Андрэ Нортон - Королева Солнца

Али рассмеялся.

— Интересно, как они собираются проникнуть в корабль? — спросил он, ни к кому не обращаясь, но явно рассчитывая на внимание окружающих их полицейских. — Им потребуется что-то другое, помимо лучеметов, если старушка не откликнется на это предложение.

Дэйн про себя согласился с ним. Он надеялся, что Викс решит не открывать люк, в конце концов, хуже, чем теперь, не будет. Никакое оружие, собранное здесь, и никакой инструмент не мог нарушить защиту «Королевы». А на корабле было достаточно продовольствия и запасов, чтобы Викс мог продержаться не одну неделю. Поскольку Тау приходил в себя, возможно, он за это время выздоровеет и поставит на ноги всю команду. Все зависело от решения, которое примет Викс.

Люк корабля не открылся. «Королева» выглядела покинутой своим эк' ч и не отвечала на требования. Настроение Дэйна лось, и он решил не повиноваться полиции и Патрулю.

Как долго бы продолжалось затишье, никто не знал, ибо в этот момент на сцене появилось еще одно действующее лицо. Через ряды осаждающих к офицеру с громкоговорителем пробирался Хован, сопровождаемый патрульным.

Что-то в его поведении свидетельствовало, что он готов дать бой. Разговор у микрофона был слышен по всему полю, чего, вероятно, не хотели патрульные.

— На борту корабля больные, — прогремел голос Хована. — Я требую разрешения вернуться к своим обязанностям.

— Когда они сдадутся, они немедленно получат необходимую медицинскую помощь, — ответил офицер. Но его ответ не произвел впечатления на врача из далекого поселка. «Королева» получила большую поддержку, чем могла рассчитывать.

— Pro Bono Publico, — напомнил девиз своей службы Хован. — Ряди общественного блага...

— Чумной корабль... — начал офицер, но Хован насмешливо прервал его:

— Ерунда! — Его голос звучал над полем. — На борту корабля нет чумы. Я могу доказать это перед Советом. И если вы оставите этих людей без необходимой им медицинской помощи, я обвиню вас перед моей Палатой.

Дэйн глубоко вздохнул. Хован был на их стороне. Не будучи членом экипажа «Королевы», имея достаточно оснований сердиться на людей «Королевы» за свое похищение, Хован, тем не менее, всем своим профессиональным авторитетом вступился за них. Патрульный офицер, не готовый к такому обороту дел, после некоторого размышления ответил:

— Если вы согласны отправиться на борт, идите.

Хован отобрал у него микрофон.

— Викс! — нетерпеливо сказал он. — Я иду, иду на борт один.

Все глаза устремились на корабль, какие-то мгновения казалось, что Викс не поверил врачу. Но вот высоко на носу корабля раскрылся один из спасательных люков, которые используются лишь в самых крайних случаях, и оттуда звено за звеном стала спускаться пластмассовая висячая лестница.

Боковым зрением Дэйн заметил какое-то движение слева от себя.

Наручники мешали ему, он повернулся всем телом и увидел полицейского, который целился из шоковой винтовки в открытый люк. Прыгнув, он ударил полицейского плечом и сбил его: они оба покатились по бетонированной площадке. Рип вскрикнул, и чья-то рука схватила беспомощного Дэйна.

Он встал на ноги, ощущая соленый привкус крови, которая текла по губе, разбитой сильным ударом удивленного и испуганного полицейского. Он сплюнул красную слюну и гневно посмотрел на окружающих.

— Почему же вы не бьете его ногами? — презрительно спросил Али. — Ведь руки у него связаны, это будет веселая игра.

— Что случилось? — через кольцо полицейских пробирался офицер.

Полицейский поднял пулемет, сбитый Дэйном.

— Ваш парень, — ответил Али, — выбрал себе цель в открытом люке. Это ваш обычный прием, сэр?

Офицер ответил сердитым взглядом и резко приказал стрелку убираться. Дэйн с прояснившейся головой следил за «Королевой».

Хован взобрался по лестнице, он был уже на расстоянии вытянутой руки от люка. Тот факт, что врач оказался на корабле, подействовал на них ободряюще. Но им не позволили долго радоваться этой маленькой победе. Их увели с поля, посадили в мобиль и увезли в город, находящийся в нескольких милях. Они находились в заключении у Патруля, а не у полиции Терры. Дэйн не знал, хорошо это или нет. Как вольный торговец, он испытывал невольное уважение к организации, за действиями которой мог наблюдать на Лимбо.

Немного позднее с них сняли наручники, и они оказались в небольшой комнате с голыми стенами и единственной скамьей, на которую они облегченно опустились. Дэйн увидел предупреждающий жест Али: они находились под незримым наблюдением, очевидно, и разговоры их подслушивались.

— Им есть о чем подумать, — заметил помощник инженера, прижимаясь к стене. — Мы либо отпетые преступники, либо герои.

— Если мы герои, — насмешливо спросил Дэйн, — почему же нас закрыли здесь? Мне больше нравится терранский комфорт, начинающийся с еды...

— Ни отпечатков пальцев, ни психологических тестов, — бормотал Рип. — Нас не пропустили через эту проверочную систему.

— Но мы, несомненно, не забыты. Вытри лицо, ребенок, — сказал Али Дэйну, — ты все еще капаешь.

Помощник суперкарго провел рукой по подбородку. Рука стала красной и липкой. К счастью, зубы все уцелели.

— Видно, Хован мало говорил им о своей службе, — заметил Камил. — Тебе нужна медицинская помощь.

Дэйн слегка прикоснулся ко рту. Он не так уж нуждался 1! помощи, но предположил, что Али говорит для тех, кто сейчас наблюдает за ними.

— Кстати, о Ховане. Интересно, что стало с теми вредителями, которых он хотел изучать? Выйдя из башни, он не захватил с собой клетку, — сказал Рип.

— Если вредитель спрячется в этом здании, — Дэйн решил дать возможность своим тюремщикам кое о чем подумать, — у них будет немало проблем. Он практически невидим и ядовит. И возможно, способен размножаться. Мы же о них ничего почти не знаем...

Али засмеялся.

— Интересно! Только представьте себе добрую сотню этих милых созданий, бегающих по зданию. И единственный хубат на Терре принадлежит капитану Джелико!... Он сможет поставить любые условия. Весь город будет полон спящими, прежде чем они смогут договориться.

Заставили ли патрульных эти слова поторопиться в телебашню на поиски клетки с вредителем? Мысль об этом была приятна для космонавтов.

Через час их покормили. В стене на уровне пола раскрылась щель, и через нее вдвинули три подноса. Рип сморщил нос.

— Теперь я понял! Нас считают чумными — держат в изоляции и под наблюдением, не упадем ли мы, покрывшись красными пятнами.

Али снял крышку с подноса, затем неожиданно встал и поклонился пустой стене.

— Большое спасибо, — заявил он. — Ничего не может быть лучше: еда командного состава. У нас сохранятся самые лучшие воспоминания об этом времени, и мы высоко оценим вашу заботу, когда нас об этом спросят.