Александр Рудазов - Сын Архидемона. (Тетралогия)

Я здорово изранил Пазузу. Но повреждения на глазах исчезают. Раны затягиваются, как будто мой враг состоит из жидкой смолы.

Но это уже не имеет значения. Потому что я весь заляпан его кровью. Она стекает с каждого когтя. В ней испачкан хвост и головной гребень.

Просто зашибись.

– Лаларту… – повторил Пазузу, пристально в меня всматриваясь. – Нет. Нет, ты не Лаларту. На секунду мне показалось, что твоя аура… нет, просто показалось. Все снова так, как раньше. Не знаю, откуда у тебя вдруг взялась мощь Лаларту, но ее больше нет. Значит, сейчас я тебя просто раздавлю.

– Может, поспорим? – хмыкнул я, резким движением выхватывая из кармана ковчежец Инанны.

Пазузу опустил взгляд. Недоуменно моргнул круглыми совиными глазищами. Приоткрыл клыкастый клюв, намереваясь что–то сказать или спросить…

Но тут на дно шкатулки упало несколько алых капель.

– Скажи миру пока, – прохрипел я, вытягивая руку.

Пазузу истошно завопил. Заскреб когтями по полу, безуспешно пытаясь сопротивляться. Неудержимая сила повлекла его ко мне, заставляя испускать вой раненой волчицы.

– Нет, нет, нет, ни за что–о–о–о–о–о–о!.. – заверещал Пазузу удивительно тоненьким голоском. – Я не хочу опять в тюрьму–у–у–у–у–у–у!..

Он вытянулся. Истончился. Перекрутился штопором, словно отражение в кривом зеркале.

А потом его просто втянуло в ковчежец Инанны. Как грязь всасывается в пылесос.

И крышка захлопнулась.

Я подбросил на ладони крохотную шкатулку. Шкатулку, заключившую в себе одного из архидемонов Лэнга. Внутри что–то тихо скребется и ругается на Наг–Сотхе. Пазузу явно не нравится находиться там, где он находится.

– А неплохо все–таки получилось, – вслух произнес я. – Душевно, можно сказать. Эх, вот если б еще нашу Думу можно было в какую–нибудь баночку запихать… и закопать поглубже… в полном составе… во главе со спикером…

Мечты, мечты. С людьми так не получится. Человек – существо сугубо материальное, он не может уменьшиться до микроскопических размеров, как демон.

Жаль, конечно.

– Выпусти меня! – приглушенно донеслось из шкатулки. – Выпусти!

– Не–а, не выпущу, – лениво ответил я.

– Почему?

– Потому что ты сволочь. С какой радости мне тебя выпускать?

Тоже нашел дурака – выпусти его. Сейчас все брошу и выпущу. А зачем ловил тогда, спрашивается?

Не тратя больше времени на препирания, я запихал шкатулку поглубже в карман. Злосчастные штаны, которыми я уже и не помню где разжился, здорово пострадали за последние часы, но пока еще держатся. Хорошая материя, прочная. И фасон вполне приличный, хотя и средневековый.

Итак, вот она, значит, какая – ромецианская ратуша? Ничего особенного. В этом городе данный орган самоуправления присутствует больше для галочки. Тут решаются всякие бытовые вопросы типа уборки улиц и проблем с канализацией. Настоящие власти заседают в Ватикане.

Кажется, мы с Пазузу проломили крышу главного зала. Просторное светлое помещение со множеством мозаичных окон, мраморный пол, колонны. Вдоль стен – картины и застекленные полки с книгами, пергаментными свитками, драгоценными украшениями. Наверное, что–то вроде Ленинской комнаты.

Надо прикинуть, что делать дальше. Пазузу пока что может полежать у меня в кармане – ничего ему там не сделается. Сейчас есть другие животрепещущие вопросы.

Полагаю, в первую очередь нужно вернуться за папой. Не уверен, что он сможет спуститься с колокольни без посторонней помощи – мы с Пазузу ее здорово покорежили. Хорошо, что она построена с большим запасом прочности, а то бы точно рухнула.

– Патрон, а мы тут, кажется, не одни… – осторожно прозвучало в голове.

Я уже и сам вижу. Чувство Направления молчит, но уши не обманывают. Я слышу из коридора приглушенные звуки шагов. Кто–то идет сюда. Скорее всего, привлеченный шумом.

Значит, в ратуше есть как минимум один человек. И это довольно странно – охваченные безумием горожане инстинктивно высыпали на улицы, в помещениях почти никого не осталось.

А еще более странно то, что незнакомец не ощущается Направлением. Это может означать только одно – принадлежность к чародейской братии. Но все законные ромецианские чародеи сейчас в своем университете. Что же до незаконных…

В общем, я догадываюсь, кто у нас здесь. Нетрудно догадаться. Пазузу командовал армией шатиров, сидя на самом высотном здании в городе. Колокольне Благовещения. Можно предположить, что в ратуше, к которой эта колокольня пристроена, устроил штаб его главный сообщник.

Дверь со скрипом растворилась. На свет вышел человек. Совершенно обычный человек в добротном костюме, со множеством черных точек на лице.

Эль Кориано.

При виде меня кардинал–расстрига побледнел, как стираное полотно. Пошарил вокруг глазами, явно что–то ища. Потом тревожно скривил губы и произнес:

– Ты… ты демон.

– Потрясающая дедукция, Холмс, – язвительно ответил я, делая шаг вперед. – Что навело вас на такое сложное умозаключение?

– Ты демон, – не слушая меня, повторил эль Кориано. – Но не тот. Где другой демон?

– Какой другой? – прикинулся дурачком я.

– Другой. Высокий. Ростом почти с огра. С огромными крыльями и хвостом. Рук всего две и глаза только два. Лупоглазый. На морде клюв. На затылке пучок разноцветных перьев. На груди пара крошечных крылышек.

– Какой великолепный фоторобот! – снова отвесил комплимент я. – Прямо как живой перед глазами предстал!

– Отвечай мне, где второй демон?! – начал кипятиться эль Кориано.

– Нету его. Ушел. Совсем ушел.

– Куда ушел?!

– На кудыкину гору.

– Ты что, хочешь сказать, что ты его… – начал догадываться экс–кардинал.

– Угу. Правильно. Твой начальник у меня вот здесь, в коробочке.

– Он не был моим начальником, – сухо ответил эль Кориано. – Я приказывал ему, а не он мне.

Этому я удивился. Насколько я успел узнать Пазузу, он натура свободолюбивая. Если и подчиняется кому–то, то только в силу веских причин.

Все–таки интересно, как же эти двое снюхались?

Передо мной дилемма. Замочить эль Кориано сразу же, не вступая в беседу, или все–таки сначала расспросить о житье–бытье? С одной стороны, у него может быть важная информация, с другой – тип он довольно опасный, способный на всякие пакости. Телепортироваться, опять же, умеет. А ну как сбежит?

Проблема выбора, вечно эта проблема выбора…

Надо сказать, я колебался. Довольно долго колебался.

Почти четверть секунды.

– Слушай, у тебя недосмотренных сериалов не осталось? – вежливо спросил я, выщелкивая когти из пазух.

– Что?.. Каких еще…

– Надеюсь, что не осталось. Потому что ты их не досмотришь.

Не думаю, что эль Кориано понял, о чем я говорю. Но общий смысл вполне уловил. Во взгляде бывшего кардинала появились отвращение, страх, ненависть. Он попятился, инстинктивно прикрываясь руками, и зло прошипел: