Алан Аюпов - Саньяси

— Ну, так иди себе. — Посоветовал парень.

— Так я бы и пошёл, но ты загородил мне дорогу.

— Не вопрос. — Тут же откликнулся парень. — Только вот девку оставь и иди.

— Какую девку? — Я не сразу сообразил о ком идёт речь.

— Да ту, что у тебя за спиной. — Ткнул он пальцем куда-то за меня.

Я невольно оглянулся. Девушка, сжавшись, пыталась спрятаться за моей не очень-то широкой спиной.

— Её что ли? — На всякий случай переспросил я, пытаясь сообразить, когда же это она умудрилась оказаться в моём тылу?

— Её, родимую, её. — Хищно улыбаясь, подтвердил качок.

— Не вопрос. Бери. Только вот загвоздочка имеется. — Согласился я, слегка растягивая окончание фразы и судорожно соображая, что делать?.. — Есть у меня ещё один принцип.

— Какой? — Спросил парень, без всякого интереса.

— Если у меня просят защиты, я не могу отказать.

— А кто у тебя просит защиты? — Полюбопытствовал он.

— Тот, кто прячется за моей спиной. — Ответил я, пожимая плечами.

— Это ты так думаешь, или она сама тебе сказала?

— А это имеет значение?

— Ну, как же?! Если она сама попросила помощи, это одно дело. Если ты сам напросился в помощники, другое. — Обстоятельно, как ему показалось, пояснил качок.

— Слышь, мужик, вон там под окнами лежат два человека. Им явно нужна помощь. Попросить её они, видимо, не могут. Почему бы твоим орлам не сделать доброе дело?

— Им? — парень, как мне показалось, с огромным интересом посмотрел в указанную мной сторону. — Так мы им помогли. А что ещё надо?

— Ну, для начала не мешало бы вызвать скорую помощь.

— Хм. — Хмыкнул тот. — Сомневаюсь я, что скорая им нужна. Скорее труповозка.

Я посмотрел на толпу парней, полукругом расположившуюся за спиной качка. Их было человек двадцать, может тридцать. Я никак не мог сосчитать, хоть они и не перемещались. Странным было то, что никто не зашёл мне за спину. Все торчали перед глазами. Может, были уверенны в том, что удрать я всё равно не смогу? Не знаю. Только вот удирать я почему-то не собирался. Не хотел и всё. То, что меня растопчут в два счёта, я не сомневался, но страха тоже почему-то не испытывал. Тягаться с такими ребятами — это значит быть самоубийцей, а я себя таковым не считал. С другой стороны драться я не любил и к тому же не умел. Для меня не надо было всей этой толпы. Вполне достаточно было одного качка, даже не его самого, а одного его удара в челюсть, чтобы от меня мокрого места не осталось. И, тем не менее, я хорохорился, как Моська, что всю свою жизнь лает на слона. Что на меня нашло? Ни тогда, ни теперь, много лет спустя после тех событий, я так и не понял.

— Хорошие у тебя принципы. — Похвалил качок. — Только вот беда, и у меня они так же имеются. Как быть, не подскажешь?

— Почему же? Подскажу, конечно.

— Ну? — Растягивая слог, поинтересовался парень.

— Прикажи своим архаровцам отойти подальше, и не вмешиваться ни при каких условиях. А мы с тобой на кулачках, как в старину наши проблемы устраним.

— Дело глаголешь. — Улыбнулся тот. — Только вот разные у нас с тобой весовые категории. Да к тому же хил ты больно. Я тебя одним щелчком зашибу. А это уже фора в мою пользу. Так что давай иначе решим.

Он замолчал, внимательно меня разглядывая, как будто что-то прикидывал. Потом заговорил.

— А давай без рук?!

— Как это? — Не понял я.

— Ногами, разумеется. А ты чем подумал? — Заржал парень.

Вся ватага последовала его примеру. Некоторые от хохота чуть ли не вдвое складывались.

— Руки закладываешь за спину, вот так (он показал), и ногами, как танцор, стараешься ударить соперника. Кто первый свалится, тот и проиграл. Добивать не стану. Идёт?

— А ты уже уверен, что победишь?

— Почему?

— Ну, ты сам так сказал только что.

— Не помню. Но если сказал, значит, верю в себя. — Усмехнулся парень.

— Ладно. Давай. — Согласился я.

Откровенно говоря, подвоха я не обнаружил. Даже наоборот. Парень оказался приличным бойцом, чего не скажешь о большинстве сегодняшнего хулиганья.

— Тогда начнём!.. Братва, отвали до стены. — Рявкнул он. — Никому не вмешиваться до тех пор, пока не позову.

Он был убеждён в своей победе. Я, правда, так же в этом не сомневался. Толпа отошла за газон, оставив нам довольно-таки приличное свободное пространство. Заложив руки за спину, я почувствовал в ладоне прохладную рукоять ножа. Пальцы сами собой вцепились в спасительное оружие. Но насладиться ощущениями вооружённости я не успел. Парень, так же заложив руки, вдруг мягко подпрыгнул и пнул меня ногой туда, куда не следовало было б тыкать. Мне удалось немного отклониться, но всё же не очень удачно. Боль обожгла бедро. Я отскочил в газон. Толпа заулюлюкала. Парень кинулся в атаку. Тут я понял свою ошибку и, прыгая на одной ноге, другой стараясь ударить противника, принялся выбираться из газона на асфальт. Только вот мой противник этого не хотел. Прихвостни у стены ржали во весь голос, свистели, топали ногами, в общем, поддерживали своего главаря как могли. Так мы прыгали минут пять, а может и больше. Качок оказался удачливее. Его удары время от времени достигали своей цели. Правда, расстояние всё же смягчало их жестокость. Мне же удача улыбнулась совсем неожиданно. Пытаясь достать меня в прыжке, парень угодил на бордюрный камень и пошатнулся. Одним не очень ловким прыжком я отскочил в глубь газона, едва при этом не свалившись. Здесь он достать меня не мог. Уловка удалась и, разгорячённый близкой победой, мой соперник прыгнул следом. Я только этого и ждал. В следующий миг, изобразив длинный прыжок в сторону, тут же прыгнул вперёд и оказался на дорожке. Но парень каким-то невероятным пируэтом умудрился всё же ударить меня сзади. Это было не совсем по правилам, хоть это не оговаривалось. Его толчок был не столько болезненным, сколько придал мне ускорение. Я не удержался на ногах и упал. Тут же вскочил, развернувшись для ответного удара, и увидел летящий мне в лицо здоровенный ботинок, окованный стальной пластинкой. В самый последний миг я чудом увернулся и пнул обидчика в пах. Удивительно, но мой удар достиг цели. Парень зашипел, согнулся пополам, однако рук из-за спины не вытащил, и на ногах устоял. Я же не дал ему времени очухаться, вмазал со всей дури снизу носком ботинка в лицо. Того как пушинку отбросило в газон. Он упал на спину, не успев даже подстраховаться руками. Его голова со звуком переспелого арбуза стукнулась об асфальт.

Несколько секунд длилась тягостная тишина. Потом от стены отделилась одинокая фигура, подошла к лежащему, наклонилась, внимательно разглядывая, после чего высоким мальчишеским голосом сообщила:

— Он мёртв.

Я опешил.

— Как мёртв? — переспросил я, судорожно запихивая нож за ремень под куртку, и подходя к лежащему.