Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

Наконец набравшись духу, Харальд пришпорил скакуна. Копыта стучали равномерно, замок приближался. Вблизи стены выглядели еще внушительнее. Темными мрачными утесами возносились они, и казалось, что нет силы, которая сможет повергнуть такую мощь.

Со стен наверняка следили за одиноким всадником, но никак не препятствовали, и Харальд быстро добрался до ворот. Исполинские створки темного дерева оказались открыты, и путь во двор преграждала лишь металлическая решетка. Сквозь нее виднелся внутренний двор, заросший чахлой травой, и серое основание главной башни.

Харальд слез с лошади и постучал в калитку рядом с основными воротами. За ней послышалось недовольное ворчание, затем дверь отворилась, и взгляду юноши предстал стражник, огромный и толстый, словно сорокаведерная пивная бочка. Его маленькие серые глазки недовольно сверкали с украшенного белесой щетиной лица. В руке страж держал алебарду, столь огромную, что казалось, на нее пошел цельный сосновый ствол.

– Чего тебе? – проворчал великан неприветливо. Пахло от стража потом. Еще бы, в такую жару – и в доспехах.

– Мне надо к Владетелю, – ответил Харальд, немного робея.

– Чего? – глаза владельца алебарды стали огромные, как у коровы. – К Владетелю?

– Да, – ответил фон Триз, стараясь говорить твердо и уверенно

– К Владетелю... – повторил великан и вдруг заревел. – Эй, Торкель, иди сюда!

– Чего тебе? – раздался из-за открытой двери недовольный писклявый голос.

– Иди, не пожалеешь, – ответил здоровяк, и лицо его при этом странно кривилось.

Второй стражник оказался невысок, но чудовищно широк в плечах. Светлые, почти как у Харальда, волосы свободно падали ему на плечи.

– Торкель, этот парень просится к Владетелю, – из последних сил сдерживая смех, произнес великан. – Это лучшая шутка за все время, что я здесь служу!

Широкоплечий улыбнулся, затем захохотал, обнажив ровные белые зубы. Первый же стражник смеялся страшно. Он стонал от смеха, взревывая, словно разъяренный бык. Алебарду вынужден был прислонить к решетке.

Торкель, отсмеявшись, обошел хохочущего товарища.

– Иди, парень, отсюда, – сказал Харальду серьезно, без улыбки. – К Владетелю никто не приходит сам, тех же, кто может прийти, мы знаем в лицо.

– Иди, – сопя и отдуваясь, поддержал соратника великан. – А то...

Стражник оглянулся на двор, словно что-то услышав, и смех тут же исчез, умолк плачем задушенного младенца. Дерево алебарды мгновенно перекочевало в толстые, как сосиски, пальцы, и стражник вытянулся, словно на смотре. Рядом с напарником изваянием застыл Торкель.

От главной башни шел человек. Невысокий, худощавый, в простой одежде. Черные волосы торчали, словно никогда не ведали гребня, голубые глаза светились на желтом, словно изможденном лице.

Человек подошел к решетке. Стражники замерли, боясь даже дышать. Харальд на всякий случай отступил на шаг, поближе к лошади. В груди мокрой жабой ворочалось беспокойство.

– Пропустите его, – сказал желтолицый стражникам, затем посмотрел на Харальда, В ледяных глазах на миг мелькнула усмешка, бледные губы сложились в улыбку. – А ты – иди за мной.

Юношу пробрала дрожь под пронизывающим взором, и он нашел силы только кивнуть. Взял лошадь за поводья и вслед за молчащими и серьезными стражниками прошел на территорию замка. За спиной со скрипом закрылась дверь, отрезая дорогу к отступлению.

– Лошадь отдай им, – махнул рукой черноволосый и зашагал в глубь двора, не сомневаясь, что приезжий последует за ним.

Харальд отдал повод в потные руки Торкеля и зашагал вслед за незнакомцем. Сухая трава неприятно шелестела под сапогами, из замковой кузни доносились удары молота по металлу и тянуло дымом.

Они миновали дверь, за которой раздавался шум множества голосов, стали подыматься по серой каменной лестнице, ведущей на верхние этажи донжона. Здесь оказалось тихо и прохладно, толстые стены отражали звуки и солнечный свет с такой легкостью, с какой отразили бы и нападение врага.

Еще одна дверь, охраняемая стражей, и Харальд очутился в большой комнате: вместо узких бойниц здесь оказались окна, и пылинки неторопливо перемещались в желтых лучах солнца. За исключением стола в центре и кресел вокруг него, комната была пуста. Стены украшали богатые ковры со сценами охоты, в воздухе витал слабый запах каких-то благовоний.

Хозяин, – теперь Харальд не сомневался, кто перед ним, – уселся в кресло черного дерева с высокой спинкой.

– Садись и ты, – сказал равнодушно, указывая на такое же кресло напротив.

Сиденье оказалось жестким, но довольно удобным. Дерево холодило тело даже сквозь ткань, но после уличной жары это показалось даже приятным.

– Я, как ты понял, хозяин этого замка, – сказал Владетель, и кривая усмешка украсила его лицо. – Так что рассказывай, зачем явился?

– Я хочу, чтобы вы взяли меня в ученики, – решительно ответил Харальд.

– В ученики? – неопределенно хмыкнул Иссахар. – А зачем?

– Я хочу быть магом! – Упрямство так явно прозвучало в словах юноши, что маг посмотрел на него с интересом.

– А сможешь ли ты им быть? – спросил он, поглаживая гладко выбритый острый подбородок.

– Я смогу! – загорячился Харальд. – Я смог вызвать стихии, и водянца освободил!

– Значит, это был ты, – глаза Владетеля сверкнули, став на миг словно две ярко-голубые и очень злые звезды. – В том обозе.

– Да, – ответил Харальд и прикусил губу, вспомнив просьбу Кьетиля.

– Не дергайся, – темноволосый маг недовольно поморщился. – Мне нет до твоих приятелей никакого дела.

– А почему вы не уничтожите того мага, разбойничьего? – набравшись наглости, спросил юноша.

– И ты хочешь ко мне в ученики? – Иссахар брезгливо поморщился. – Не понимая таких простых вещей?

Харальд почувствовал, что краснеет, а Владетель все же снизошел до объяснений:

– Я могу вызвать демона-убийцу из Нижнего Мира, это не проблема. Но как нацелить его? Я не знаю имени мага разбойников, у меня нет ни капли его крови, ни куска одежды. А сам он на глаза мне благоразумно не попадается.

– Вот как, – прошептал Харальд.

– Да, именно так. Но это не имеет никакого отношения к твоему желанию быть магом. – Голубые огни вновь загорелись на желтом лице, и Харальд испытал приступ страха. В горле пересохло, сердце задергалось испуганным зайцем.

Маг некоторое время разглядывал юношу, словно диковинное растение, затем встал, сказал неожиданно:

– Иди за мной.

Недоумевая, Харальд поднялся. Они подошли к одному из ковров, на котором коричневые и желтые гончие терзали белоснежного единорога на фоне идиллической зелени зарослей. Маг протянул руку, что-то дернул, и ковер уполз вверх, свернулся в трубочку. За ним оказалось большое зеркало в массивной раме белого металла.