Оксана Демченко - Мир в подарок. (Трилогия)

Секира проскребла стол, возвращаясь в руки князя. Парой минут позднее знакомый до оторопи голос рявкнул на весь замок, подзывая стражу и пугая теснящихся у дверей тронного зала людей. Они ожидали от своего заговора чего угодно, но никак не этого! Широкие массивные двери затрещали, с трудом впуская всех желающих убедиться в том, что голос им не почудился. Яромил уже вытирал секиру, бережно удаляя грозящую ржавчиной кровь. Глянул одобрительно на своих туров, разметавших от избытка усердия толпу, как ворох листвы, и теперь стоящих совсем рядом, в ожидании приказа. Эти ни в чем не сомневались. Разве что в его гибели, судя по хищной радости на лицах.

Князь велел вынести и сжечь «падаль» и поднять ворота. Большая часть выживших демонов в замке, уверенно сообщил он, и до зари их следует определить на поселение в камеры с надежными засовами или отослать в навий мир. А потом настанет очередь чистить белый город.

Утром люд Янды проснулся и изумленно обнаружил над замком знакомый флаг с золотой каймой и красной птицей. Еще две седмицы туры князя обходили дома и постоялые дворы, разыскивая шпионов сгинувшего наместника. А расправившие плечи венды уже привычно чесали языками – ведь теперь сплетни снова безопасны.

Подначивали друг друга – кто крепче проспал ночную «коронацию».

Говорили о скором прибытии торгового каравана с запада. О том, что называемый кормчим гость князей человек толковый и обходительный, с понятием. Заказал непомерно большую партию курток демонского кроя для своих морских людей, оценив их удобство. И что теперь из–за эдаких деньжищ Кутепа выдрал бороду старику Соболю, пережившему пожар в тереме и гибель половины рода, но не утратившему хватки. Борода пострадала, а кусок заказа так и остался в руках. А к тому, добавляли в золотом ряду, интересно, что люди далекого моря богаты диковинными синими самоцветами, и цена на камни непомерная, но они того стоят. Вон, княгиня Арифа прибыла с охраной и при синих серьгах дивной красоты, ей очень идет. Надо закупать, не иначе, пойдет на камни большой спрос у девиц завистливых.

Про туннров не шептались, о них говорили громко. Эти шутки понимали и были настрого предупреждены Тарсеном: ничего и никого не ломать. Вот и выходит, в целом люди они, по мнению жителей Янды, приятные, но вождь уж слишком буйный: вчера опять шалил с ближними и по бревнышку раскидали гостевой терем Барзов. Вроде бы хотел с дочерью старого князя погулять в садике и не был допущен, а теперь куда они денутся, если и двери не стало, которой перед носом наглеца можно хлопнуть?

Хихикали и звали соседей смотреть, как Залесские чуть не всем родом две ночи на коленях стояли у дворца канэмского князя, лбами прошибая мостовую, и слезно просили прощения за свои прошлые грехи у доброй графини Деяны, снави, изгнанной некогда из родового замка. А поставил их туда трудиться сам Яромил, с которым и прежде спорить решались не часто, а теперь он вовсе заматерел и на прадеда делается угрожающе похож. И многим это нравится: синегорцы, подражая Залесским, набили себе здоровенные шишки, уговаривая Орланов не держать зла и не выделять их земли из Вендира, вместе спокойнее, а Всемил им особенно люб.

Еще тихо передавали невнятный слух: есть–таки один демон не из худших, старинный Орланов покровитель. Его узнал седой Бердич с первого взгляда, еще при Милооке замечал неоднократно. И жизнь побитым на болотище Орланам явно не без помощи волшбы возвращена, да разве ж это плохо?

Вэрри сплетен не слушал. Он с полным усердием показал Мире город. Ее тоже узнавали и баловали, опасливо щурясь на демона, не такого уж и страшного на вид. Про маленькую арагни сплетен не сложилось. Солнышко – оно и есть солнышко, всем светит и тепло дарит. Ей радовались, угощали любимым детьми вендов медом в сотах, яблочными пирожками и пряниками. Задаривали бусами, узорными платками, лентами. Мира смущалась, зато догадливый Норим деловито подставлял бок с открытым заседельным коробом: пригодится.

Времени оказалось маловато, Иган назначил дату выхода в путь, домой, – на десятый день от памятного вечера разрубания доспеха. Накануне отъезда состоялся небольшой ужин для заговорщиков и союзников Орланов. Яромил усердно измысливал способы угодить гостям и хоть как–то, пусть неполно и в спешке, их отблагодарить. Иган обрел полнейшее счастье, получив договор на поставку пеньки, которую прежде втридорога перепродавали через Карн. Не меньше его осчастливил пошив морских непродуваемых курток и обещание ряда иных товаров, о которых не раз говорила Захра, упоминая Вендир. Тарсен, к общему изумлению, на прогулках в садике не остановился и отспорил при посредничестве Стояра право увезти на побережье младшую дочь Барзы.

Деяна помирилась с родней и ехала домой, к мужу, в сопровождении пары отличившихся в заговоре племянников, гордая и очень довольная.

Яромил сокрушенно развел руками, устраивая на почетное место за столом Вэрри.

– Не ведаю, чем угодить демону Угу, – признался он. – Сам не подскажешь?

– Охотно, – серьезно кивнул Вэрри. – Здесь столько князей в одном зале собралось, что грех не использовать случай. Снави лечат ваших людей, спасают вас самих, а живут хуже нищих. Денег за труды они брать не умеют, дар на золото не меняется. Вот и заведите по моей просьбе порядок, чтоб были сыты, кровом и одеждой обеспечены, ног зря не сбивали… В общем, разберетесь, дальше – детали.

– Ты их ничем не лучше, – скривился Яромил. – Для себя, называется, попросил, молодец! Сделаю, но должником останусь, ты еще подумай на досуге.

Деяна поймала короткий взгляд Игана и засобиралась: утром в дорогу, пора, время позднее. Мира нехотя ушла следом за своей наставницей. Кормчий выбрался на открытую галерею и проводил две женские фигурки взглядом. Вышли ярусом ниже, миновали парк, подъемный мост. Им поклонилась стража, и старший отрядил расторопного воина с факелом – проводить, приглядеть и посветить. Огонек удалился, блики отметили поворот, выход на вторую улочку, еще поворот. Там уже канэмский дворец. Когда Иган обернулся, айри стоял рядом и ждал.

– Хотел что–то важное сказать? – уточнил он.

– В таком нехитром деле ты вполне догадливый, – хмуро кивнул кормчий. – А в чем ином… Уеду завтра, а прочие смолчат. Я про обещание Медведя наказать тебя за Миру.

– Вот спасибо, хоть буду знать, в чем моя вина, – серьезно кивнул Вэрри.

– Трудно, наверное, жить среди людей, которые рождаются, взрослеют и стареют по твоему счету устрашающе быстро?

– Я стараюсь.

– И понимать нас иногда сложно, мы же всё время меняемся. Ей было десять, когда вы познакомились, а теперь почти четырнадцать. В пятнадцать Захра стала женой Амира. Я как, достаточно внятно излагаю? – Грустно улыбнулся Иган. – Министра я плачущей впервые видел, когда она узнала, что ее кровиночка тебя выручать бросилась. Думала, сгинешь надолго из нашей жизни, оно и забудется. А тут всё наизнанку вывернулось: ты сюсюкаешь и умиляешься, лезешь со своей сшитой слишком уж ладно курткой и шапкой, одолением черного графа и прочими чудесами.