Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

Шут сопротивлялся несомненно более опытному фреалсинни с неожиданным упорством. Должно быть, ему прежде доводилось не раз играть в хнефатафл и поэтому принцип нэрли’оэлл он понял куда лучше, чем Хорст.

Фреалсинни подолгу думал, сплетая пальцы под подбородком, в лице его проступило беспокойство. Когда последняя из фигур Авти оказалась, наконец, побита, он облегченно вздохнул и утер выступивший на высоком лбу пот.

– Ах ты, клянусь драным Хаосом, продул! – Авти стукнул себя по коленке и захохотал, но тут же смолк, когда снизу донесся мощный и протяжный, полный торжества рев. Пол ощутимо вздрогнул.

– Это что? Вы в трюме каких животных держите?

– Нет, – фреалсинни улыбнулся, – это я радуюсь, точнее – аллэ'виллаэ…

– Чего? – шут нахмурился. – То есть как «вы»? Вь же тут? А там кто орет?

– Вот, смотрите, – фреалсинни поднял одну из фигурок, изображающую его сородича на толстом уродливом скакуне, – вы думаете, это один из нас верхом на каком-то животном? Как человек на лошади, так?

– Так, – подтвердил Хорст.

– На самом деле это одно существо. А то, что вы привыкли видеть – лишь половинка от него, именуемая кори'виллаэ.

Хорст ощутил, что не в силах понять сказанное. Мысль о том, что на свете есть существо, состоящее из двух частей, да еще спокойно обходящихся друг без друга какое-то время, показалась ему дикой…

– То есть вы вот с этим самым, – Авти ткнул в одну из фигурок, – одно целое? Он и вы – одно?

– Именно, – фреалсинни кивнул, – как если бы у вас голова могла слезать с тела и разгуливать сама по себе. У аллэ'виллаэ нет глаз, нет носа и ушей. Кори'виллаэ не может долго ходить, не имеет органов воспроизведения. Когда мы первый раз увидели людей, то сочли их поначалу какими-то странными половинчатыми существами…

– Помилуй нас Владыка-Порядок, – пробормотал Хорст, – теперь я понимаю, почему вы не отходите далеко от кораблей. Части тела должны быть рядом.

– Верно, – кивнул фреалсинни, – наш истинный облик напугал бы людей, поэтому мы прячем аллэ'виллаэ.

– Почему же вы тогда нам об этом рассказали? – уточнил Авти.

– Мы плаваем сюда больше двух столетий. Люди привыкли к нам, так что можно потихоньку открывать правду. Несколько кораблей из Стагорна побывали в наших землях, так что скоро моряки и купцы всё равно растрезвонят новость во всех кабаках.

– Только им никто не поверит! – хмыкнул Хорст. – Скажут, что байки!

– Поначалу – да, – фреалсинни покачал головой, – а потом мы сами откроем правду…

Он встал и совершенно бесстыдным для человека жестом задрал одежду, подняв ее чуть ли не до подмышек. Под белоснежным балахоном не оказалось ничего, и взглядам людей предстали тонкие ноги без коленных выступов, больше похожие на щупальца. Заканчивались они не ступнями, а нелепыми плоскими выступами, похожими на перепончатые утиные лапы.

Никаких признаков гениталий или задницы не наблюдалось, а внутреннюю поверхность бедер и лодыжек фреалсинни покрывали десятки сочащихся чем-то розовым шишечек, похожих на волдыри.

Хорст ощутил, как к горлу что-то подступило, закружилась голова.

– А это что такое? – Авти пялился на фреалсинни без всякого стеснения.

– Это – присоски, с их помощью аллэ'виллаэ соединяется с кори'виллаэ в одно целое.

– Понятно, – шут усмехнулся, – и лучше бы вам опустить шмотки, а то моего приятеля сейчас стошнит прямо на красивый стол.

– Конечно. – Балахон с легким шорохом коснулся пола. – Еще вина?

– С удовольствием. – Ответ Авти был предсказуем. Чтобы он отказался от дармовой выпивки, должно было случиться нечто совершенно невероятное.

Хорст сидел, откинувшись в кресле, и ему было совсем не до вина. Существо, выглядящее почти как человек, оказалось настоящим чудовищем! В голове копошились неприятные мысли. Он вдруг осознал, что многие люди, смотрящиеся довольно обыденно, ездят на таких же вот аллэ'виллаэ из злобы, жадности и зависти, но при этом тщательно скрывают их от посторонних глаз…

Так что сходство между двумя расами было куда большим, чем думают сами фреалсинни.

Авти о чем-то расспрашивал гостеприимного хозяина, тот отвечал, бутылка звякала о бокалы, а Хорст отчаянно боролся со сном. Судя по ломоте в суставах и слипающимся глазам, приближалось утро.

– Ну что, когда вы нас назад отправите? – поинтересовался Авти.

– Для начала я должен выяснить, что сейчас происходит на вашем корабле, – фреалсинни поднялся, – подождите немного.

Хорст без особого удивления наблюдал за тем, как в сплошной на первый взгляд стенке возник темный проем. Фреалсинни шагнул в него, и тут же кусок гобелена вернулся на место.

– А ведь случись чего, мы отсюда не выберемся, – пробормотал Хорст, оглядываясь. – Да и оружие против этих зеленых может не выручить…

– Поздно дергаться. – Лицо Авти перекосила злая усмешка. – Хуже, чем в яме со змеями, все одно не будет!

Стена вновь раскололась, из открывшегося прохода шагнул фреалсинни.

– Прошу, – сказал он с улыбкой, – воины императора покинули ваш корабль. Можно возвращаться.

Хорст встал. По глазам ударило знакомое малахитовое сияние.

Ветер холодил кожу, бросал в лицо пригоршни соленых брызг. Хорст ощущал, как его качает вместе с кораблем, чувствовал прочный, надежный фальшборт под руками, но глаза не открывал. Боялся, что голова вновь закружится, а давно пустой желудок задергается в рвотном спазме.

Шел второй день, как корабль под флагом Ордена выбрался из ловушки в порту Оргирна, и все время после этого Хорст боролся с морской болезнью. Пока – без особого успеха. За спиной послышались шаги и дребезжащий голос, в котором не было и тени сочувствия, проговорил:

– Ну что, как ты?

– Живой, слава Владыке-Порядку, – просипел Хорст.

– А я вот решил тебя проведать, – сообщил Авти, – а то скучно с этими занудами. Молятся сегодня целый день. Как с утра завелись, так и не могут остановиться.

Хорст с некоторым трудом вспомнил, что сегодня Великое Творение – один из главных церковных праздников. Каждому истинно верующему в такой день предписаны пост и покаяние, а для служителей – шесть молебнов вместо обычных трех. Неудивительно, что воины Ордена заняты с самого утра.

– Спасибо за заботу, – Хорст глубоко вздохнул, выпрямился и рискнул открыть глаза.

За фальшбортом простиралось море – пологая серо-зеленая равнина, испещренная катящимися буграми с белой оторочкой. Где-то далеко, там, где вода сходилась с небом, в кудрявые темно-синие облака опускалось ярко-оранжевое солнце.

Тошнота на мгновение вернулась, но тут же исчезла.

– Уже вечер?.. – Из-за болезни Хорст несколько выпал из нормального хода времени.