Больной ублюдок - Терминатор

— Ты так красиво говоришь, Гарри, — хихикнула призрачная поэтесса. — Слушай:

— Ме-метан? — проблеял Гарри. — Интегралы?

— Тебе не нравится? — Миртл, кажется, приготовилась заплакать.

— Нет-нет, что ты, это очень… оригинально. Я прям дар речи потерял. Откуда ты знаешь про метан?

— Ну, мой отец был инженером, — ответила Миртл. — Тебе правда нравится?

— Практически Уолт Уитмен [11] Уолт Уитмен — американский поэт, новатор, один из родоначальников такой стихотворной формы, как верлибр. . Тебе непременно надо организовать общество мертвых поэтов, будешь там главной…

Тем временем туннель закончился, и они подошли к стене, на которой были вырезаны две переплетенные змеи.

— Миртл, — строго сказал Гарри. — Мы вступаем на вражескую территорию. Будет лучше, если ты притаишься где-нибудь в тени, пока я не подам сигнал. И глаза закрой.

— У меня веки прозрачные, — дрожащим голоском сказала Миртл.

— Надо же, я не подумал об этом. Смотри тогда в стену, я не знаю… сообразишь сама, ты умная девочка, хоть и мертвая.

Серебристые щеки Миртл стали темно-серыми — вероятно, именно так она краснела.

— А какой будет сигнал? — спросила она.

— Я обращусь в позорное бегство, и начну кричать и материться, — мрачно ответил Поттер и, повернувшись к змеям, сверкающим своими изумрудными глазами во тьме, прошипел:

— Откройся.

— Увидимся на том свете, Гарри, — напутствовала его Миртл, и Поттер вступил в огромный, тускло освещенный зал, украшенный множеством колонн.

Джинни Уизли лежала в дальнем конце зала и не подавала признаков жизни. Василиска не было ни видно, ни слышно, и потому Гарри положил волшебную палочку на пол и склонился над девочкой, пытаясь нащупать на шее пульс.

— Она не очнется, — сказал тихий голос.

Гарри вскочил на ноги, направляя гвоздомет туда, где, прислонившись к ближайшей колонне, стоял не кто иной, как Том Риддл, вертевший в пальцах гаррину волшебную палочку.

— Ты неплохо сохранился для шестидесятипятилетнего, — сквозь зубы проговорил Поттер.

— Я всего лишь воспоминание — воспоминание, пятьдесят лет хранившееся в этом дневнике.

— Да хоть Лиз Тейлор в молодости. Отдай палочку, живо!

— Она тебе не понадобится, — ухмыльнулся Риддл.

— Если ты достаточно материален для того, чтобы держать палочку, — зло сощурился Поттер, — то и пару десятков гвоздей я сумею в тебя всадить. Что ты сделал с рыжей?

— Твое смешное оружие — ничто против меня, — самоуверенно сказал Том. — А что до малышки Джинни… она всего лишь открыла свое сердце невидимому незнакомцу. В течение многих месяцев она поверяла мне свои жалкие тревоги и беды — писала в дневнике о том, как ее дразнят братья, а великий Гарри Поттер не обращает на нее внимания. Я был терпелив, я сочувствовал ей…

Поттер кивнул.

— Да, быть милым — это полезный навык. Ты ее загипнотизировал, или что-то вроде того?

— Это грубая маггловская аналогия, — поморщился Том. — Но можно сказать, что да. Это она задушила петухов, написала на стенах угрозы и открыла Тайную Комнату… а я тем временем становился все сильнее и сильнее, питаясь ее эмоциями и страхами. И все это время я очень хотел встретиться с тобой, Гарри Поттер.

— Ага, я же звезда, — ядовито сказал Поттер, поудобнее перехватывая гвоздомет.

— Она столько рассказывала о тебе. Про то, как ты мучаешь мышей по ночам. Про то, как ты поджег гриффиндорскую гостиную…

— Это был несчастный случай.

— Про то, как ты заставляешь детей плакать после десятиминутной беседы с тобой.

— Тоже несчастный… хотя ладно, признаюсь, это мой конек.

— И все это время я не мог понять, — прошипел Риддл, и его красивые темные глаза полыхнули красным, — как такой маленький ублюдок, как ты, смог победить величайшего волшебника всех времен? Как ты сумел справиться с Лордом Волдемортом?

— Волдеморт — лузер, — отчеканил Гарри. — Как волшебник, Дамблдор круче, ты бы видел, какие у него блестки на мантии! А как главный злодей — извини, но я скоро вырасту, и тогда мир вздрогнет. Кстати, помнишь Мэри?

Том еле заметно вздрогнул. О да, в свое время Гарри позаботился о том, чтобы одно имя Мэри заставляло страницы дневника скукоживаться!

— Это был я. Как видишь, по сравнению со мной, твой Волдеморт — просто котенок.

— Глупец! — кажется, Поттеру наконец удалось вывести Риддла из себя, теперь требовалось подождать, пока тот не потеряет бдительность. — Лорд Волдеморт — это мое прошлое, настоящее и будущее!

Волшебной палочкой Гарри он написал в воздухе свое имя, затем взмахнул ею, и буквы перестроились.

— Я — Лорд Волдеморт, — вслух прочел Гарри и хихикнул. — Анаграмма? Ты прям как держательница борделя — постеснялся настоящего имени и взял псевдоним; еще бы мадам Жужу назвался. Извини, Том, но имиджмейкер из тебя паршивый.

И на этих словах он дал залп из гвоздомета. Риддл завопил, когда острия десятка гвоздей вонзились в его туловище по самую шляпку, но палочки не выронил. Следующий выстрел не достиг цели, наткнувшись на выставленный им магический щит.

— Ты заплатишь за это, — прошептал он.

— Я весь дрожу, — издевательски сказал Поттер.

Вместо ответа Риддл повернулся к огромной статуе:

— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!

Когда рот статуи начал приоткрываться, Гарри сообразил, что сейчас произойдет и, как и обещал, обратился в позорное бегство, крича и матерясь.

Почти сразу же откуда-то из-под терявшегося во тьме потолка раздались жуткие завывания Миртл и… странная, завораживающая мелодия. Гарри подавил желание посмотреть через плечо, чтобы выяснить, кто тут решил сыграть Моцарта, потому что каменный пол уже дрожал под тяжестью огромной змеи, выползшей изо рта статуи Слизерина. Гарри на бегу достал из кармана мантии бутылку с коктейлем Молотова, поджег фитиль, обернулся и, зажмурившись, метнул туда, где, по его расчетам, сейчас находился василиск.

Раздался звон бьющегося стекла и характерное потрескивание пламени; василиск шипел и, судя по звуку, неистово извивался, более не преследуя Гарри. Поттер отвернулся, почти уткнувшись лбом в одну из вибрирующих колонн, и повторил свой маневр с самодельной гранатой. Шипение поджаривающейся змеи стало еще громче, и Гарри рискнул приоткрыть глаза.