Люба Штаний - В любой гадости ищи свои радости

но было кое-что и похуже. До замка оставалось едва ли больше пары километров пути. И всё бы

ничего, да пройти их предстояло по абсолютно лишённой растительности желтоватой плотной земле.

Вот тут-то и поддалась искушению: пройдя несколько метров, всё-таки обернулась. Выход из

ущелья находился выше рощицы и деревья не помешали увидеть... Именно! Несколько десятков

верховых спускались по склону, а Эйлар... Он нас ещё не заметил, но сомневаться не приходилось:

заметит.

Лица воина я не видела, но воображение дорисовало то, что скрыло расстояние. И бугрящиеся под

одеждой мышцы, и уверенно сжимающие повод длинные пальцы, и пристальный, ищущий взгляд

чарующе голубых глаз, и едва заметную морщинку между нахмуренными широкими бровями, и сурово

поджатые губы... И ореол восторженного обожания вокруг. Моего обожания и моего же восторга.

Хмыкнув, мысленно послала воздушный поцелуй тому, кто навсегда останется в моём сердце.

Принципы – это здорово, но мне тех, что есть, откровенно не хватает – колбасит, как ежа в

центрефуге. Даже ноги подгибаются. Значит, придумаю новые. Не ноги, конечно, а принципы.

Например...

В голове крутились слова, фразы, воспоминания... Не отрекаются любя? – не мой случай. Русские

своих не бросают? – Не то. Пару секунд терялась в раздумьях, всё ещё не решаясь выйти из-за

прикрытия деревьев, но тут подал голос горбун, задремавший с полчаса назад:

– Похоже, сомневаешься в сделанном выборе, малыш? У тебя ещё есть возможность всё

исправить. Я мешать не буду.

Алехандро шевельнулся, явно собираясь слезть на землю. Я же окончательно уверилась в своей

правоте: не зря отказалась от брюнета. Изогнув шею, глянула на седока и ободряюще подмигнула

зомбику. Калека этого никогда не узнает, но с сегодняшнего дня у меня будет ещё одна путеводная

веха: Не пытайся вернуть назад того, однажды отпустил. Пусть это – лишь строчка из популярной

песни. Пусть. Главное – идея стоящая.

Глубоко вздохнув, я бодро потрусила вперёд, напевая про себя ‘шагай, не грусти’... И окрик Эйлара,

заметившего нас всего пару минут спустя, ничего уже не изменил.

Несмотря на золотистое чувство, сжавшее сердце, на душе было светло. Жить стоит так, чтобы

потом не было стыдно. А любовь... Пусть будет! Кто мешает любить на расстоянии?! Даже если у нас

с брюнетом не сложилось, не собираюсь забывать искрящееся золотом счастье, пережитое в его

объятиях. В конце концов, оно того стоило.

Я уже вошла в раж и земля словно сама ложилась под копыта. Остановись я, наверняка рухнула

бы, а так бежала на голом упрямстве. Ну, и по инерции тоже. И вот чёрт меня дёрнул оглянуться через

плечо! Нет, не споткнулась и моськой дорогу не вспахала, но сбледнула от души. Даже кошмарик

заметил.

– Что не так?! – Крикнул, наперекор бьющему в лицо потоку воздуха и тоже обернулся, чтобы

зашипеть: – Богиня!

Действительно. Всадников уже видно не было, но у входа в ущелье сверкала и переливалась тонкая

фигурка в длинном алом платье. Солнце до дна долины ещё не добралось и оттого свечение округ

небожительницы казалось ярче. Было бы нереально красиво, да как-то дурно сделалось. Раз уж

блондинка явилась при свете дня и не во сне – дело худо.

Откинув гнетущее предчувствие, я сосредоточилась на дыхании. Чему быть, того не миновать!

Алехандро лишь крепче вцепился в гриву, когда у меня с перепугу открылось даже не второе – третье

дыхание. Ломанулась я, будто впереди не замок, а последняя грандиозная распродажа века в

любимом магазине.

Но, как ни торопилась, шум погони и крики вылетевших из рощи всадников раздались слишком

быстро. Оглядываться я не рискнула, экономя силы и решимость. Впереди виднелась пропасть, но её

пересекал узкий перешеек. Словно мостик, чуть выгнутая арка желтоватого, припорошенного камня,

вела прямо к распахнутым настежь воротам замка. А за воротами... а за воротами пустой широкий

двор и ничего больше.

Когда же, первое копыто коснулось мостика, в глубине двора открылась широка лестница и

вспыхнула нежным зеленовато-жёлтым светом. На верхней ступеньке стоял... Шариз! У меня от

напряжения уже в боку кололо и в голове шумело, а шатен преспокойно помахал ручкой и двинулся

вниз по лестнице.

Мы с Алехандро едва ли треть мостика преодолели, когда погоня настигла. И вот если наёмники

сгрудились на краю пропасти, не решаясь направить лошадей к арке, один высокий, темноволосый и

бесконечно любимый мною воин, не раздумывая вылетел на перешеек.

– Стой! – Крикнул Эйлар, зло. – Остановись, тебе нельзя туда!

Золотистое нечто внутри меня вскипело, захлестнуло, обволакивая и заставляя почти против воли

замедлить шаг. Тряхнув головой, попыталась разогнать застилавший взор нежно-восторженный

туман. Боже, как же люблю этот голос! От одного его звучания в животе сладко ёкает и эйфория

растекается по венам... Я остановилась.

– Вот, так, – одобрительно, – Я тебя никому не отдам, девочка. Если так хочешь, обещаю даже

оставить жизнь твоему уроду. Иди ко мне, хорошая моя.

Может и пошла бы, да сиплое ‘Девочка? Моя хорошая?’ вернуло к действительности. Алехандро мог

солгать насчёт племянника и своей семьи, но я своими ушами слышала обещание Эйлара богине.

Верить любимому очень хотелось. Очень-очень! А я... не верила.

Посмотрела на застывшего горбуна. Подмигнула ему и, стиснув зубы, сделала крохотный шажок,

преодолевая сопротивление собственных мерцающих нежным золотом чувств. Ещё один шаг.

Осторожный, едва заметный и... я рванулась вперёд, стряхивая оцепенение. Из под копыт брызнули

мелкие камушки, а сзади взвыл не своим голосом Эйлар:

– Стой, идиотка! Что ты творишь!

Я не обиделась. Ничуть. Мне было уже всё равно. Не пытайся вернуть назад... Когда у самых ворот,

преграждая путь в замок, из ниоткуда появилась фигурка блондинки в алом, и не подумала

останавливаться. Поздно уже! Лишь чуть-чуть отклонилась в сторону, чтоб не протаранить

небожительницу, но та... Стерва шагнула навстречу!

– Последнее предупреждение, – холодно и зло прошипела блондинка, – немедленно остановись.

Ага! Счаз! Да и не смогла бы при всём желании. Не та скорость. Богиня совсем по-девчоночьи

взвизгнула и вцепилась в ногу зомбика, прильнувшего к моей шее. Тропка-то узкая, особо не

разминёшься. Так что в распахнутые ворота на полном ходу мы влетели втроём: я, Алехандро и

верещащая фальцетом небожительница.

Я пробежала по инерции ещё сколько-то метров, сжимаясь от приближающегося грохота копыт

позади. На полпути к ожидающему уже на последней ступеньке Шаризу неожиданно исчезли все