Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.

Хорст дёрнулся было, но заставил себя остаться на месте. Тварь пронеслась рядом, обдав его волной теплого вонючего воздуха, метнулась под потолок и исчезла во тьме.

Хорст едва слышно перевел дыхание.

– Великий хан благодарен вам за столь приятную встречу, – переводчик заговорил чуть громче, – и будет рад в следующий раз оказать гостеприимство столь знаменитому воителю Порядка.

– А я буду рад его принять. – Ре Вальф поклонился, развернулся и зашагал к своим.

Чужой взгляд, намертво прилипший к затылку, как паутина, преследовал Хорста до самых ворот, а потом пропал, будто растворился в висящей над городом тихой ночи.

– Про что говорили? – негромко спросил у командора брат Тегер, когда редары сели на коней. Хорст, оказавшийся сразу за ними, мог слышать весь разговор.

– Ничего серьезного, – ответил ре Вальф. – Спрашивал, куда мы направляемся, долго ли пробудем в городе и тому подобное. Как только хан узнал, что мы уезжаем завтра, тут же потерял к нам интерес.

– И все же неясно, чего он от нас хотел. Ицкар-Ур ничего не делает просто так.

– Кто знает, может, ему понадобилась помощь Ордена? – пожал плечами ре Вальф и чуть пришпорил коня. – Хотя теперь это все не важно.

Ночной Ил-Бурзум был тихим и пустынным, как подвал брошенного дома. По улицам с факелами бродили сторожа, ветер шуршал мусором, и не верилось, что днем тут ходили тысячи людей.

До караван-сарая добрались без приключений.

– Во имя Владыки-Порядка, братья, – сказал командор, слезая с коня, и Хорст впервые заметил на его лице что-то, похожее на усталость, – завтра выезжать рано, так что на молитву и спать. Придется сегодня обойтись без ужина…

Судя по недовольному бурчанию, живот Хорста такое решение не одобрил.

– Летучая мышь, говоришь? – Родрик выслушал рассказ Хорста спокойно.

– Точно. Я таких здоровых в жизни не видел!

Кавалькада всадников в одеяниях Ордена медленно тянулась через Ил-Бурзум, направляясь к восточным воротам. Цокали копытами вьючные лошади, зевали послушники и оруженосцы, впереди виднелся командор с прямой, словно палка, спиной.

– Теперь понятно, зачем была затеяна вся эта возня с приглашением, – Родрик усмехнулся, пригладил волосы на макушке. – Местный маг, не помню его имени, учуял наше появление в составе орденского отряда и решил проверить, чего именно нам тут надо. Так, на всякий случай…

– А что он делал в замке? И почему другие его не видели? – Хорст сам понимал, что задает слишком много вопросов, но остановиться не мог.

– Все мы разные, – Родрик нахмурился, – я вот хожу по миру, иные годами не выбираются из своих башен, а этот развлекается тем, что втихую правит ханством.

– Ты думаешь, что хан – его фигура?

– Или кто-то из ближайших советников. – Улица повернула, показались ворота и скучающие около них стражники. – А что до невидимости, то ты не зря столько времени таскаешь на себе эту штуку. Магия меняет человека тогда, когда он меньше всего этого ожидает. С тем, что ты видишь больше, чем другие, тебе остается лишь смириться.

Хорст задумался: с одной стороны, осознавать то, что он видит и может больше, чем другие, приятно, но с другой – он, бывший сапожник, чувствовал себя не совсем человеком, а так, точно бы у него выросли крылья или жабры…

– И все же непонятно, – сказал он, – маги играют между собой, чтобы получить силу, и тратят ту же силу в основном на игры. Не глупость ли?

– Вовсе нет, – Родрик покачал головой. – Обычный человек ест, чтобы в тело вернулась сила. А ее он потратит большей частью на то, чтобы добыть себе еды. У магов все почти так же.

– А мне этот город совсем не понравился, – встрял Авти, – пиво отвратное, драться со мной никто не пожелал, а баба попалась жилистая, точно сушеная рыбина!

– Утешайся этим, – маг усмехнулся, – теперь ты не увидишь городов очень долго!

– А сколько? – спросил Хорст.

– Дальше на восток – только степь, до самой Стены. А это сотни и сотни размахов…

Шут погрустнел. Расстояние огромное, не на один месяц пути.

– Ладно, – сказал он, – как-нибудь переживу…

Они проехали ворота, проследовали через мост, перекинутый через ров у городских стен, и копыта затопали по дорожной пыли. Дорога, извиваясь, уходила за горизонт, из-за которого в серой дымке вставало сплюснутое желтое солнце.

Холмы, похожие на застывших громадных черепах с поросшими серой шерстью спинами, разошлись в стороны, и впереди блеснула лента реки.

– Уф, хоть какое-то разнообразие, – сказал Авти, – а то вокруг такая скукотища. Я уж подумал, что мы на одном месте топчемся!

– Что за река-то? – спросил Хорст, поднося ладонь ко лбу. Вдалеке, на том берегу, виднелись какие-то развалины.

– Судя по ширине, это Днакр, – сообщил Родрик, – восточнее Ил-Бурзума других крупных рек нет.

Путешествие длилось более двух недель. Его и впрямь можно было описать единственным словом – «скучное». Новички, севшие на лошадей в первый раз, успели нарастить на задницах мозоли, а шут – сто раз проклясть тот день, когда он связался с Хорстом.

Отряд двигался по степи растянувшись, как громадная змея, и вместо головы у нее был командор. Хвостом обычно служил брат Тегер, в стороны постоянно высылали дозоры.

Степь тянулась то плоская, как стол, то всхолмленная. Попадались заросли кустарника, овраги, такие глубокие, что их приходилось объезжать, рощи кривых и низко-рослых деревьев.

Помимо рутины, не происходило ничего. Хорст втянулся в размеренный ритм существования Ордена – службы, ночные стражи, скудные трапезы, чистка оружия – и даже начал получать от него удовольствие.

Если бы не терзавший его страх, не отпускавшая его боязнь того, что вестаронский маг найдет-таки способ добраться до непокорной фигуры, все было бы просто замечательно.

– Ух ты, какая широкая! – проговорил Авти, когда река приблизилась. – Почти как Биронт!

Хорст видел Биронт, величайшую реку Полуострова, только в верховьях, где тот не так широк. Но в любом случае Днакр – полоса серебристо-голубой воды шириной почти в ход – впечатлял.

– Интересно, как мы будем переправляться? – хмькнул Родрик. – Вплавь?

Берег оказался истоптан сотнями копыт. Широка полоса следов уходила прямо в воду.

– Вот и ответ! – торжествующе рявкнул Авти. – Брод!

Первым в реку шагнул черный жеребец командора. Он храпел и дергал ноздрями, но шел. Вода поднималась а когда коснулась стремян, остановилась, точно не решаясь двигаться дальше.

– Переправляйтесь, – крикнул ре Вальф, повернувшись в седле, – только по одному…

Кони один за другим вступали в воду, и через реку протянулась разорванная полоса из всадников, точно кто-то делал стежок за стежком на исполинском полотне.