться их разгадать, пока не внедритесь, так сказать не вживётесь, не сольётесь в единое целое, пока не придёт понимание происходящего. Здесь нет искусственных спутников, летающих над вашими головами, нет ядерного оружия, здесь вообще нет никакого оружия.

— Мы взяли из реала всё самое лучшее на наш взгляд. — Согласился седой. — А наши новые жители привносят всё новое и новое. Не всегда оно хорошо и нравится жителям, но приживается лишь лучшее. Так уж повелось. Естественный отбор.

— Наши филологи заняты изысканиями в области красноречия и правописания. Нашим лингвистам удалось получить тексты достаточной длины, чтобы выяснить структуру языка методом тыка. Каждый из нас хочет, чтобы вы, поселившись или посетивши город и следя за жизнью его обитателей, легко и быстро научились понимать речь Любоградцев.

— Разумно! Избежать неверных ассоциаций, из которых образуются стойкие клише, мешающие пониманию. — Веско заключил тираду седого, граф Оман Виктория Урис Барм Алей.

— О, вас, Любоградцев, неплохо подготавливают! Даже по психологии. — Удивился Гость.

— Мы давно заметили несовершенство узконаправленного образования, сосредоточившегося только на своей строго определённой области. Без представления о человеке как факторе планетного масштаба случались опасные ошибки. Теперь за этим следят наши координаторы, — сказал седой, жестом подзывая официанта.

— И вместе с тем мы отлично преуспели в этой области, едва попав сюда. Ведя постоянную борьбу за существование, мы изобрели своеобразный способ общения, передачу информации и эмоционального состояния человека на расстоянии, методы изложения и ведения дискуссий. Мы открыли тот гигантский пласт неиспользуемых возможностей, о котором до сих пор спорят специалисты виртуальности, как о редчайшем исключении, — добавила графиня Светлада, разглядывая через полупрозрачный веер хрустальную люстру под потолком.

Молоденькая студентка Дафна порозовела от удовольствия и, чтобы скрыть смущение, добавила:

— А исключение это у всех на виду. Достаточно выйти в интернет не для того, чтобы играть, а чтобы познавать.

Хозяйка чайной избы обвесила залы своего заведения в связи с приближением праздника нечисти из бункера черноцветочного мага. На стенах красовались картины и маски, подсвеченные изнутри обыкновенными лампами хром-ванадьевого нитевого накала с жёлто-коричневым оттенком, что делало и без того жуткие украшения ещё кошмарнее. Каждый отдыхающий, покончивший с закуской в ожидании заказанных блюд, погружался в созерцание изображений, одновременно прослушивая творения местных музыкантов, подсознательно запоминая ритм и мелодию, а так же осмысливая тексты песен. Семантика и альдеология их очень походили на тексты конца восемнадцатого, начало девятнадцатого веков, с удивительной смесью слов Восточной Азии и распространённого в те времена Французского языка.