Терри Пратчетт - Вор времени

Требуются… отчеты. Да. Отчеты. Подробные отчеты. Длинные, подробные отчеты.

Осторожность. Самое главное — осторожность. Вот нужное слово! Как любили это слово Аудиторы. Всегда откладывай на завтра то, что завтра можно будет отложить, скажем, на следующий год.

Следовало отметить, что леди ле Гион в данный момент была немного не в себе. Та, в которой она могла быть, до конца еще не оформилась. Другие шесть Аудиторов… со временем , да, они будут думать так же. Но времени не было. Вот если бы она могла убедить их что-нибудь съесть… Да… Это привело бы их в чувство. Но еды, судя по всему, рядом не было.

Зато она увидела очень большой молоток на верстаке.

— Как продвигается работа, господин Джереми? — спросила она, подходя к часам.

Игорь отреагировал очень быстро и встал рядом со стеклянной колонной, прикрывая ее своей грудью.

Джереми поспешил навстречу ей.

— Мы тщательно отрегулировали все механизмы…

— Опяйт, — проворчал Игорь.

— Да, опять…

— На фамом деле мы то и дело их регулировайт, — добавил Игорь.

— А теперь просто ждем благоприятных погодных условий.

— Но я думала, вам удалось поймать молнию?

Ее светлость показала на ряд шипящих и булькающих стеклянных цилиндров зеленого цвета, выстроившихся вдоль стены мастерской. Совсем рядом с верстаком, на котором, о да, лежал молоток. И никто не мог читать ее мысли! Вот это власть!

— Ее будет вполне достаточно для поддержания работы механизма, но для запуска часов необходимо то, что Игорь называет скачком , — пояснил Джереми.

Игорь продемонстрировал два «крокодильчика», каждый размером с его голову.

— Вфе правильно, — подтвердил он. — Но здесь почти не бывайт нужных гроз. Фколько раз говорийт: чафы надо фобирайт в Убервальде!

— Какова именно природа задержки? — спросил, возможно, господин Белый.

— Нам нужна гроза, господин. То есть молния, — ответил Джереми.

Леди ле Гион отошла на шаг, чуть ближе к верстаку.

— Да? Так создайте эту самую молнию, — пожал плечами господин Белый.

— Ха, если бы мы были в Убервальде, то конечно…

— Это лишь вопрос давления и разницы потенциалов, — ответил господин Белый. — Разве вы не можете просто создать ее?

Игорь наградил его уважительно-недоверчивым взглядом.

— А ты фам, флучаем, не из Убервальда, герр? — спросил он.

Потом вдруг ахнул и хлопнул себя по голове.

— Эй, я чувфтвовайт! — воскликнул он. — Ну и ну! Как ты это делайт? Давление падайт камнем!

Искорки пробежали по его черным от грязи ногтям. Лицо расплылось в улыбке.

— Похоже, фрочно пора поднимайт громоотвод, — сказал он, подбегая к установленной на стене системе блоков.

Леди ле Гион повернулась к остальным Аудиторам. Вот сейчас она очень жалела о том, что они не способны читать ее мысли. Потому что знала крайне мало человеческих ругательств.

— Это против правил! — прошипела она.

— Обычная целесообразность, — заметил господин Белый. — Если бы вы не были… столь вялой, все было бы давно закончено!

— Я настаиваю на дальнейших исследованиях!

— Нет необходимости.

— Что, какие-то проблемы? — спросил Джереми слегка другим тоном, который он использовал для разговоров не о часах.

— Часы пока запускать не следует! — воскликнула леди ле Гион, не спуская глаз с других Аудиторов.

— Но вы же… Мы ведь… Уже все готово!

— Возможны… проблемы! Я считаю, нам стоит провести дополнительные испытания! Допустим, в течение следующей недели!

Но она-то знала, что никаких проблем нет и быть не может. Джереми построил эти часы так же, как создал сотни и сотни часов до этого. Леди ле Гион сделала все, что могла, дабы затянуть работу. И это при том, что Игорь неусыпно, будто ястреб, наблюдал за ней.

— Как тебя зовут, юноша? — спросил господин Белый.

Часовщик попятился.

— Джереми, — ответил он. — И я… Я не понимаю, господин… э… Белый. Часы показывают время. Часы не могут представлять опасность . Как часы могут стать проблемой? Это идеальные часы!

— Тогда запусти их!

— Но ее светлость…

Загрохотал дверной молоток.

— Игорь? — сказал Джереми.

— Йа, фэр? — откликнулся Игорь из прихожей.

— Как этот слуга там оказался? — удивился господин Белый, все еще краем глаза наблюдая за ее светлостью.

— Это, ну, такой фокус. Известный, ну, только им, — пояснил Джереми. — Я… я думаю, они, ну…

— Доктор Хопкинф, фэр, — провозгласил Игорь, появляясь из прихожей. — Я говорит, что ты имейт гофтей, но…

…Но доктор Хопкинс, хотя и обладал мягкими, словно шелк, манерами, был чиновником Гильдии и оставался таковым вот уже многих лет. Проскользнуть под рукой Игоря не большая проблема для человека, успешно проводящего собрания часовщиков, людей, чьи мозги не только не сверены друг с другом, но и тикают совсем иначе, нежели у остального человечества.

— Как оказалось, у меня были дела по соседству, — сообщил он, широко улыбаясь. — Поэтому я позволил себе забежать в аптеку, чтобы забрать… О, ты тут не один?

Игорь поморщился, но Кодекс нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах.

— Не хотейт ли фэр чашку чая? — спросил он.

Аудиторы бурили доктора дружными испепеляющими взглядами.

— Что еще за чай? — осведомился господин Белый.

— Это такой протокол! — отрезала леди ле Гион.

Господин Белый замялся. Протокол нужно соблюдать.

— Э…э… Да, Игорь, — промямлил Джереми. — Чай, пожалуйста. Да, пожалуйста.

— Ничего себе! — воскликнул доктор Хопкинс, совершенно не замечая атмосферу в комнате, в которой сейчас можно было бы плавить железо. — Как я вижу, ты закончил работу над часами! Настоящий шедевр!

Аудиторы переглянулись, когда доктор прошагал мимо них и уставился на стеклянный циферблат.

— Молодец, Джереми, хвалю, — сказал он, снимая очки и энергично полируя стеклышки. — А чем вызвано это приятное голубое свечение?

— Хрустальное кольцо, — пояснил Джереми. — Оно…

— Оно закручивает свет, — подсказала леди ле Гион. — Который потом пробивает дыру во вселенной.

— Правда? — изумился доктор Хопкинс, надевая очки. — Какая оригинальная идея! А кукушка в них есть?

Одно из самых плохих восклицаний, которые человек может услышать высоко в небе, — это «Ой-ей!». Оно содержит в себе максимум выворачивающего кишки ужаса и по минимуму расходует дыхание.

Когда Лю-Цзе издал его, перевод Лобсангу не потребовался. Он следил за облаками в течение уже некоторого времени. Они становились все более черными, густыми и зловещими.

— Метловище покалывает пальцы! — крикнул Лю-Цзе.

— Потому что прямо над нами начинается гроза! — прокричал Лобсанг в ответ.

— А еще несколько минут назад небо было совершенно ясным!