Марк Энтони - Цитадель огня. Мрак остаётся [Авт. сборник]

У Грейс вдруг стало так тепло на душе, что она не сдержала улыбки. Она до сих пор не понимала, как ей удалось заполучить таких замечательных друзей. Впрочем, за последние несколько месяцев Грейс научилась не удивляться тому, что в ее жизни случалось что-нибудь хорошее — без всякой на то причины.

Тени заметно удлинились, улыбка исчезла с лица Грейс, и она вздохнула.

— Наверное, нам пора двигаться дальше. Я заметила, что в вашем мире люди предпочитают принимать нежданных посетителей до наступления темноты.

Дарж и Бельтан кивнули. Эйрин посмотрела на Лирит.

— Нас примут в Башне, сестра?

Лирит разгладила подол своего красновато-коричневого платья.

— Толкователи рун никогда не имели дел с колдуньями — как и мы с ними.

Бельтан с недоумением посмотрел на Лирит, но Грейс все поняла.

Она продолжает думать, что Тревис — разбиватель рун, Грейс, и что его не стоит спасать . Ты уверена, что Лирит следует брать с собой в башню?

Подозрение вызвало у Грейс тошноту, и она заставила себя отбросить его в сторону.

— Мне кажется, здесь конюшня, — сказал Бельтан, показывая на низкое каменное строение, которого Грейс раньше не замечала, поскольку оно сливалось со скалой.

Светловолосый рыцарь отправился на разведку, а потом поманил остальных. Они приблизились к каменному строению, ведя лошадей на поводу.

— Да, и в самом деле конюшня, — сказал Бельтан. — Хотя ею уже много лет не пользовались.

Эйрин погладила шею своей кобылы.

— С нашими лошадьми ничего не случится? Вдруг их кто-нибудь украдет?

В глазах Даржа загорелся мрачный огонь.

— Тогда его череп познакомится с копытами Черногривого.

Вороной жеребец Даржа фыркнул в ответ, и Грейс решила, что тот ответил своему хозяину.

Мужчины привязали лошадей внутри конюшни, после чего шестеро путешественников вернулись к началу тропы. Краем глаза Грейс заметила серебристо-голубую вспышку. Она посмотрела вверх и увидела, что на вершине башни зажегся свет. Потом он погас.

— Они нас заметили, — сказал Дарж.

Грейс кивнула и, сжимая маленькую ладошку Тиры в руке, решительно зашагала по тропе.

Как и предполагал Дарж, подъем оказался тяжелым, но не слишком опасным. Тропа была вырублена в скале, и после того, как здесь прошли тысячи ног, на ней не осталось мелких камней. Самыми трудными оказались места, где ступеньки были высечены почти в вертикальных участках. Перила отсутствовали, и путешественники с трудом удерживались на скользких камнях — Грейс казалось, что земля тянет ее назад. Лишь Тира с легкостью взбиралась по ступенькам с такой быстротой, что сразу опередила остальных, не раз заставляя сердце Грейс замирать.

К тому моменту, когда они выбрались на небольшое плато перед башней, солнце успело скрыться за высокими пиками, и сумерки быстро спустились с гор. Приближаясь к вратам, они миновали высокий камень. Грейс содрогнулась, вспомнив, как смотрела на него в своем видении — ведь именно к нему привязали Тревиса. Да, здесь его привяжут завтра.

Но ты будешь рядом, Грейс . Я не знаю как, но ты найдешь способ его спасти.

Они остановились перед тройными вратами башни. Створка тут же открылась внутрь. На пороге стоял пожилой бородатый человек в серой рясе. Его фигуру озарял слабый рассеянный свет, идущий из башни, С сурового лица на незваных гостей взирали орлиные глаза, руки сжимали изукрашенный резьбой посох. За пожилым человеком столпились другие мужчины в серых рясах, лицо одного из них покрывали тонкие белые шрамы. Человек с посохом заговорил:

— Один рыцарь из Кейлавана, другой из Эмбара, три дочери Сайи и обожженный ребенок. — Пожилой человек покачал головой. — Необычный отряд пожаловал в нашу башню.

Грейс открыла рот. И произнесла всего лишь одно слово:

— Руны?..

Слабая улыбка появилась на тонких губах старика — возможно, то была лишь тень.

— Нет, ваша милость, я обошелся без волшебства. Мы все слышали историю о Тревисе Уайлдере и его спутниках. Так что вас совсем нетрудно узнать. За исключением ребенка. И вас, миледи. — Он кивнул в сторону Лирит. — Графиня из южной Толории, не так ли?

Лирит кивнула. Грейс почувствовала, как ее охватывает волнение.

— Тревис здесь, верно?

Старик вновь кивнул, и улыбка исчезла.

Бельтан выступил вперед и встал рядом q Грейс.

— Нам необходимо поговорить с Тревисом. Сейчас .

— Вы увидите его, — обещал старик. — Позже.

Он сделал едва заметный жест в сторону мужчины со шрамами. Слишком поздно Грейс поняла его смысл. Рука Бельтана метнулась к мечу, но он опоздал.

— Синфат!

Дюжина голосов одновременно произнесла имя руны, и глубокие тени опустились на путешественников. Мрак навалился на Грейс со всех сторон, она услышала сдавленные крики своих спутников и поняла, что их постигла та же участь. Потом тьма сгустилась, наполняя ее разум, точно туман, окутавший все вокруг.

Сквозь узкую прорезь окна Тревис наблюдал за тем, как первые лучи чертят медные полосы по лазурному небу. Время почти пришло.

Он взглянул на свои руки — они дрожали. Может быть, это страх. Или голод. Его не кормили весь день — вскоре после рассвета мрачный ученик принес ему лишь кувшин воды с металлическим привкусом. После этого к нему никто не приходил, и Тревис сидел на кровати, наблюдая за тем, как узкая полоска солнечного света движется по стене.

Конечно, он пробовал открыть дверь. Тревис не рассчитывал, что она окажется незапертой, но так полагалось. Однако дверь не поддавалась, и хотя Тревис ощущал присутствие руны закрытия, на сей раз рунные мастера использовали более земные средства, чтобы удержать его в келье. Некоторое время он смотрел на дверь, желая, чтобы она открылась, и на пороге возник улыбающийся Эмпирей, пришедший, чтобы его освободить. Потом Тревис отказался от этого бесполезного занятия.

Ты один, Тревис. Они не пустят к тебе Эмпирея . И на этот раз Бельтан не придет, чтобы спасти тебя, как у Рунных Врат . Так уж получилось .

Он вздохнул, размышляя о своем добром друге. Хотелось увидеть его еще раз. Вот было бы здорово поговорить с ним, узнать, как он живет. Но на встречу рассчитывать не приходилось.

Тревис старался не думать об этом, но мысли постоянно возвращались к одному и тому же. Сколько времени он будет умирать? Однажды, в Эридане, он видел, как приверженцы культа Ворона привязали толкователя рун к шесту. Он висел на нем, точно пугало. На груди у несчастного красовалась табличка с надписью: «ЕРЕТИК».

Еретик . Именно так сказал Орагиен. Но разве по-другому называли людей, говоривших правду, которую никто не хотел слушать? Разве инакомыслящих не распинали на крестах, заборах… или камнях?