Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун

— Отлично. А теперь веди себя в соответствии с ними.

Кавалькада из двадцати рыцарей и тяжеловооруженных всадников спустилась к Сфер-Аркту и въехала в город. Во главе отряда скакал герцог Карфилхиот, сидевший в седле прямо и расслабленно: черные кудри падали на уши, прекрасная кожа, тонкие правильные черты лица, хотя и немного жесткие; и только рот принадлежал сентиментальному поэту.

Отряд остановился на Оружейном дворе. Карфилхиот спрыгнул на землю, и его жеребца тут же увела пара грумов в лилово-зеленых ливреях Хайдиона. Его свита тоже спешилась и выстроилась за ним.

Король Касмир спустился с верхней террасы и пересек двор.

Герцог Карфилхиот церемониально поклонился, свита последовала его примеру.

— Добро пожаловать! — сказал король. — Добро пожаловать в Хайдион!

— Ваше гостеприимство – высокая честь для меня, — сказал Карфилхиот твердым, хорошо поставленным, хотя и бесцветным голосом.

— Позвольте представить моего сенешаля, сэра Мунга. Он покажет вам ваши апартаменты. Легкая закуска уже готова. Когда вы освежитесь, добро пожаловать на террасу на неофициальную трапезу.

Часом позже герцог появился на террасе. Он переоделся в рубашку из серого шелка с черными полосами, черные бриджи и черные сапоги: необычная одежда только подчеркивала его впечатляющую внешность.

Король Касмир ждал его у балюстрады. Подойдя, Карфилхиот поклонился.

—Король Касмир, я уже наслаждаюсь своим визитом. Замок Хайдион — самое замечательное сооружение на всех Древних Островах. А вид из него на город и море не имеет себе равных.

— Надеюсь, что вы не в последний раз приезжаете сюда, — также учтиво сказал король. — В конце концов мы самые ближайшие соседи.

— Воистину! — воскликнул Карфилхиот. — К сожалею меня осаждает бесчисленное множество проблем, которые держат меня дома; какое счастье, что Лайонессу они не знакомы.

Касмир поднял брови.

— Проблемы? Неужели вы думаете, что у нас их нет? У нас их по меньшей мере столько же, сколько тройсов в Тройсине!

Карфилхиот вежливо улыбнулся.

— Тогда мы должны обменяться соболезнованиями.

— Я бы с удовольствием обменялся проблемами.

— Мои грабители, разбойники и изменники бароны за одну блокаду? Плохая сделка, для нас обоих.

— Как стимул вы могли бы добавить тысячу ваших ска.

— С удовольствием, если бы они были моими. По какой-то странной причине они избегают Южного Ульфланда, хотя беззаботно бесчинствуют на Севере.

Пронзительно и мелодично зазвучали фанфары, приветствуя королеву Соллас, за которой тянулся хвост ее дам.

Король Касмир и Карфилхиот повернулись к ней, и король представил королеве своего гостя. Соллас безразлично приняла комплименты Карфилхиота, на что тот не обратил внимания.

Прошло какое-то время, Касмир забеспокоился и стал часто посматривать через плечо на дворец. Наконец он что-то пробормотал лакею. Прошло еще пять минут.

Герольды опять подняли горны к губам, зазвучали фанфары. На террасу влетела, покачнувшись, Сулдрун, как если бы ее втолкнули туда; в тени за ней мелькнуло искаженное лицо леди Десди.

Сульдрун, с мрачным лицом, медленно подошла к столу, за ней Леа и Туйссани. Фигуру принцессы облегало розовое платье из мягкой шерсти, из-под круглой белой шляпы выбивались золотые локоны, падавшие на плечи. Остановившись около стола, она оглядела террасу, задев взглядом Карфилхиота. Подошел стюард с подносом; Сулдрун и ее фрейлины взяли по бокалу вина и скромно отошли в сторонку, где остановились, перешептываясь.

Король, глядевший на это преставление из-под насупленных бровей, подозвал к себе сэра Мунго, сенешаля.

— Сообщи принцессе, что мы ждем ее.

Сулдрун, поджав рот, выслушала сэра Мунго, видимо вздохнула, пересекла террасу и остановилась перед отцом, уныло присев.

— Принцесса Сулдрун, — объявил сэр Мунго своим самым глубоким голосом. — Я имею честь представить вам герцога Фауда Карфилхиота из Долины Эвандер!

Сулдрун наклонила голову; Карфилхиот с улыбкой поклонился и поцеловал ее руку. Потом понял голову, поглядел прямо ей в лицо и сказал:

— Слухи о красоте и изяществе принцессы Сулдрун пересекли горы и достигли Тинзин-Фираля. Я вижу, что они не преувеличивали.

— Надеюсь, что вы не обращаете внимания на слухи, — ответила Сулдрун бесцветным голосом. — Я уверена, что не получила бы никакого удовольствия, услышав их.

Король Касмир быстро наклонился вперед, но Карфилхиот опередил его.

— Неужели? И почему?

— Я не выбирала эту внешность, — ответила Сулдрун, отказываясь глядеть на отца.

— И вас не радует восхищение мужчин?

— Я не сделала ничего восхитительного.

— Как роза или многогранный сапфир.

— Простые украшения; у них нет своей жизни.

— Нечего стыдиться красоты, — веско сказал король Касмир. — Это награда, дарованная немногим. Разве кто-нибудь — даже принцесса Сулдрун — предпочтет быть уродливой?

Сулдрун открыла рот и хотела сказать «Лично я бы предпочла быть в другом месте, только не здесь», но обдумала свои слова еще раз и закрыла рот.

— Красота — самое странное свойство, — объявил Карфилхиот. — Кто был первым поэтом на Земле? Тот, кто изобрел идею красоты.

Король равнодушно пожал плечами и отпил из фиолетового стеклянного бокала.

— Наш мир — ужасное и, одновременно, прекрасное место, — продолжал Карфилхиот негромким мелодичным голосом. — Он почти всегда обманывает пылкого поэта, стремящегося увидеть идеал красоты.

Сулдрун, сжав руки перед собой, изучала кончики пальцев.

— Похоже, что вы не согласны, — сказал Карфилхиот.

— Ваш «пылкий поэт» мне кажется скучным собеседником.

Карфилхиот с притворным ужасом хлопнул себя по лбу.

— Вы бессердечны, как сама Диана. Неужели вам не нравится пылкий поэт, этот бедный помешанный, искатель приключений?

— Да, не нравится. Он кажется мне по меньшей мере сверхэмоциональным и эгоистичным. Вероятно таким «пылким поэтом» был император Нерон, который танцевал, глядя на пылающий Рим.

Король Касмир беспокойно шевельнулся; разговор казался ему бессмысленным и фривольным... Тем не менее Карфилхиот, похоже, наслаждался им. Неужели робкая одинокая Сулдрун умнее, чем он предполагал?

— Мне наш разговор представляется исключительно интересным, — сказал Карфилхиот, обращаясь к Сулдрун. — Не сможем ли мы продолжить его в другое время?

— Откровенно говоря, герцог Карфилхиот, — заявила Сулдрун самым официальным голосом, — мои мысли далеко не так глубоки, как ваши. Я боюсь оконфузиться, обсуждая такие вопросы с человеком вашего ума и опыта.

— Как пожелаете, — сказал Карфилхиот. — Тем не менее, разрешите мне просто наслаждаться вашим обществом.