Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

Хорст ощутил, что опустошен до дна, что полученная во время погружения сила закончилась. Потянулся туда, где оставил собственный волос, и ощутил себя горной рекой во время паводка, трубой в очаге, где разведен сильный огонь и глоткой отравившегося великана.

Нечто обжигающее хлестало сквозь него, грозило разорвать, уничтожить…

Подъем ускорился, верхушка похожего на исполинский айсберг куба высунулась из земли. Хорст всем телом почувствовал, как маги тянут куб вверх, пытаются вытащить целиком, и понял, что их силы на исходе.

В этот момент курган Двадцати Магов лопнул, как почка, и из него в туманное небо ударил фонтан розового света, качнулся, выгнулся и точно радуга опустился на землю.

Столб сияния задрожал, и из него вышел человек, высокий, очень бледный, с седыми, свисающими до пояса волосами. За ним показались две женщины, похожих, точно сестры, потом еще один мужчина.

Хорста дернуло вниз, как воздушного змея на веревке. Желудок подскочил к горлу, но тут же вернулся на место. Не успев моргнуть, бывший сапожник оказался в кругу магов, и не в его центре, а среди прочих.

По левую руку стояла Фирна, волосы ее разметались, а тело корежили судороги. По правую толстяк из Неорида дышал тяжело, с надрывом, и лицо его было красным, точно шляпка мухомора.

Услышав за спиной шаги, Хорст захотел обернуться, но не смог.

Он продолжал смотреть вперед, на дрожащую, как лист на ветру Анитру и, тем не менее, видел происходящее за спиной и с боков с такой четкостью, словно обзавелся еще тремя парами глаз.

Вышедшие из света люди, седые и тощие, образовали второй круг, больше первого, и взялись за руки. В темных, запавших глазницах незваных гостей начал разгораться золотой огонь.

Невидимые, но очень сильные ладони подхватили Хорста снизу, и он ощутил, как исчезает усталость, скукожившееся от напряжения тело оживает, а мускулы наполняются мощью.

Фирна застонала, почти сладострастно, Нисти прошипел что-то сквозь зубы.

Рокот в недрах земли стал мощнее, и белый куб, размерами не уступающий храму Порядка в Вестароне, пополз вверх. Вылезли гладкие, точно отшлифованные стенки, показалась нижняя сторона, опирающаяся на что-то черное, расходящееся в разные стороны острыми гранями.

Громадная пирамида, темная как сам мрак, поднималась над равниной.

Ее рост прекратился, над миром повисла давящая на уши, звенящая тишина. Люди из внешнего круга разомкнули руки и, не оглядываясь, принялись уходить в столб света. Когда последний растворился в розовом сиянии, оно исчезло, как сдутая ураганом паутинка.

Сердце Хорста дернулось, когда он осознал, что пришедших на помощь было ровно двадцать. Вспомнились слова Родрика, что маги никогда не умирают так, как обыкновенные люди, а порой и после смерти возвращаются в этот мир, чтобы доделать нечто незавершенное…

Довести мысль до конца не удалось. Голова закружилась, возникло ощущение, что вновь куда-то летит, падает. Ноги подогнулись, и он провалился в серую трясину беспамятства.

Открыв глаза, Хорст обнаружил себя лежащим.

Под коленки упирался опрокинувшийся стул, под спиной чувствовались доски пола, в голове что-то болезненно пульсировало. В окна заглядывало весеннее яркое солнце, пыль кружилась в его лучах.

«Подкованный лебедь» уцелел.

Ощущая во всем теле противную, липкую слабость, Хорст сел. Обнаружил, что все маги находятся без сознания, кто лежит под столом, кто вместе со стулом завалился назад, а кто рухнул на столешницу.

Анитра зашевелилась, подняла голову, открылись голубые глаза, в которых плескался ужас.

– Мы живы? – голос колдуньи из Карни прозвучал хрипло. – Не могу в это поверить.

– Я тоже, – Хорст кое-как встал на дрожащие ноги и заковылял к двери.

Засов, как ему показалось, весил не меньше десяти тяг, так что отодвинуть его получилось только со второй попытки. В зал ворвался прохладный, сырой ветер и звон капели.

– Мошонка Хаоса! – стоящий у ворот Альфи встрепенулся.

– Так и не послушались, стервецы, – пробурчал Хорст, чувствуя, что несказанно рад такому неповиновению.

Вслед за лысым наемником в воротах показалась Илна.

– Ну что, получилось? – голос ее полнило нетерпение.

– Судя по всему, да, – Хорст попытался улыбнуться, но вышло это не очень хорошо. – Идите сюда, тут надо кое-кому помочь…

Отошел в сторону, пропуская спутников. Илна проскочила внутрь постоялого двора первой, изумленно вытаращила глаза, но мгновенно опомнилась и начала командовать.

Альфи легко поднял стонущего Нисти и потащил к ведущей на лестницу двери. Радульф и брат Ласти занялись Фирной.

– Это похоже на сон, – проговорила Анитра, единственная, пришедшая в себя. – Мы сотворили такую… такое… и правильно я поняла, что под конец нас было не двенадцать, а тридцать два?

– Правильно, – Хорст нагнулся, чтобы подобрать стул, и едва не упал, так сильно закружилась голова. – Те, кто лежит под тем курганом, на время вернулись к жизни и помогли довести дело до конца…

Сверху, со второго этажа, донесся грохот, будто упало что-то тяжелое, прозвучал голос Альфи.

– Но ваша работа на этом не закончена… – бывший сапожник перевел дыхание, – вам предстоит договориться и как-то приглядывать за нашим творением. Ведь Священные Кубы питаются силой молитв, наш придется поддерживать как-то по-другому…

– Ты думаешь, они согласятся? – Анитра обвела взглядом валяющихся без сознания магов. – Когда вернут силу, скорее всего заново перегрызутся.

– В этом случае мы погибнем, – просто сказал Хорст. – Вся надежда на то, что совместное колдовство изменило их.

С лестницы спустились Илна и Альфи, принялись вытаскивать из-под стола дородную колдунью из Ваолага. Та задергалась, забормотала что-то, но глаз не открыла.

– А ты? – спросила Анитра, когда Радульф и брат Ласти утащили чернобородого мага из Сторди.

– Мне придется заняться исполинами, – Хорст почесал шрам на щеке. – Ведь это я их вызвал в этот мир? А сейчас – спать…

Он встал, судорожно зевнул, будучи не в силах сдержаться. Первый шаг дался с трудом. Второй легче, так что Хорст довольно уверенно добрался до своей комнаты, но в ней почувствовал, что сил нет даже на то, чтобы раздеться.

Рухнул на кровать прямо в одежде, и за мгновение до того, как уснуть, успел подумать, что больше не чувствует связи с границей Хаоса и Порядка, что оставленный там волос превратился в прах.

На что Хорст, бросая там кусочек собственной плоти, и рассчитывал.

Вышедшие во двор маги глядели странно, в глазах многих читалась ненависть, но какая-то неуверенная, натужная, будто их хозяева изо всех сил пытались себя убедить, что случившееся позавчера – не повод менять отношение к Непоседливому Магу.