Ольга Воскресенская - Глазами тьмы

— Вы сейчас не так уж далеко от дороги, которая ведет к постоялому двору, — любезно сообщил Феликс. — Тут всего полчаса хода хорошим темпом. Но все равно надо поторопиться. Я попросил возницу подождать меня… и вас в обеденном зале после того, как он отремонтирует дилижанс. Однако если к полудню я не вернусь с вами или без вас, Крон вместе с багажом поедет обратно в Эдиабад докладывать начальству о несчастье. Где тела убитых? Хоть примерно, в каком направлении? Надо их захватить для организации нормальных похорон, — неожиданно сменил тему паладин на менее приятную.

— Где-то тут, — обвел руками вокруг себя Иден и ухмыльнулся. — Мы же тебе нормальным языком объяснили, что давным-давно потеряли ориентацию в пространстве. Эстер пообещала оформить заключения о смерти, как и полагается. Это все, что мы можем сделать в данном случае. Ну, или следует полностью прочесать этот лесок в поисках места трагедии. Но для этой работы из нас годишься один ты. Возьмешься?

— У меня приказ верховного не отходить от вас, — мрачно напомнил Феликс и отвел глаза. Чувство долга по отношению к умершим боролось в нем с чувством долга перед живыми. По идее для инквизитора и служителя церкви души первых должны быть равноценны душам вторых. Однако паладин со смущением понял, что позволяет себе сравнивать и оценивать! И перевес явно оказался на стороне стоящих сейчас перед ним людей. Не потому, что они живы, не потому, что их больше, чем умерших, и даже не из-за приказа Есира ин Улена. Просто… просто у него появились свои симпатии и желания. Раньше Феликс не позволял человеческому фактору влиять на свою работу, но, похоже, все когда-то бывает впервые. Ведь раньше у него среди обычных людей не было никого, кем бы он чересчур дорожил, только коллеги. Хотя ныне среди выживших находился и тот, кого он легко променял бы на умерших…

— Точно не хочешь поискать? — уточнил Иден. — Мы бы подождали на постоялом дворе… пока тебя виверна дожует.

Однако Феликс пропустил колкость мимо ушей. Он уже немного пообвык и смирился с манерой общения сыскаря. Есть такие люди, которым нравится дергать волка за хвост. Вот и Иден, думается, из таких. Любит он дерзить паладинам, выводить их из себя и наблюдать за реакцией. Ведь умеет же разговаривать нормально, но пользуется этим умением в основном с девушками.

— Я попрошу хозяина постоялого двора передать весточку коллегам с первым же путником, направляющимся в Эдиабад. Они поищут тела, — озвучил свои намерения Феликс.

— Вы не могли бы вывести нас отсюда наконец! — не выдержав, попросила Ариана. Желание выбраться из опасной чащи пересилило укоренившийся в сознании страх перед всеми воинами церкви. Если бы понадобилось, девушка повисла бы у паладина на плечах и не отпускала, пока не покажется окраина леса.

— Да, вас-то плутальщик, по-видимому, предпочитает не трогать, — поддержала Кара с более спокойным видом. Но она в отличие от Риа знала, что готова к встрече с опасностями, она была настороже и в любой момент могла отправить в полет боевое заклинание.

— Следуйте за мной, — не то приказал, не то попросил паладин. — И держите оружие под рукой. Я тут утром уничтожил две уже давно образовавшиеся блуждающие тени, а еще наткнулся на следы виверны, стаи волков и темнушек. Последние оставляют крайне характерные царапины на стволах при заточке когтей.

— Это ты специально для придания ускорения сейчас сказал? — хмыкнул Иден. — Не видишь, что ли, что мои дамы и так бежать готовы.

— Я просто честно сообщил факты.

— Тогда не обессудь, но все встречные девушки тоже честно будут посылать тебя куда подальше. Так и останешься бобылем.

— Ты-то что волнуешься, как заботливый родственник?

— А ты не допускаешь мысли, что я ревную?

На этой ноте мужчины замолчали, оставив девушек гадать и томиться в робкой надежде, задавая себе вопрос — кого именно ревнует Иден?

Тэйра, наверное, в десятый раз за последние полчаса посмотрела в зеркало комнаты постоялого двора и с досадой дернула воротник вверх. Это ужас! Что о ней подумает Иден! И Феликс, и девочки…

«Если от чрезмерного усердия оторвешь воротник, станет только хуже», — деловито подала голос бесовка.

Обеспокоившись, образница тщательно проверила кружево, после чего пошла искать в сумке шаль. Нет, платье, прихваченное нечистью из дома, не было вульгарным или вызывающим, просто оно смотрелось… непривычно. Слишком ярко, слишком по фигуре. Тэйра испытывала смущение каждый раз, когда пыталась представить, что появится в этом вишневом великолепии перед спутниками. Вырез был довольно скромным по сравнению с декольте Арианы, подол не такой узкий, как у этой модницы, но… Еще ни разу Тэйра не выходила днем в подобном наряде. И сейчас у коллег мог возникнуть вполне закономерный вопрос — в честь чего она так вырядилась?

«А я тебе говорила, черное надо было примерить».

«Заткнись, а?! На твоем черном вырезов больше, чем ткани!»

«Тогда нечего ворчать на вишневое, мы в нем вполне миленько смотримся. Даже синяки под глазами не так заметны».

Насупившись, девушка вытащила тонкую серую шаль и накинула ее на плечи. Она не желала признаваться в том, что отражение ей и самой нравится. Тэйра упрямо скрестила углы шали под грудью и затянула на спине узел.

«Ну и зря», — прокомментировала бесовка.

«Отстань», — мысленно отмахнулась девушка и направилась к двери, боясь пропустить обед.

Иден снял для группы две комнаты. Одну отвел четырем девушкам для отдыха, умывания и переодевания, а во второй, ожидая обед, устроился сам. Феликс еще с вечера заселился вместе с возницей.

Конечно, одновременно Эстер, Каре, Ариане и Тэйре было бы тесновато в коморке, предназначенной для двоих постояльцев, но иных свободных не нашлось. Поэтому они решили наводить марафет по очереди. Логичнее было бы пропустить вперед образницу как самую нуждающуюся в омовении и смене платья, но… Девушка, наказывая себя, уступила Ариане, которая при приближении к жилью слишком уж жалобно ныла, что она грязная после валяния на полянке и продирания через кусты, устала и вообще ногу натерла. При этом брюнетка категорически не захотела заходить в комнату вместе с Тэйрой, так как брезговала соприкасаться с окровавленным подолом коллеги в узком пространстве между кроватями. В итоге компанию ей составила Кара. Обе провозились неожиданно долго, не менее часа, после чего наконец уступили место образнице… оказавшейся в гордом одиночестве. Эстер, не дождавшись, подхватила умывальные принадлежности и убежала к протекающему буквально возле постоялого двора ручью. В отличие от Тэйры ей не нужно было переодеваться и тщательно оттирать себя над тазом с кипятком от нарисованных воображением на коже пятен чужой крови, да и впереди предстояло еще несколько дней дороги, которые можно было провести в одном наряде.