Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

Дорога по лесу давалась с большим трудом, несколько раз петляли, упирались в завалы. Ели то, что удавалось поймать, и вчера едва не поплатились за это, рискнув поджарить костлявую «птицу».

Хорст успел проглотить больше всех, потом всю ночь провел в кустах, извергая для начала съеденное мясо, затем просто желчь. Утром поднялся с трудом, и более-менее пришел в себя только сейчас, когда отражающееся в водной глади солнце приблизилось к горизонту.

– Значит, придется делать большой плот, – Илна пожала плечами. – Потратим на это пару дней.

– Потратим, – согласился Хорст, дернулся от возникшего в животе зуда и с ужасом осознал, что зуд принадлежит кому-то другому…

Ослабевший от ран, голода и длительного путешествия Сын Порядка не мог больше отгораживаться от чужих мучений.

– Я… – успел сказать он, прежде чем незримая волна налетела, расплющила тело по бесконечной поверхности, каждая частичка которой была умирающим по той или иной причине человеком…

Попытка сопротивляться ни к чему не привела.

Хорст мог только корчиться, ощущая себя гигантским блином на раскаленной сковороде, составленной из тысяч иголок.

Отпустило его нескоро. Когда волна боли с издевательским рокотом отхлынула и бывший сапожник смог открыть глаза, небосклон значительно потемнел, а кое-где проклюнулись звездочки.

Все так же плескала река, из леса доносился визг и суматошные вопли. Неподалеку, судя по падающим на землю оранжевым бликам, горел костер, около него негромко разговаривали.

Хорст ощупал собственное тело и с вялым удовольствием отметил, что ран, несмотря на пережитые мучения, не прибавилось. Послышались шаги, и рядом появилась Илна.

– Очнулся, – вздохнула она с облегчением. – А мы уж думали…

Раздался треск и топот, краем глаза Хорст заметил метнувшие от стены леса раскоряченные тени.

– Нападение! – крикнула девушка.

Взревел Альфи, сверкнул, отражая пламя костра, длинный клинок. Хорст потянулся к поясу, туда, где должен был висеть его меч, но, к собственному ужасу, ничего не обнаружил.

– Где он? – полузадушенный хрип утонул в поднявшемся шуме.

Илна прыгнула в сторону, бывший сапожник перевернулся на живот и пополз к костру, туда, где лежали мешки, а рядом с ними – его клинок. Ухватился за рукоятку и дернул, вынимая оружие из ножен.

– Мошонка Хао… – крик Альфи оборвался, и перекатившийся на бок Хорст увидел, как наемник, облепленный визжащими чужаками, падает наземь.

Бывший сапожник напряг мышцы, пытаясь встать, но лишь задергался, как перерубленный лопатой червяк. Сил в измученном теле не хватило даже на то, чтобы замахнуться мечом.

Хорст мог лишь бессильно смотреть, как сражающуюся в окружении Илну роняют наземь и обезоруживают.

– Вот и все, – пробормотал бывший сапожник, наблюдая, как уродливые обитатели леса, подбадривая себя визгливыми криками, приближаются к нему.

Босая нога ударила по запястью, меч отлетел в сторону, в кривых лапах одного из чужаков появилась веревка. Хорст ощутил, как его поднимают, переворачивают на живот и выворачивают руки.

Хватающие бывшего сапожника пальцы быстро отдергивались, вяжущие человека существа то и дело вскрикивали. С удивлением Хорст понял, что любое прикосновение к нему причиняет уродливым обитателям леса боль.

– Варггххтун, – сказал кто-то над самым ухом и бывшего сапожника перекатили по земле.

В бок впилось что-то острое, коснулось спины, и Хорст обнаружил, что лежит на сплетенных из ветвей носилках. Четверо лесных жителей взялись за ручки, закряхтели и подняли их в воздух.

Кроны деревьев закачались и поплыли, бывшего сапожника потащили на юг, прочь от реки. Потревоженная рана вспыхнула болью, точно на нее плеснули кипятку, Хорст попытался бороться с забытьем, но не смог, провалился в душную, как грозовая ночь, черноту.

Воздух пах сухой землей и дождевыми червями.

Пошевелившись, Хорст обнаружил, что руки у него свободны, зато связаны ноги и, судя по тому, что ими не удалось даже двинуть, еще и прикреплены к чему-то довольно тяжелому.

Плечо болело, хоть и не так сильно, как раньше.

Бывший сапожник открыл глаза. Огляделся, гулко забилось сердце, а в душе расправила крылья паника – вокруг было темно, как в те дни, когда израсходовавший силы маг оказался во власти слепоты.

Но глаза привыкли, и Хорст облегченно вздохнул: сверху проникал слабый свет, позволяя разглядеть неровные стены, торчащие из них корни, скорчившуюся неподалеку массивную фигуру и еще одну – лежащую на земле.

– Она без сознания, – сообщила массивная фигура голосом Альфи. – А мы привязаны к этим вот корням. Они крепкие, точно из стали сплетены, клянусь мошонкой Хаоса. У меня разорвать не получилось.

– Понятно, – Хорст сел, осторожно подергал веревку, пытаясь определить, насколько она длинна.

Выяснилось, что привязь позволяет добираться до середины пещеры.

– Насколько я понял, мы под землей, – Альфи с отвращением сплюнул, – в одной из тех самых нор. Интересно, как они тут живут, в самой середке владений Хаоса?

– Неплохо живут, – ответил Хорст, вглядываясь в круглый лаз, чернеющий в дальней от пленников стене земляного мешка. – И потом, ты же видел, что смертоносна лишь граница между Порядком и Хаосом.

Илна застонала, зашевелилась. Хорст рванулся к ней, забыв про веревку, и едва не оторвал себе ногу.

– Нас что, похоронили? – слабым голосом поинтересовалась девушка, с удивлением глядя, как бывший сапожник шипит и растирает лодыжку.

– Надеюсь, что нет, – Альфи похлопал себя по животу. – А то жрать хочется, сил нет.

– Да, поесть можно, – Хорст завертел головой, пытаясь осознать, чего именно, привычного и надоевшего за последнее время, ему не хватает…

Догадка заставила бывшего сапожника замереть с открытым ртом.

Пропал бьющий в стены рассудка мерный прибой, рев океана людских страданий. Исчез, точно разорвалась или натянулась до предела незримая пуповина, связывающая Сына Порядка с «родителем».

Такое могло случиться лишь в одном случае – если взявшие Хорста в плен и находящиеся сейчас неподалеку существа и вправду являлись созданиями Хаоса. Если они, сами того не желая, оттянули на себя часть собранного внутри бывшего сапожника Порядка.

– Как бы только не сдохли мы от местной пищи, – сказала Илна, вспомнив, должно быть, костлявую «птицу».

– Я готов рискнуть, – заявил наемник и повысил голос. – Эй, хозяева! Вы где?

– Не ори, – попросила Илна, потирая виски. – И так в голове звенит.

В темном лазе негромко зашуршало, словно через него протискивался огромный червь, и в помещение, где держали пленников, просунулась круглая голова, блеснули узкие глаза.

– Жрать принеси, – сказал Альфи и ткнул пальцем в рот. – Ням-ням. Понимаешь? И пить.