Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

– Не бойтесь, путники, – высокий старик, на поясе которого покачивался меч с богато украшенной рукоятью, ободряюще улыбнулся, показав желтые зубы. – Диран ре Растан не даст вас в обиду!

– Эти люди – подданные милостью Владыки-Порядка императора Ангира! – заявил командир гвардейцев.

– Скажи это тем стрелам, что воткнутся тебе в брюхо, – посоветовал старик. – Мои парни умеют стрелять хорошо, и всякий скажет, что я в своем праве, ведь тут земли не вшивой империи, а мои!

Лицо вестаронца побагровело, он поднял руку, готовясь отдать команду к атаке, но опустил ее, понимая, что лишь впустую потеряет людей.

– Езжай отсюда, – буркнул Диран ре Растан. – Еще раз пересечешь границу – тебя тут же и похоронят.

Предводитель гвардейцев сверкнул глазами и дернул поводья.

– Я еще спляшу на твоей могиле, – пообещал он, разворачивая коня.

– Попробуй, – хмыкнул пожилой редар.

Вестаронские дружинники один за другим развернулись и двинулись обратно, захрустел под копытами снег.

– Благодарим за помощь, – сориентировавшаяся первой Илна повернулась и склонила голову.

– Благодарим, – в один голос произнесли Альфи и Радульф.

– Пустое, – Диран ре Растан махнул рукой. – Хотя стоит признать – вам повезло, что сегодня я отправился на охоту именно к границе.

Его люди опускали луки, убирали стрелы в колчаны, оживленно переговаривались.

– На то была особая милость Творца-Порядка, – заметил брат Ласти. – Ибо как сказано в Книге Изречений: малый лист не шелохнется и травинка не поколеблется без воли небесной.

– Возможно, оно и так, – пожилой редар остановил взгляд на Хорсте, определив в нем предводителя. – Может быть, вы согласитесь принять мое гостеприимство? До замка не так далеко, пара ходов…

– Мы спешим, – ответил маг. – Спасибо за приглашение, но каждый день на счету.

– Как хотите, – ре Растан заметно погрустнел. – Легкой дороги.

– А вам – удачной охоты, – вежливо отозвалась Илна, забираясь в седло.

Пожилой редар проводил взглядом путешественников, нахмурился, махнул рукой своим и зашагал в чащу – сегодня предстояло добраться до найденной в лесу берлоги и взять на рогатину медведя.

Эту забаву ре Растан любил больше всего.

Оттепель превратила мир в подобие холодного болота. Снег раскис, дорога стала напоминать колею с жидкой кашей, над полями поплыл туман, а бесцветное небо придвинулось низко, нависло над самой головой.

Деревья стояли унылые, опустив ветви, с которых капала вода.

Плащ и кафтан промокли насквозь, сырая рубаха прилипла к телу, так что Хорст ощущал себя искупавшимся в сугробе. Хотелось раздеться и вытереться насухо, но об этом оставалось только мечтать.

Илна ехала рядом, мрачная, точно безлунная ночь, лишь изредка выглядывала из-под капюшона. Радульф время от времени принимался бурчать, но быстро затихал, брат Ласти вполголоса молился.

Дорога тянулась скучная, как жизнь бобыля.

Когда впереди открылись городские стены, Илна встрепенулась, как воробей, попавший в солнечный луч, и голос ее прозвучал неожиданно весело:

– Это Лердион!

– Он самый, – подтвердил Альфи. – Клянусь мошонкой Хаоса, скучнейший городишко из тех, где мне довелось служить.

– Зато древний! – обиделась девушка. – Ему шесть с лишним веков, больше чем Неориду!

– Конечно, – поспешно согласился Хорст и исподтишка показал наемнику кулак – чтобы не вздумал спорить.

– Помню, когда я первый раз попала сюда, еще в пять лет, тогда… – Илна продолжала вспоминать, а Лердион, столица Речного княжества, потихоньку вставал навстречу, выплывал из тумана.

Биронт образовывал тут излучину, и город прижимался к реке, точно парень к девушке. Княжеский замок высился на самой оконечности вдающегося в воду мыса, а дальше в беспорядке теснились дома, огражденные невысокой, местами покосившейся стеной.

Башни в ней выглядели скорее недоразумением, чем препятствием для нападающих.

– И как только холиасты, язви их в печень, его не взяли? – пробормотал Радульф.

– Потому что тут живут самые храбрые люди Полуострова! – ради ответа Илна даже прервала рассказ.

Хорст только головой покачал – Речное княжество славилось исключительно отважными, но очень бедными редарами, так что нищий Лердион обитателям гор, скорее всего, просто не был нужен.

Перед воротами путешественников встретила огромная лужа, такая грязная, будто в ней купали свиней. От нее исходил мощный «аромат», заставивший Альфи побагроветь, а Илна закашляться.

Охраняющие вход в город стражники могли похвастаться тупыми алебардами, потрепанной одеждой и голодными взглядами.

– Благодарим господина, благодарим, – наперебой заголосили они, когда Хорст бросил им монету.

Только вчера избавившийся от личины маг кивнул и первым проехал в ворота.

Лердион после Вестарона или Эрнитона выглядел тихим, сонным и дряхлым. Горожане шагали, опустив головы, и даже уличные торговцы кричали как-то приглушенно, будто стесняясь.

– Подайте воину, милости Владыки-Порядка ради, – прогундосил завернутый в рваное одеяло нищий, сидящий у стены одного из домов. – Потерял ноги в Битве Пяти Князей, подайте воину…

Хорст спешно отвел взгляд, дернул повод, чтобы повернуть на более широкую улицу, и ощутил, как в бедро ему впилось что-то горячее. Опустил взгляд и обомлел – седельная сумка превратилась в клуб сияющего тумана.

Захотел крикнуть, но горячее онемение охватило тело, заткнуло рот не хуже опустившейся на губы ладони.

«Ключ» – только и успел подумать маг, прежде чем боль превратила тело в растекающийся по сковороде кусочек жира. Добытый в горах у истока Яра предмет ожил в этот раз очень не вовремя.

Хорст потерял ощущение тела. Перестал соображать, что с ним и где он находится, ощутил себя в пустоте, висящим посреди продуваемой огненными ветрами бездны, в колючем, злом пламени.

Вновь мелькали перед глазами сотканные из сияния фигуры, назойливые голоса что-то шептали, заставляя напрягаться в тщетных попытках осознать, что именно они говорят.

А потом Хорст почувствовал, что падает. Попытался взмахнуть руками и обнаружил себя лежащим на чем-то холодном и мокром.

– Оставьте его! Или, клянусь мошонкой Хаоса, я возьмусь за меч! – рявкнул где-то вверху Альфи.

– И что, всех зарубишь? – ответил кто-то писклявым голосом. – Отойди, лысый, не искушай Владыку-Порядка, а то этот одержимый и на тебя набросится.

Хорст напрягся, пытаясь осознать, что именно происходит, мысли закружились вяло, как опадающие листья в безветренную погоду.

– Он не одержимый! – вступила Илна. – Ну, потерял человек сознание. С кем не бывает?

– Когда сознание теряют, так не вопят, – сказал писклявый, его слова оказались встречены одобрительным гулом. – И пусть я сдохну, если вокруг этого рыжего типа не сверкало, как в грозу!