Алан Аюпов - Саньяси

— Что ж тут человеческого? Если вы друг о друге ничего не знали?

— А что бы дало это знание?

— Ну!.. — Замялась девушка.

— Вот именно, что "ну". Вот Фофа, он хотел и всё рассказывал. Изобретательный пацан был! Золотые руки!.. У одной девчонки в нашем классе мать ушла от отца. Вона, какая нелепость! Так Фофа узнал и решил утешить пацанку. Купил в магазине куклу, чего-то в неё напихал, переодел, слегка подкрасил и спрятал в книжный шкаф. Пришли мы на урок литературы, занимаемся, уже почти пол урока прошло, как вдруг дверца шкафа открывается и оттуда выходит маленькая такая Настенька Вятская. Топает к учительскому столу и песенку поёт: "Я от дочки ушла, я от мужа ушла, а от тебя, Евгения Петровна, и подавно сбегу!". У стола разворачивается и к двери бегом… А Фофа за ней. Программа ориентации сбилась, не в ту сторону побежала кукла!.. Ну, весь класс так и лёг от хохота! Настя смеялась не меньше всех, если не больше. Даже учительница не обиделась. Фофа потом эту куклу Насте подарил.

— И что? Прямо так и пела?

— Да, так и пела. Потом Фофа признался, что попросил Феликса напеть Настиным голосом эту песенку. Записал на магнитофон и смонтировал что-то вроде небольшого воспроизводящего устройства. Я подробностей не знаю, тогда ещё не интересовался.

— А как же она ходила?

— Слушай, откуда я знаю? Я же говорю, в те годы я электроникой ещё не занимался. Это произошло гораздо позже.

— А чем занимались эти… Ваши…. Тихоня, и как его?..

— Башмак?

— Ага!

— Тихоня, он и в Африке тихоня. Кто его знает, чем он занимался. Иногда предупреждал о каких-либо грядущих неприятностях. Кстати, после таких сообщений башмак куда-то исчезал, а потом появлялся и сообщал, что неприятности отменяются. Так оно и случалось на самом деле.

— Что, всегда отменялись?!

— Нет, не всегда. Иногда сбывались. Я же говорю, самые скрытные были. Всё в разведчиков играли, до десятого класса.

— А вы хоть в гости друг к другу ходили?

— Конечно, ходили, а как же! С днём рождения поздравляли, иногда новый год вместе встречали. В игры разные играли вместе.

— А какая кличка у тебя была?

— Платоша.

— Чего?

— Платоша, говорю.

— Я поняла, что Платоша, что это значит?

— Платон.

— Какой ещё Платон?

— Философ древнегреческий.

— А! — Юлька расхохоталась. — Оказывается, ты ещё в школе философствовал?! Вместо того чтоб девчонок любить.

— Ты знаешь, как-то так выходило, что нравились мне одни, а прилипали другие. Вот и не состыковались. Ну не обращал я на них внимания. И потом, я к девушкам относился очень трепетно, нежно, что ли, а им такое обращение почему-то не нравилось. Вот был у нас такой Ваха Диметров, грубьё несусветное, схватит в охапку одну и давай целовать посреди коридора, чуть что руки распускал, за грудь девчонок хапал, под плате лез без зазрения совести. Они ругались, били его, и тут же улыбались, мол, ты не смотри, что мы так реагируем, продолжай в том же духе.

Юлька вдруг села на кровати и внимательно посмотрела на меня.

— Кажется, поехали. — Сказала она.

— Мы уже давно идём. — Возразил я. — Просто ты не замечала.

— Да. Качка увеличилась.

— Ну, не обязательно, что это движение. Может быть, усилился шторм.

— Может быть. — Без энтузиазма согласилась девушка, снова укладываясь. — А как ты оказался там, у ресторана?

— Я же тебе говорил… Шёл с работы…

— А как же ты без предупреждения сорвался? Ни выходного пособия, ни отпускных, просто взял и удрал. Так не бывает.

— В наше время всё бывает. — Сказал я, не желая продолжать разговор на эту тему.

— Ты не обижайся, просто я хочу знать про тебя как можно больше.

— Слыхала такую поговорку: "Меньше знаешь — лучше спишь".

— Слышала.

— Вот и перестань забивать себе голову всякой ерундой. Тебе она всё равно не пригодится.

— Почём ты знаешь?

— Знаю.

— А у меня никого и никогда не было. — Вдруг призналась девушка.

— Ты уже об этом как-то говорила.

— Да? Не помню. — Она помолчала, как бы вспоминая, потом продолжила. — В нашем классе вообще пацанов практически не было. Все девчонки.

— А какие предметы ты больше всего любила?

— Да никаких предметов я не любила. Я вообще не любила учиться. Не нравилось мне, и всё. Вот книжки читать обожала. География нравилась. Не политическая, физическая. Путешествия всякие, приключения.

— Наверное, Дюма, Дрюон, Мопассан, Стендаль… — Продолжил я список.

— Ты знаешь, нет. Я больше Фенимора Купера читала, к Жорж Санд приобщалась, Майнрида почитывала иногда. Да и то так себе. Кое-что нравилось, кое-что нет.

— А откуда тогда Лупе де Вега знаешь?

— А, то кино было такое. Оно мне очень нравилось.

— Странная ты какая-то. Вроде неуч, а кое-что знаешь.

— Смотрите, умник нашёлся. — Съязвила девушка.

— Ты, наверное, стихи писала?

— Делать мне больше нечего было. Я книжки пыталась писать.

— Ого! Ну и как?!

— Да никак. Чушь получалась. Графоманство сплошное, штампы. Аж самой противно было.

— интересно было бы взглянуть.

— Чтоб поржать над бедной девушкой?

— Нет, чтоб понять хорошенькую девушку.

— А ты льстец!

— Я?! Никогда таковым не был. Может, поэтому с девушками у меня ничего не получалось.

— Не понимаю, как ты такой неотёсанный нашёл жену?!

— Хм… Это ещё как сказать… Кто кого нашёл…

— Точно.

— Ты же вон тоже утверждаешь, что я тебе нравлюсь.

— То я шутила.

— Я так и думал.

— Не обижайся. Я просто так сказала, тебя подразнить. Хочешь, я тебя поцелую?!

— О таких вещах не спрашивают. Их просто делают.

— Ну! Тогда держись! — Сказала она, поднимаясь.

Судно дёрнулось, и качка резко прекратилась. Наверху забегали, застучали каблуки.

— Что-то случилось. — Предположил я.

— Не думаю. — Не согласилась Юлька. Посмотри в иллюминатор.

Я приподнялся. За стеклом было темно.

— Ну и что?

— А то, что перед тобой обыкновенная стена. Э! — Показала язык Юлька. — Прибыли, сэр Саньяси!

— Ты думаешь? — Усомнился я.

— Сейчас увидишь. Придёт капитан и всё. Финита ля комедия!

— Ну-ну. Посмотрим. — Сказал я, откидываясь на подушку.

Зазвонил телефон. Я поднял трубку.

— Шурик? — Спросил Костэл.

— Да, капитан, я.

— Собирайтесь. У нас очень мало времени. Нам бы успеть выйти из штормовой зоны, пока он не разыгрался не на шутку. А то потом выбираться будет опасно, могут заметить.

— Понял, капитан, приступаем к эвакуации. Вы спуститесь к нам, или как?

— Нет, вы уж поднимайтесь, а я с вами тут попрощаюсь.

— Хорошо. Спасибо, капитан!

— Потом благодарить будете. — Ответил Костэл и положил трубку.

Труднее всего было поднять Аурэла. Но, увидев Юльку, он вскочил, мигом забыв про все свои проблемы. Разобрав вещи, мы поднялись наверх. У борта стоял капитан.