Терри Пратчетт - Вор времени

Сьюзен знала, что существуют некие Правила. Неписаные, разумеется; нельзя же написать, допустим, гору. Но куда более фундаментальные с точки зрения работы вселенной, чем такие чисто механические штуки, как сила притяжения. Аудиторы всем своим несуществующим сердцем ненавидели беспорядок, учиненный возникновением жизни, но Правила не позволяли им вмешиваться. Поэтому появление человечества стало для них великим благом. Наконец-то появился вид, представителя которого можно уговорить пальнуть из обоих стволов себе в ногу.

— Но я-то тут при чем? — пожала плечами Сьюзен.

— ПРИ ВСЕМ. ТЫ ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТО СМОЖЕШЬ, — ответил Смерть. — Я ЖЕ, СОГЛАСНО ОБЫЧАЯМ, БУДУ ЗАНЯТ ДРУГИМИ ДЕЛАМИ.

— Какими именно?

— ОЧЕНЬ ВАЖНЫМИ.

— О которых не можешь мне ничего рассказать?

— О КОТОРЫХ И НЕ НАМЕРЕВАЮСЬ ТЕБЕ РАССКАЗЫВАТЬ. ДОСТАТОЧНО ТОГО, ЧТО ЭТИ ДЕЛА КРАЙНЕ ВАЖНЫЕ. ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, Я ВЫСОКО ЦЕНЮ ТВОЮ ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТЬ, И ТВОИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ МОГУТ ОКАЗАТЬСЯ ВЕСЬМА ПОЛЕЗНЫМИ. ТЫ МОЖЕШЬ ПРОНИКНУТЬ ТУДА, КУДА МНЕ ПУТЬ ЗАКРЫТ. Я ВСЕГО-НАВСЕГО ВИДЕЛ БУДУЩЕЕ, А ТЫ СПОСОБНА ИЗМЕНИТЬ ЕГО.

— А где именно воссоздают эти часы?

— ЭТОГО Я ТОЖЕ НЕ МОГУ СКАЗАТЬ. Я И ТАК МНОГО ЧЕГО ВЫЯСНИЛ, НО СУТЬ ПО-ПРЕЖНЕМУ ОСТАЕТСЯ ЗАКРЫТОЙ ОТ МЕНЯ.

— Почему?

— ПОТОМУ ЧТО МНОГОЕ ПРЯТАЛИ СПЕЦИАЛЬНО ОТ МЕНЯ. В ЭТОМ ДЕЛЕ ЕСТЬ УЧАСТНИК, КОТОРЫЙ… МНЕ НЕПОДВЛАСТЕН.—

Смерть выглядел слегка смущенным.

— Бессмертный?

— ОН ПОДВЛАСТЕН… КОЕ-КОМУ ДРУГОМУ.

— Тебе придется выразиться пояснее.

— СЬЮЗЕН… ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я УДОЧЕРИЛ И ВЫРАСТИЛ ТВОЮ МАТЬ. НАШЕЛ ЕЙ ДОСТОЙНОГО МУЖА…

— Да-да, — обрубила Сьюзен. — Разве можно забыть об этом? Я каждый день смотрюсь в зеркало.

— МНЕ… ОЧЕНЬ ТРУДНО ОБЪЯСНИТЬ. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО Я НЕ БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ, С КОТОРЫМ СЛУЧИЛОСЬ ПОДОБНОЕ. ПОЧЕМУ ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ УДИВЛЕННОЙ? БОГИ ВЕДЬ ПОСТОЯННО ВЫКИДЫВАЮТ ТАКИЕ ШУТКИ. ИЗВЕСТНЫЙ ФАКТ.

— Боги — да, но такие, как ты…

— ТАКИЕ, КАК Я, ТОЖЕ ТАКИЕ, КАК ЛЮДИ… И тут Сьюзен повела себя довольно необычно — она попробовала вслушаться в его слова. А это совсем непростая задача для учительницы.

— СЬЮЗЕН, ТЫ ПОТОМ САМА ПОЙМЕШЬ: МЫ, ТЕ, КТО РАСПОЛОЖЕН КАК БЫ… ВНЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА…

— Как раз я стараюсь от человечества не отрываться, — резко оборвала его Сьюзен. — Просто у меня есть некоторые… особые способности.

— Я НЕ ИМЕЛ В ВИДУ ТЕБЯ. Я ИМЕЛ В ВИДУ ТЕХ, ДРУГИХ, КОТОРЫЕ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ЛЮДЬМИ, НО ТЕМ НЕ МЕНЕЕ СТАЛИ ЧАСТЬЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ВСЕЛЕННОЙ, — ЭТО ВОЙНА, РОК, ЧУМА, ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ… ТАК ВОТ, ЛЮДИ ПРЕДСТАВЛЯЮТ НАС ЛЮДЬМИ, И ПОЭТОМУ МЫ В РАЗЛИЧНОЙ СТЕПЕНИ ПРИОБРЕТАЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ. ИНАЧЕ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ. САМА ФОРМА ТЕЛА НАВЯЗЫВАЕТ НАШИМ РАЗУМАМ ОПРЕДЕЛЕННЫЙ СПОСОБ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ВСЕЛЕННОЙ. ВМЕСТО БОЛЕЗНЕЙ МЫ ПОДХВАТЫВАЕМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПОВАДКИ… ЛЮБОПЫТСТВО, ГНЕВ, БЕСПОКОЙСТВО…

— Все это элементарно, дедушка.

— ДА. ВОТ ПОЧЕМУ НЕКОТОРЫЕ ИЗ НАС СТАЛИ… ПРОЯВЛЯТЬ ИНТЕРЕС К ЛЮДЯМ.

— Уж кому бы ты рассказывал. Я и есть результат этого самого интереса.

— ДА. Э… НО НЕКОТОРЫЕ ИЗ НАС СТАЛИ ПРОЯВЛЯТЬ ИНТЕРЕС, Э-Э, КОТОРЫЙ БЫЛ НЕСКОЛЬКО БОЛЕЕ…

— Интересным?

— …ЛИЧНЫМ. Я, ПО-МОЕМУ, КАК-ТО УПОМИНАЛ ПРИ ТЕБЕ О… ПЕРСОНИФИКАЦИИ ВРЕМЕНИ…

— Да, но весьма туманно. Сказал только, что она, то есть Время, живет в стеклянном дворце.

Сьюзен испытывала легкое, немного постыдное, но весьма приятное удовольствие, видя Смерть смущенным. Сейчас он был похож на человека, которого заставили вытащить из шкафа давным-давно хранящийся там скелет.

— ДА. Э… ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ВРЕМЯ ВЛЮБИЛАСЬ В ЧЕЛОВЕКА…

— О, как романтИк! — воскликнула Сьюзен, нарочно произнося данное слово, как это принято в Орлее.

Она понимала, что ведет себя как испорченный ребенок, но жизнь в качестве внучки Смерти нельзя было назвать легкой, поэтому иногда у Сьюзен возникало непреодолимое желание досадить деду.

— А. КАЛАМБУР. ТО ЕСТЬ ИГРА СЛОВ, — устало произнес Смерть. — ХОТЯ ПОДОЗРЕВАЮ, ТЕБЕ ПРОСТО ЗАХОТЕЛОСЬ ПОВРЕДНИЧАТЬ.

— Так или иначе, подобные события частенько происходили в древности, — сказала Сьюзен. — Поэты постоянно влюблялись в лунный свет, гиацинты или еще что-нибудь, а богини вечно…

— НО ЭТО СОБЫТИЕ БЫЛО РЕАЛЬНЫМ, — сказал Смерть.

— Насколько реальным?

— У ВРЕМЕНИ РОДИЛСЯ СЫН.

— Но каким образом…

— У ВРЕМЕНИ РОДИЛСЯ СЫН. ПОЧТИ СМЕРТНЫЙ. ТАКОЙ ЖЕ, КАК ТЫ.

Члены Гильдии Часовщиков навещали Джереми раз в неделю. Визиты не были официальными. Все равно нужно было либо передать ему заказ на новую работу, либо забрать выполненную, ведь паренек был настоящим гением, что бы о нем ни говорили.

А также во время этих визитов можно было исподволь убедиться в том, что юноша принимает лекарство и крыша у него более-менее на месте.

Уж кто-кто, а часовщики прекрасно понимали, что сложный механизм человеческого мозга легко может дать сбой. Члены Гильдии в основном были очень щепетильными, занудными людьми, вечно стремящимися к нечеловеческой точности, и это, разумеется, не могло не сказываться. Могли возникнуть определенные проблемы. Ведь заводятся не только пружины. В комитет Гильдии входили большей частью добрые и отзывчивые люди. С коварством они были мало знакомы.

Доктор Хопкинс, секретарь Гильдии, весьма удивился, когда дверь мастерской Джереми открыл человек, который, судя по всему, пережил некий ужасный несчастный случай.

— Э… я пришел навестить господина Джереми, — вымолвил он.

— Йа, фэр. Герр мафтер дома, фэр.

— А ты, гмм…

— Игорь, фэр. Мафтер Джереми бывайт фтоль любезен, что принимайт меня на работу, фэр.

— Ты работаешь на него? — уточнил доктор Хопкинс, рассматривая Игоря с головы до ног.

— Йа, фэр.

— Гм… Ты, видимо, слишком близко подошел к какому-то опасному механизму?

— Найн , фэр. Он в мафтерфкой, фэр.

— Господин Игорь, — спросил доктор Хопкинс, когда искалеченная рука втащила его в дом, — а известно ли тебе, что господин Джереми должен принимать лекарство?

— Йа, фэр. Он чафто об этом упоминайт.

— А он, гмм, ну, состояние его здоровья…

— Зер гутт, фэр. Работа увлекайт его на всю голову, фэр. Глаза горяйт, хвост виляйт.

— Хвост, значит, виляйт? — едва слышно повторил доктор Хопкинс. — Гмм… Вообще-то господин Джереми, как правило, обходится без слуг. Последнему своему помощнику он запустил часами в голову.

— Правда, фэр?

— Гмм, а тебе в голову он часами не бросался?

— Найн, фэр. Он выглядейт вполне нормально, — сказал Игорь, человек с четырьмя большими пальцами и швом вокруг шеи. Он открыл дверь в мастерскую. — Герр мафтер, к вам приходийт доктор Хопкинф. Я приготовляйт чай, фэр.

Джереми, вытянувшись в струнку, сидел за столом. Глаза его и правда горели.